Обреченные стать пеплом - Dar Anne. Страница 7

– Ирма, – твёрдо произнесла имя девчонки я, после чего та мгновенно умолкла. Я решила, что её слова, сказанные мне в самом начале нашего знакомства, наилучшим образом обрисуют дальнейшее развитие наших отношений. – Ты, должно быть, хочешь знать, как будут складываться наши отношения. Ты мне не подруга и никогда ей не станешь. Ты – обслуживающий персонал, и я даже имени твоего знать не должна. Всё, что от тебя требуется – это исполнять мои прихоти.

Глаза Ирмы округлились. Она узнала себя. Для убедительности я помолчала ещё несколько секунд и, удовлетворённая своеобразным шоком девчонки, указала пальцем на дверь и добавила совершенно бесцветным тоном:

– А теперь уходи. И не возвращайся.

Выйдя из палаты, Ирма поправила белоснежный халат на своих плечах. Таша не догадывалась о том, что она всё знает. Естественно только из своих собственных догадок, но знает. Об отношениях Таши с Дарианом она заподозрила ещё до того, как нашла на заднем сиденье автомобиля Дариана смятую в шарик инструкцию по применению явно просроченных противозачаточных таблеток. Именно благодаря этой находке она первой, а не Дариан, догадалась о беременности Таши. Реакция же Дариана, когда она высказалась о подобной вероятности, была ровно такой, какой она и ожидала её увидеть. Сомнений не оставалось – у Ирмы скоро должен был родиться племянник.

…Но он не родится.

Идя медленным, покачивающимся шагом по длинному белоснежному коридору, освещённому неоновыми лампами, Ирма думала о том, что в очередной раз потеряла близкого человека. Они с Дарианом снова останутся вдвоём. Впрочем, только на год. Потом она поступит в университет и уедет куда-нибудь подальше от Британской земли, отобравшей у неё так много (она даже не подозревала, как много ей дала эта земля).

…Таша не согласилась поехать с ней на острова или в Европу, хотя она и не заикалась о том, что Дариан поедет с ними. Сейчас Ирме даже думать не хотелось о том, как уже спустя час её брат воспримет новость об этом отказе. Ведь это была его идея.

Ирма не сказала ни слова о Дариане. Намеренно? Возможно. Хотела ли я услышать о нём? Нет. И всё равно я сразу заметила, что о нём не сказано ни слова. Прозвучи о нём хоть какая-то информация, пусть даже вскользь, я бы точно так же мгновенно это отметила, как и отсутствие его упоминания. В этом я уверена.

…Мне нужно время…

Двадцать Шесть пришёл в момент, когда я, словно столетняя черепаха, расхаживалась по своей палате, пытаясь научиться менее заметно хромать на левую ногу. Родители принесли мне мою фланелевую пижаму, а перед этим одна из медсестёр помогла мне принять душ, так что сейчас я могла бы чувствовать себя вполне бодро, если бы только не чувствовала себя мёртвой.

– Выглядишь получше, – окинув оценивающим взглядом мою пижаму в тёмно-синюю клетку, заметил Двадцать Шесть.

– Да и ты уже почти не хромаешь, – отозвалась я, оттолкнувшись рукой от подоконника.

– А ну-ка пройдись, – сдвинул брови парень.

Я сделала несколько шагов в его направлении. Двадцать Шесть, прислонив указательный и большой пальцы к подбородку, безжалостно быстро оценил мою походку.

– Думаю, тебе стоит больше ходить, – красноречиво поведя бровями, предложил мне свой рецепт от хромоты он.

Я с ним согласилась.

Мы прошли два больших круга вокруг моей палаты и уже завершали третий, когда у меня вдруг кольнуло в левом плече, и я, поморщившись, оперлась ладонью о стену.

– Всё нормально? – мгновенно отреагировал Двадцать Шесть.

– Да… Но, кажется, ещё один круг будет лишним.

– Хорошо. Тогда пойдём в палату… Ты это слышишь?

Я прислушалась. Нет, я определённо ничего не слышала. Возможно, я слишком громко дышала, чтобы иметь возможность расслышать хоть что-то кроме своего клокочущего сердцебиения.

– Нет, ничего…

– Подожди, я сейчас вернусь.

