Сереты старого озера (СИ) - Снегирева Ирина \"Ири.С\". Страница 57

— Я? — возмущённо произнесла Касаткина. И тут же согласилась. Ну конечно, теперь не отвертишься. Запах её откровенного желания новоиспечённый оборотень теперь чувствовал преотлично.

— Ты! — с чувством полной уверенности подтвердил Сергей и склонился над Верой.

Лёгкий массаж, который затеял оборотень, постепенно перешёл в нечто иное. Мнущие и постукивающие прикосновения сменились нежными поглаживаниями. А любование распластанной на постели молодой женщиной перетекло в жаркие объятия и желание как можно скорее слиться, сплестись и стать единым целым.

Как же она соскучилась по Серёже! И сейчас, выгибаясь под самым любимым на свете оборотнем, отдаваясь ему без остатка, Вера выкрикивала родное имя, то цепляясь за мускулистые плечи, то наблюдая то торжество в глазах, с которым мужчина входит в свою жену.

Где-то там, на задворках, промелькнула мысль, что нужно было бы рассказать своей половинке, что с ним произошло. Но Вера не смогла, решив отодвинуть все разговоры на более позднее время. Только бы он продолжал делать так ещё…и ещё! А потом перевернул, поставил на коленки, вошёл в неё снова, чувствуя, как волчица истекает от желания. И женщина с упоением и восторгом приняла новые способности и неутомимость мужа. Он и раньше знал толк в подобных удовольствиях, но сейчас… А когда Сергей качнул бёдрами, в то же время удерживая Верочку, чтобы она не смещалась, послушно принимая в себя достоинство оборотня, раздался протяжный стон.

Сдерживаться уже не было сил, а Серёжка, словно подстёгнутый подобным откровением Веры, усилил свой натиск, доставляя ей всё новое и новое удовольствие. И мир разлетелся на тысячу ярких осколков, даря необычайное удовлетворение и осознание, что всё будет хорошо. Вспышки оргазма стали менее яркими и интенсивными, а она всё ещё не могла прийти в себя. И как это сделать, если один ненасытный оборотень решил восполнить всё то, что было упущено за длительное время?

Уже потом, когда муж окружил Верочку кольцом рук, осознание счастья не притупилось, а стало каким-то тревожным. Да, теперь волчица точно почувствовала свою половинку. А он? По всем законам Сергей должен быть её парой, но так ли это?

— Чего сопишь, — добродушно рассмеялся Сергей, — выкладывай.

— Я думаю, — отозвалась Верочка, пытаясь всё перевести в шутку. А в это время её мозг пытался выискать, подобрать те правильные слова, что способны разъяснить мужчине, кем он теперь является, возможности и последствия, — а не соплю. Это совершенно разные вещи.

— Разные, но ты всё равно сопишь, — как ни в чём не бывало, согласился оборотень и тут же добавил, осознавая, что Веру что-то сильно нервирует. — Рассказывай, мой сопящий ёжик, о чём задумалась.

Ах, как не хотелось выскальзывать из кольца рук самого лучшего на свете мужчины! Как не хотелось даже думать, что он отстранится, испугается или ещё чего хуже, уйдёт! Но Касаткина решилась, памятуя, сколько лет молчала о собственной сущности и как следствие — сплошные переживания.

А если не желаешь, чтобы мужчина убрал свои руки, то прими всё так, как есть и надейся на лучшее.

— Рассказывай, — повторил свои слова оборотень и в его голосе напрочь отсутствовали просящие нотки. Вере всегда это нравилось в супруге! А чтобы усилить свои слова, мужчина потёрся носом об оголённое плечо и произнёс, — не бойся, говори.

И Верочка решилась.

— Серёж, ты не заметил в себе изменений?

— В смысле?

— Ну там, звуки-запахи усилились, улучшилось зрение. И это твоё ранение, которое столько лет болело, а теперь раз и затянулось быстро, словно его и не было никогда…

— Ты хочешь сказать, что я стал оборотнем? — с прямолинейным спокойствием поинтересовался Касаткин, в то же время не ослабляя своей хватки.

— Да! — поражённо выпалила Верочка, — но откуда ты это узнал? И как понял?

— Не важно. Главное, — оборотень склонился над своей любимой, игриво укусив её за мочку ушко, — теперь я понял, почему ты столько времени убегала. Надеюсь, теперь нет других причин держаться от меня подальше? Будь уверена, больше я тебя не отпущу, поняла?

