Особый приказ (СИ) - Митрофанов Михаил. Страница 25

— Ну ладно, — старик пожал плечами, — Попробуем по-другому.

Маг тщательно всмотрелся в глаза мальчика. Ваня ощутил слабое жжение, которое через секунду угасло так же быстро, как и появилось.

— Понятно, — сказал старик.

— Простите, но… что вам понятно, господин волшебник? — спросил Умов.

Отец сразу сказал, что Ваня должен слушаться волшебника и делать то, что ему скажут. Но любопытство дало о себе знать.

— У тебя действительно нет никаких врожденных способностей, — пояснил старик. — Даже скрытых. Никакого дара.

Умова это не особо опечалило. В свои десять он видел будущего себя верхом на коне, с тугим луком у седла и непременно в сияющих доспехах. Его прадед заслужил дворянство. Его дед служил в войске. Его отец и дяди служили в войске. Он тогда еще плохо представлял себе, что его жизнь может пойти как-то иначе.

— Я хочу проверить другую вещь. Твой отец говорит, что ты много времени проводишь за книгами. Чуть ли не все свободное время.

Ваня чуть покраснел. В его мечтах книги оказывались чем-то чужеродным. Им нет места в долгом походе; книги любят дом и тишину. То, что он любил читать, никак не вязалось с обликом лихого рубаки.

Старика красные уши Умова вообще не волновали. Он задал задачу про волка, козу и капусту. Ваня ее решил. Он притянул, опять сотворив заклинание как что-то обыденное, листы бумаги и заставил Ваню писать под диктовку. Потом потребовал пересказать записанное, разрешив прочитать текст только два раза. У Вани все получалось быстро. Наконец, старик задал еще одну задачу.

— Вот тебе шесть палочек, — он достал из кармана шесть одинаковых палочек. — Ты ведь знаешь, что такое треугольник? Собери мне из них четыре треугольника.

Ваня пожал плечами и взялся за концы одной палочки.

— Ломать нельзя, — предостерег старик.

Ваня хмуро сложил один треугольник. Оставалось три палочки и три других треугольника. Он попробовал положить палочки друг на друга, но конструкция выглядела настолько хлипкой, что быть ответом она никак не могла. На всякий случай он покосился на старика; маг сидел с безразличным видом и не проявлял никакого интереса к потугам Вани.

Может, просто взять и сказать, что задачу нельзя решить? Или просто сказать, что он не знает, как? Что он теряет? Чуть подумав, Ваня отогнал эту мысль. Подперев руками подбородок, он уставился на эти палочки, будто мог их сдвинуть взглядом. Решение никак не приходило в голову. Начинать надо с трех палочек и одного треугольника, это очевидно. Но куда деть остальные? Ваня взял четвертую палочку, машинально постукивая ей по столу. Прошло несколько минут перед тем, как в детскую голову пришла мысль: а кто сказал, что все треугольники надо выложить на листе?

— Готово, господин волшебник, — негромко сказал Ваня, сложив пирамидку.

— Очень хорошо, — старик впервые за все это время улыбнулся…

…Отец и волшебник сели в соседней комнате. Дверь они не закрывали, поэтому Ваня мог слышать весь разговор, просто сидя на лавке у стены.

— Михаил Васильевич, колдовского дара у вашего сына нет, — старик говорил медленно, взвешивая слова. — Ни малейшего. Но это неважно.

— Так. — Ваня редко слышал от отца такие интонации; сухие, напряженные.

— Типичный «букарь». Разряд «буки», — поправил волшебник. — Дара нет, но есть живой ум, и это гораздо важнее. Его можно взять на учебу и добиться результата.

— Глеб Макарович, он сможет нормально выучиться?

— Сможет, — сказал волшебник. — Из «букарей» часто выходят хорошие маги. Хуже ему точно не будет.

Отец помолчал. Ваня услышал тихое постукивание пальцев по столу.

— Ваня! — громко сказал отец. — Иди сюда!

Ваня быстро поднялся и вошел в комнату. Отец и старый маг сидели за столом. Старик выглядел спокойным, чуть ли не сонным; он выглядел так, будто происходящее его не касалось.

— Ваня, — сказал отец и пригладил свою широкую бороду. — Глеб Макарович говорит, что из тебя может получиться волшебник. Может получиться. Поэтому я спрашиваю: готов ли ты учиться в одной из крепостей?