Сказав эти слова, Двадцать Шесть вернулся на три метра назад по коридору и завернул налево, после чего его шаги вскоре заглохли.

Поразительно, как легко он воспринял мой ответ относительно того, что со мной всё в порядке. Даже оставил одну посреди коридора. Что это?.. Моим словам относительно моего самочувствия ещё никогда не доверяли с такой лёгкостью. Выходит, это доверие? Дорогая это вещица…

Хотя я и начинала переживать из-за продолжительного отсутствия своего провожатого, однако я не успела закончить свою мысль о ценности доверия, когда он вдруг вышел из-за поворота, держа в руках два одноразовых стаканчика коричневого цвета.

– Ты когда-нибудь пила горячие напитки из больничных автоматов? – подойдя ко мне впритык, поинтересовался Двадцать Шесть.

Отстранившись от стены, я заглянула в дымящиеся стаканчики в его руках.

– Уж поверь мне, мной выпито достаточно этого пойла, отчего сейчас бы я даже поморщила носом, но, судя по всему, ты взял лимонный чай, а так как я уже неделю не пила чай, сейчас я более чем просто заинтригована. С сахаром?.. – я заинтересованно посмотрела на приятеля.

Он был лишь на полголовы выше меня, но этого было достаточно, чтобы смотреть на него снизу вверх, тем более с учётом того, что я горбилась из-за тяжести всё ещё беспокоящего меня левого плеча. Благо руку всё ещё фиксировала повязка.

– С сахаром, – утвердительно кивнул Двадцать Шесть.

– Замечательно, – уверенно кивнула головой я.

Наверное, со стороны могло показаться, будто мы обсуждаем весьма серьёзный и нешуточно сложный план побега из этого заведения, но на самом деле мы просто собирались выпить горячий лимонный чай. И это была хорошая идея. Ничего криминального.

Зайдя в карман, расположенный в нескольких метрах от моей палаты, мы сели возле окна на мягкий диван, обтянутый экокожей. Здесь освещение было более тёплым, чем в коридорах, да и парочка внушительных живых пальм в глиняных горшках сглаживали больничную обстановку, так что я чувствовала себя достаточно уютно, чтобы, взяв из рук Двадцать Шесть свою порцию сладкого лимонного чая, на секунду забыть о том, что после полуночи лучше воздержаться от напитков. Ну или преждевременно посетить уборную, чтобы позже не вскакивать ни свет ни заря. Впрочем, скорее всего мои “загоны” относительно жидкости были связаны лишь с тем, что за прошедшие сутки я успела влить в себя три литра жидкости, из-за чего лишь недавно перестала “зависать” в туалете.

– О чём думаешь? – вдруг поинтересовался Двадцать Шесть, прервав меня на полумысли.

– О мочевом пузыре, – не задумываясь выдала правду я.

– Хочешь в уборную?

– Нет, но на что спорим, что захочу?

– Не будем спорить – я тебе и так верю.

– Хм…

– Что? – заинтересованно посмотрел на меня сверху вниз Двадцать Шесть.

– Ты о чём? – утопила непонимающий взгляд в своей порции чая я.

– Вот это твоё “хм”. Что это значит?

– Думаю, что ты в принципе склонен к доверию, и я здесь ни при чём.

– Но вдруг я с лёгкостью поверил только тебе?

– С чего бы вдруг?

– Не знаю, – пожал плечами Двадцать Шесть. – Но я говорю о том, что ты не можешь делать выводов относительно моего доверия, не увидев, как я общаюсь с кем-то кроме тебя.

– А ты общаешься с кем-то кроме меня?! – я наигранно-удивлённо посмотрела на собеседника, хотя у меня это и получилось не так бодро, как я бы того хотела.

– Хах. Ирония. Неплохо, – ухмыльнулся Двадцать Шесть. – А впрочем, знаешь, ты попала в точку. Я общаюсь только с тобой. Меня вообще не существует. После столкновения наших автомобилей мне повезло меньше тебя, и я скончался на месте. И теперь мой мятежный дух еженощно приходит к тебе, так как может поддерживать связь с внешним миром только около полуночи и только через тебя.

– О нет! В моих жилах течёт кровь призрака!

– Именно поэтому только ты меня и видишь!