— Ни за что, — подтвердила Касаткина, ощущая, что предательские слёзы всё-таки прорвались наружу. И неудивительно. Столько лет держать всё в себе, мучиться от осознания своей необыкновенности. А потом этот узел был разрублен в течение суток. Но остался вопрос маленький, совсем малюсенький. И Вера поспешила его озвучить, — Знаешь, а я хочу платье. Белое!

— Будет! — рассмеялся Сергей, — ты же знаешь, что отнимать у женщины красивое платье, это подобно самоубийству. А у меня новая жизнь только начинается.

И всё же, когда страсти улеглись и настала пора подкрепиться, Верочка поинтересовалась:

— Скажи, а как ты догадался?

— О чём?

— Ну что ты оборотень. И я…

— Посмотри на фотографии, — Сергей кивнул в сторону рамок, заполненных снимками разных лет. — Очень часто рядом с вами присутствуют волки. Причём иногда кого-то не хватает, а зверь есть.

— Так просто? — удивилась Вера.

И только ближе к вечеру Сергей признался, что едва проснулся, как увидел свои руки с отросшими когтями и начинающей деформироваться кистью. Вспомнив драку с матёрым хищником и собственное спасение, он сложил два и два, а предположение озвучил Вере. Как оказалось, угадал.

Анастасия Касаткина

Не знаю, в какой момент уехала парочка негодяев, у меня не было с собой часов. Но прежде чем «отчалить», любовная возня на каком-то скрипучем диване повторилась. И я сразу прониклась «уважением» к мужской силе Петрова. Тем более что длилось это на мой взгляд не особо долго. Однако острить на эту тему я не стала. Тем более, что со мной разговаривать никто и не собирался. А я…

Думаете, у меня было желание общаться с бывшими коллегами? К тому же перед тем как уйти, Дарья снова что-то буркнула по поводу уголовной ответственности за похищение живого человека. Ну а Юрик, тот сострил, что живые люди — это временное явление. Да, у меня было очень много слов в запасе, но нарываться на неприятности или вступать в перепалку с этими людьми не собиралась. К тому же я надеялась, что меня рано или поздно, но начнут искать. Конечно, лучше рано, чем поздно. Но я смотрела на вещи реально — на улице уже наверняка глубокая ночь, а родители уже должны спать. Раньше, чем утром моё отсутствие не будет обнаружено. И даже если позвонит Тимофей, тот факт, что я не возьму трубку, он может списать на глубокий сон или разряженный телефон, не берусь утверждать, что именно он выберет.

Сидеть на полу было очень неудобно. Ну а спать в этой очень маленькой, пожелтевшей от времени ванной… Такое мне не снилось даже в самом страшном сне. Поэтому приходилось то и дело вставать с пола, меняя положение. Но вот наконец-то всё стихло. И мне даже показалось, что я расслышала звук отъезжающего авто. Не веря в собственное счастье, я застыла, пытаясь уловить какие-либо конкретные звуки. Всё-таки мой план желательно было воплощать в гордом одиночестве.

Раздумывая, с чего бы начать, я вдруг услышала хлопок двери. Не иначе это была проверка на вшивость? И тут до меня донёсся голос Петрова:

— Настя, если ты будешь благоразумной, то днём я тебя буду ненадолго выпускать.

Хотела ответить: «Твоя доброта не знает границ!», но промолчала. Много будет чести этому гаду!

— Касаткина, не обижайся, — голос моего похитителя чуть дрогнул. И я даже видела его выражение лица, сомневающееся, с бегающим взглядом. Странно, и чем меня зацепил этот человек, раз даже подумывала выйти за него замуж? — Всё вышло случайно. Ты сама меня спровоцировала, что вышла за вещами. Да и Рощина надо проучить. Чтобы впредь неповадно было.

— А ты не боишься его? — я не выдержала, решила подколоть зарвавшегося бывшего коллегу.

— Я? Нет. Не боюсь, — ответил Юрий. А у меня появилось стойкое ощущение, что Петров что-то задумал. И он оправдал мои мысли, добавив, — это твоему начальнику меня бояться надо, а не мне. Кстати, канализация работает исправно, ну а вода в кране есть. Не бойся, пей, здесь она почти что родниковая. С голоду не помрёшь, а продукты привезу только завтра. Кто знал, что вернусь сюда не один.