Пять кубков (ЛП) - Вольф Триша. Страница 8

Он поправляет воротник своей отглаженной белой рубашки.

– Портер может.

Мой желудок охватывает тошнота при его фамильярном обращении к Портер.

– Я соглашусь дать экспертную оценку и показания в суде, – говорю, отклоняясь назад. Ненавижу дышать с ним одним воздухом. – А ты согласишься на новое судебное разбирательство и нового правового защитника.

Одноразовая сделка. Я не хочу провести месяцы или даже годы в качестве психотерапевта для этого девианта. Но я хочу, чтобы Портер держалась от него подальше. Как можно дальше.

Шейвер внимательно изучает меня. Я показываю ему свою руку, мою слабость. Но он достаточно умен, чтобы понять, что к чему. Если сначала я думал, что могу блефовать, при упоминании нашей с Портер истории, у меня не осталось выбора. Он открыто продемонстрировал свои намерения манипулировать моими чувствами.

Пусть лучше думает, что у меня только одна Ахиллесова пята.

Он торжественно кивает.

– Думаю, это мне подходит. Учитывая, что судья откроет новое разбирательство по делу, нанять другого адвоката для меня не проблема. В любом случае, с мисс Ловелл становится работать всё сложнее и сложнее.

Мы ненадолго приходим к согласию, но есть кое-что еще: использование ключевых слов типа – наверное, вероятно, думаю – означают, что человек лжет. Понимаете, к чему я веду?

Шейвер не хочет избавляться от Портер. Она – его козырь в рукаве. Мало того, что она чертовски хороший адвокат, у нас с ней общее прошлое. И Шейвер может придумать креативную стратегию, как манипулировать мной.

Поэтому давать ему воспользоваться этим преимуществом не стоит.

Если он не сменит адвоката, я попытаюсь убедить Портер, что отказаться от дела будет наилучшим для нее выходом. Что будет довольно легко, ведь Шейвер будет косить под невменяемого и, соответственно, невиновного. Она не захочет участвовать в этом цирке.

И оставит Шейвера целиком и полностью мне.

– У этой сделки есть одно условие, – говорит Шейвер.

– Конечно. В этом мире нет места простоте.

Его хитрая улыбка меня раздражает.

– Я хочу, чтобы ты рассказал мне о своей жене.

У меня каменеет лицо. От усилия сохранить неподвижную мимику напрягается каждая мышца.

– У меня нет жены.

– Точно. Прости. Вы не успели пожениться. Но все равно, ты пережил потерю, похоронил свою женщину, и я хочу услышать эту историю.

Да пошел ты, Шейвер.

Именно поэтому я не могу быть его психотерапевтом. Я поклялся – как и Портер – что буду помогать пациентам на пределе моих возможностей. А этому психу помогать я совсем не хочу.

Если из-за этого моя клятва выглядит лицемерно, пусть так, я не возражаю. Ведь именно поэтому я консультирую в суде, а не держу личный кабинет психотерапии.

– Когда я буду проводить оценку твоей вменяемости, Шейвер, игры закончатся. У тебя не будет возможности покопаться в моей голове, чтобы удовлетворить свое извращенное желание. Моя жизнь – я – не имеем отношения к твоему диагнозу и подбору лечения.

– То есть, ты не собираешься рассказывать мне свою историю. Жаль. Портер тоже молчит. Но от этого мне лишь любопытнее узнать, что же вы двое такое скрываете.

– Мы договорились? – заставляю его вернуться к предмету разговора. Я устал и хочу, чтобы Портер оставила это дело сегодня. Сейчас же.

Шейвер протягивает руку, и охранник тут же подрывается в его сторону. Шейвер улыбается.

– Я просто хотел пожать ему руку, приятель.

Встаю и обхожу стол. Встречаюсь с его холодными пустыми глазами и пожимаю протянутую ладонь. Сжимаю твердо, чем вызвал у него еще одну сальную ухмылку, прежде чем отступаю.

Обращаюсь к офицеру.

– Вы не могли бы позвать мисс Ловелл?

– Подождите.

Выжидающе смотрю на Шейвера.

– Ты так и не спросил, совершил ли я преступление.

– Ты преследовал, убил и изувечил Девин Тиллман?

Видите, я тоже могу быть резким. Так кто моргнет первым?