— Учти, мальчик, — подал голос старик. — Это долгий путь, который любит только терпеливых. Подумай хорошо — стоит ли тебе менять лихого коня на дни над книгами?

«Откуда он знает?» — подумал Умов. В его голову не пришла мысль, что мальчишки во многом похожи, и что этот старик сам когда-то был мальчишкой, видевшим себя не иначе как в бою и на лихом коне. Старый маг хотел заставить его подумать, но вместо этого окончательно укрепил Ваню в решении.

Раньше Умов воспринимал магию как нечто величественное, доступное лишь избранным. Для него оказалось неожиданным то, что эта сила может быть доступна и ему без всякого дара, только благодаря светлой голове. Когда старик просто, как давно привычное дело, зажег огонек, Умов понял, что он хочет колдовать и относиться к колдовству так же спокойно, как этот древний старик.

— Я готов, — сразу сказал Умов.

* * *

— Бронников этот — придурок, — Изяслав зачерпнул полную горсть холодной воды и с фырканьем принялся умываться. — Из-за его дури мы везем мальчишку назад, в Камень.

— Так мы вроде бы и так собирались туда вернуться, — Умов поднял голову от кадки с водой.

— Только ему об этом не скажи. Пусть думает, что нам обязан.

— А толку-то от него? — грустно сказал Умов.

— Подумай, — усмехнулся Изяслав. — По крайней мере, что-то он да делает хорошо. А тебе… нашу службу оценивают не по количеству осмотренных детей. Твою тоже, кстати. Возить одаренного ребенка — это неприятная обязанность.

— Ну да, — хмуро сказал Умов. — Еще бумаги на него писать.

— Вот и сдай его Бронникову. Я серьезно. И найди, что полезного для дела с него взять взамен. Тут тебе должно быть виднее.

— Виднее, — согласился Иван.

Демоноборцы собирались без особой спешки. Через полчаса они уже ехали цепочкой по направлению к городу. Могли бы выехать и быстрее, но задержались с мальчишкой. Федька с гордым видом восседал на Зефире. Он попытался расспросить Умова о крепостях, но наткнулся на холодную отповедь.

— Не мешай. Ты отвлекаешь. Успеешь все узнать.

«Понятливый. Это хорошо», — подумал Умов, когда Федька тут же отстал от него и пристроился позади. Иван пытался понять две вещи. Как дальше вести поиск и что стрясти с Бронникова? Понятно, что не деньги и не снаряжение — от предводителя местных магов можно получить ответную услугу, но какую бы? О чем-то действительно серьезном Иван просить не мог. Дело даже не столько в секретности. Умов не мог доверить кому бы то ни было работу, от которой зависел успех дела.

Как бы то ни было, теперь охотники считали, что групп две. Одна перешла Имию в районе Узоли, вторая шла с северо-востока. Скорее всего, они должны были встретиться. В то, что сразу две группы поганых оказались в одном месте случайно, никто не верил. Все они предполагали худшее.

Но что делать дальше? Говорить с воеводой, послать разъезды по новым путям, проверить еще несколько точек? Это очевидно. Но где надо искать поганых? Надо думать, искать какой-то факт, который они пока упускают.

* * *

Солнце поднималось в безоблачном небе все выше и выше. Жара отупляла, погружала в оцепенение и не давала нормально думать. Даже Федька, все утро вертевшийся, как уж на сковородке, угомонился и уставился на гриву мерина. Больше всего Умову хотелось, чтобы начался дождь. Хороший, долгий дождь на целый день. Думать о чем-то по такой жаре было совершенно невозможно.

Прошел час. Другой. Солнце подобралось к зениту, когда Изяслав что-то заметил и вскинул руку. Умов спрыгнул с мерина еще до того, как осознал, что происходит. Волшебник в случае чего должен принять бой пешим.

— Всадник! — громко сказал Изяслав. — Едет на нас. Кто такой — не понимаю.

Конные разъезды ездят вчетвером. Один всадник — это необычно. Необычно ровно настолько, чтобы не схватиться за оружие, но приготовиться за него взяться при необходимости. Умов и сам видел фигурку, движущуюся прямо к ним. Кажется, он одет в зеленое. Служилый верл? Они любят такой цвет.