Шепот у Вод (СИ) - Гром Александра. Страница 11

Кровать в гостевой спальне Бэйна покоряла размером, а в процессе эксплуатации и мягкостью — не чета моей узкой кушетке с жестким матрасом. Микроклимат в помещении поддерживался наиболее комфортным и не с помощью несовершенных немагических систем, а благодаря надежным заклинаниям. И душ я приняла не абы какой, а с верхним поливом, будто под дождем мокла минут тридцать, — идеальный вариант для расслабления, как утверждали умные люди.

Все усилия оказались тщетными. Я ворочалась с боку на бок, постепенно заворачиваясь в тугой горячий кокон из простыней, вздрагивала от каждого шороха и задерживала дыхание, чутко прислушиваясь к тишине. Я смогла задремать лишь тогда, когда Бэйн вышел из своей комнаты и начал бродить по квартире, готовясь к новому дню.

Мне снова снилось, будто я неподвижно лежу в толще Вод, которые давят на меня, выжимая весь кислород из легких. Когда терпеть пытку стало выше моих сил, я проснулась и потом долго не могла выбраться из объятий ткани, плотно обмотавшейся вокруг тела. За окном ярко светило солнце, стоявшее в зените, а в комнате звенела тишина.

Возле двери я заметила собственную дорожную сумку. Обыск показал, что Бэйн уже успел напрячь кого-то из помощников. Теперь в моем распоряжении находился необходимый минимум одежды дня на два и «набор» гигиенических средств: шампунь, он же гель для тела и умывалка для лица, плюс крем, которым, по заверению производителя, тоже можно было мазать и лицо, и тело. Возможно, и для волос он подходил, но тут я бы не поручилась за нужный эффект, поскольку никогда такого не пробовала.

Душ взбодрил. В голове прояснилось настолько, что в нее опять вернулись мысли о неправильном призраке. Я проверила телефон — от Бэйна не было ни звонков, ни сообщений. Либо хозяин еще не встретился с Алмиэль, либо беседовал с ней в текущий момент, либо придумывал, как избавить свою золотоносную жилу, иными словами, меня от притязаний со стороны мертвеца, но пока ни до чего стоящего не додумался… А может, он встречался с одной из своих подружек, снимая в ее объятьях стресс, вызванный навалившимися проблемами.

Я всегда относила себя к числу тех, кто не способен долго находиться без дела даже в спокойном состоянии, а в беспокойном лучшим средство от мандража считала деятельность, требовавшую максимальной концентрации. В своей квартире Бэйн обустроил небольшую библиотеку, однако ввиду скромных размеров он совместил ее с кабинетом. В кабинете наверняка хранились документы, о содержании которых мне не стоило знать, а причин не смущать Крамаса-младшего нахождением вблизи этих важных бумажек имелось много! Простая логическая цепочка привела к тому, что книги в качестве развлечения отметались сразу. Расслаблять мозг тупыми программами по ТВ попросту не хотелось. Оставалась только кухня.

Ни один из моих знакомых, из тех, что знали меня хоть сколько-нибудь хорошо, — ну, или думали, что знали! — не смог бы назвать меня выдающимся поваром, но что-то в моей праздничной стряпне находили все. Начав самостоятельную жизнь, я пришла к выводу: химия вещь полезная. Если в рецепте четко прописаны пропорции или объемы всех ингредиентов, то результат стояния у плиты как минимум окажется съедобен, как максимум заслужит одобрительные возгласы других едаков. В моем холодильнике всегда хранился скромный набор продуктов, но самых полезных и свежих. Еда была тем, на чем я никогда не экономила. На кухне у знакомых, считавших меня другом, потому и пускавших к столу, иногда попадались продукты, которые я бы посчитала излишествами, но я не могла оспорить того, что они позволяли значительно улучшить любое блюдо и вообще предоставляли возможность проявить кулинарную фантазию. Что я и делала, не без помощи приложений для домохозяек, стремившихся достичь совершенства в приготовлении пищи.