Но он не моргает. Его улыбка меркнет, и спустя секунду я вижу правду в его намеренном молчании.

– Попросите мисс Ловелл войти, – повторяю я.

Я не отрываю взгляда от человека за противоположным концом стола, когда открывается дверь и входит Портер.

– Что я пропустила? – интересуется она.

Наконец-то я смотрю на нее. И вижу, что из-за своей закрытости вчера пропустил кое-что важное в ее облике. Темные круги под глазами, которые не перекрывает даже плотный макияж. Морщинки усталости в уголках ее глаз.

– Хочешь сам ей все рассказать или это сделать мне? – спрашивает Шейвер.

Мои губы складываются в жесткую линию. Будет неприятно.

– Мистер Шейвер только что вас уволил, – обращаюсь к Портер, – Хорошего дня, мисс Ловелл. 

Глава 5

Тяжелый стук

Доктор Йен Уэст

– Боже, я тебе не верю.

Портер обгоняет меня на лестнице в суде. Она в гневе. Нет, она оскорблена. Стараюсь сохранить дистанцию между нами, на случай если она решит врезать мне по голове своим портфелем.

– Так будет лучше, Портер. Ты серьезно хочешь сказать Мазерсу, что твой клиент решил изменить заявление? Давить на невменяемость? Да это же случай из учебника.

Громко вздохнув, она разворачивается ко мне, достигнув последней ступени. Еле успеваю остановиться, чтобы не столкнуться с ней.

– Не учи меня жизни, – говорит она. – Не думай за меня. То, что случилось в переговорной, было настолько неправильно...

– И это говорит женщина, защищавшая в суде убийцу?

Вспыхнувшее пламя в ее взгляде заставляет меня отступить. Наверное, это было слишком. Да, лучше уйти и чем быстрее, тем лучше.

– Слушай, – говорю я, делая шаг вперед, так как уже доказал, что не самый умный человек на земле и не знаю, когда нужно остановиться. – Твой клиент врет. Но хуже этого, он опасен, Портер.

Внезапно меня пронзило тревожное желание заправить за ухо прядь ее волос, чтобы увидеть ее глаза. Вместо этого я сгибаю руку в локте. Прячу это резкое желание так глубоко, что никакой Индиана Джонс не в состоянии будет его откопать.

По лестнице спускается группа людей. Я беру Портер за руку и отвожу в сторону, в более уединенное место. Осенний ветерок доносит до меня лавандовый аромат ее духов, вызывая воспоминания. Делаю глубокий вдох, глядя на нее сверху вниз, и понимаю, что мы стоим слишком близко.

Портер с любопытством смотрим на меня в ответ, на нежной коже между ее бровями появляется складочка. О чем она думает?

Это цветочный женственный аромат согревает мои чувства, обжигает ладони. Но я не двигаюсь, поджариваясь в огне.

– Меня воротит от мысли, что ты проведешь рядом с этим монстром еще хоть одну минуту, – говорю я ей. – Я должен быть уверен, что ты в безопасности.

Уголки ее рта приподнимаются в одной из ее редких улыбок.

– Мой герой.

– Да я такой. Рыцарь в сияющем костюме от Армани.

– Мне не нужен рыцарь, Уэст. Мне нужен друг. Мой друг. Парень, на которого можно положиться, и который доверяет моим решениям независимо от того, плохие они или хорошие. – Послеполуденное солнце освещает ее лицо, и когда она моргает, в ее глазах мерцает золото. – Я скучаю по этому парню.

Мда. Иногда я и сам по нему скучаю. Он был легким на подъем. Он мог рассмешить Портер, заставить ее смеяться грудным хриплым смехом. Я восторгался, был загипнотизирован ее смехом.

Открываю рот, чтобы сказать... что-то, и не могу, слова застряли в саднящем горле. Херня какая-то.

Мне проще быть ее врагом.

Ее вздох обволакивает меня, снимает напряжение.

– По правде говоря, – отзывается она, – я с трудом засыпала с тех пор, как взялась за это дело. – Портер качает головой. – У меня были разные клиенты, ублюдки, каких не сыскать, но этот... не знаю. Я дала клятву и придерживаюсь ее. – Она дополняет свои слова яростным взглядом, – Квентин Шейвер другой. Он темнее. И я знаю, что это может прозвучать глупо...