Бэйн обладал прекрасным телосложением, однако мне было доподлинно известно следующее: форму он поддерживал, потея в тренажерном зале, а не следя за своим рационом. Парень очень любил поесть — ему готовил специально выписанный из Минаса повар. На кухне, находившейся в совместном владении двух гурманов, без сомнений, можно было найти множество продуктов, о внешнем виде которых я лишь смутно догадывалась, но они наверняка числились среди ингредиентов ресторанных шедевров. Я впервые готовила без опасения из-за собственной невнимательности или забывчивости оказаться без какой-нибудь редкой травки, кардинальным образом влияющей на вкус еды.

Процесс поглотил полностью. К половине шестого я почти закончила колдовать над ужином. Глаза слипались. Я с трудом дождалась сигнала таймера, чтобы достать противень из духовки. Сил не было даже на снятие пробы. Я доплелась до кресла в гостиной и развалилась на нем в свое удовольствие, уставившись в окно, ослеплявшее стеклянные фасады соседних небоскребов.

Так иногда бывает: кажется, что уснешь, стоит только пристроить голову чуть удобнее, а нет! Лежишь и мучаешься! Вот и я лежала в кресле, наблюдая за движением солнца. Как ни странно, в голове не было ни единой посторонней мысли. Столь полное погружение в текущий момент вызвало оторопь.

Я недовольно заворочалась в кресле, но прекратила возню, услышав шорох из холла. Сообразив, что к чему, я радостно вскочила на ноги, чтобы мчаться к Бэйну с расспросами. Несколько секунд потратила на борьбу с балетками, не желавшими надеваться на ноги. Шорох приближался. Я вскинула голову и замерла, нелепо раскинув руки в стороны для сохранения баланса.

— Это же не сон.

На призрака мой жалкий всхлип не произвел впечатления. Он продолжил движение к цели — ко мне. Ни единый мускул не дрогнул на его лице.

— Откуда ты знаешь? — спросил он, остановившись в шаге от меня.

Пялиться в его грудь было глупо, поэтому я подняла голову. Голубые глаза сохранили чистоту и прозрачность, как и в предыдущем кошмаре, но интонации выдавали недовольство.

— Разве я неясно выразился в прошлую нашу встречу, когда сказал, что не люблю ждать?

Я отрицательно мотнула головой.

— Прошло двенадцать часов. За это время ты могла добраться до меня.

От взгляда цвета теплого весеннего неба по спине пробежал озноб. Сглотнув, я кивнула, признавая его правоту.

— Я знаю твои самые сокровенные страхи… Венн, — шепнул эльф, склонившись ниже.

Меня затрясло от переизбытка ощущений, эмоций и информации. Ему было известно мое имя, мои страхи, мое местоположение. Я же могла поклясться, что чувствовала запах свежескошенной травы с яркими, пряными нотами базилика. Я могла поклясться, что ощущала порывы легкого, едва уловимого ветра, который вился вокруг его фигуры подобно спутникам вокруг планеты. Я могла поклясться в том, что его волосы гладкие и прохладные — тонкие, золотые пряди мазнули меня по щекам…

Сон вновь оказался куда ярче реальности.

— Все твои страхи станут явью, если ты и дальше будешь меня расстраивать, — пообещал призрак, растягивая губы в жутковатой улыбке. — Ты ведь уже поняла, что сны, в которые прихожу я, отличаются от остальных.

Я часто закивала, отступила на шаг и, наткнувшись на кресло, упала в него.

— Поняла, — пошептала я севшим голосом, но по-прежнему не в силах отвести взгляд или хотя бы опустить веки.

— Тогда почему ты все еще здесь?

Вопрос стал неожиданностью. Я ожидала вспышки, ведь буквально кожей чувствовала гнев эльфа, вызванный моим бездействием. Облизнув пересохшие губы, постаралась как можно четче и правдивее описать ситуацию. Как она виделась с моей стороны.

— Ваша душа заключена в Водах Эмельехльда, — тщательно подбирая слова, я приступила к рассказу. — Магам запрещено там появляться, а мне и подавно, поскольку я являюсь собственностью Дома Крамас и без разрешения хозяина и шагу сделать не могу.

Эльф слушал очень внимательно, склонив голову к плечу, вновь обретя сходство со странной, но, несомненно, хищной птицей.

— Я ценна для своего господина, он всерьез отнесся к вашей… просьбе. Сегодня он должен был встретиться с вашей королевой…

— У меня нет королевы.