Поймай ветер в поле. Удержать ветер (СИ) - Снегирева Ирина \"Ири.С\". Страница 33

— Ярослава. Я хотел бы увидеться с дочерью. Пожалуйста, — произнёс Гринвич и повернул голову, вероятно пытаясь разглядеть среди зеленых насаждений и аллей Ксюшу. Но, к счастью, она ушла. Мужчина поднялся, но остался стоять на месте.

— У нас с Вами нет общей дочери, — спокойный голос давался нелегко, но женщина очень старалась и справилась с этим.

— Она похожа за меня, больше чем…..

— У вас короткая память, граф! Разве не Вы мне бросили в глаза обвинения, что я вас шантажирую? Разве не Вы отказались от неё, вспомните! — Яра была готова сорваться на крик, но неимоверными усилиями сдержалась. Лишь слегка притопнула ногой от нетерпения. — А теперь я прошу Вас уйти. Довольно!

— Я уйду, — произнес Гринвич и действительно сделал ровно полшага к выходу из беседки, — только прошу тебя разрешить мне встречаться с моей дочерью. Ведь она наверняка спрашивала, кто её отец!?

— Ещё раз напоминаю Вам, граф. У нас с Вами нет общей дочери!

— А ты стала жестока. Но имеешь на это право. Только очень прошу тебя, разреши Ксении узнать своего родного отца. Ты ведь понимаешь, — граф пытался подбирать слова чтобы они были наиболее убедительными, — что твой зверь не может быть родным отцом человеческому ребенку! И она это поймет.

— Знаете, — Ярослава вдруг почувствовала облегчение, словно вот они-заветные слова, что должен знать мужчина, предавший её однажды, — мой муж-зверь, как Вы его назвали только что. Он не отказался от нас, живущих по дворцовым меркам в бедности, не отказался от меня, зная, что есть ребенок. Он не бросил, узнав, что мой отец и я сама в опале. Князь не посмотрел, что это могло отразиться на репутации его собственной семьи. И не предлагал стать любовницей после того, что узнал обо мне, только женой. Да в нём больше человечности, чем в любом другом, зарвавшемся аристократишке, считающим титул единственным достоинством!

— И всё же, я очень прошу тебя подумать об этом. Послушай, пожалуйста, не спеши отказывать. Я скоро уйду, только выслушай меня, пожалуйста, еще немного, — попросил Гринвич, с тоской бросив взгляд в ту сторону, откуда доносился детский смех. И Ярослава порадовалась, что малыши нашли себе занятия подальше от беседки.

— Говорите, граф.

— Мне очень хотелось бы признать девочку своей дочерью, хотя я понимаю, что ты этого не желаешь. И не позволишь мне это сделать. Не переживай, пожалуйста, я не сделаю этого, как бы мне не хотелось.

— Что? — возмутилась княгиня, но Гринвич поднял свою руку в останавливающем жесте.

— Нет-нет, что ты. Я не позволю грязи коснуться имени моей дочери. Не бойся, — с нежностью произнёс мужчина, не отрывая взгляда от Ярославы, но к счастью для неё, по-прежнему оставаясь на своём месте.

Молодая женщина вздрогнула, но промолчала, приготовившись выслушивать не самые желанные объяснения.

— Наше общество слишком жестоко чтобы я мог допустить подобное. Однако я считаю своим долгом внести хоть какую-то лепту в осуществлении любых жизненных стремлений Ксении. Иногда на это требуются материальные затраты. Я положу на её имя некоторую сумму денег в банк. В любой, в какой предложишь. Даже если он будет не здесь, а там, в Белогории, где, как мне известно, вы с мужем и проживаете. И постоянно буду пополнять этот счёт. Не возражай, я сделаю это в любом случае. Хочешь ты это или нет.

— Неужели Вы думаете, что у меня не хватит денег для исполнения целей моей дочери? — усмехнулась княгиня, нервно дернув плечом. — Или таким образом Вы мечтаете купить возможность общения с ней?

— Нет! Никогда!. Мне просто хочется что-то полезное сделать для своего ребенка.

— Полезное? Тогда исчезните, граф! Вас не было в нашей жизни до этого момента, пусть так всё останется и впредь. Или вдруг от того, что Вы решили облагодетельствовать нас своим присутствием, я должна немедленно позвать сюда свою дочь?

— Зачем ты так… хотя…я всё понимаю, Яра. Я это заслужил. Ты прости меня, пожалуйста. Я сейчас уйду, но позволь мне еще как-нибудь увидеть Вас. её?

— Мне кажется, это лишнее, граф Гринвич. И, пожалуйста, я Вас очень прошу, уходите. У Вас есть свои дети, будьте с ними, воспитывайте, заботьтесь о них. Не надо лезть в жизнь Ксюши и травмировать её. Она хоть и маленькая, но хорошо помнит, как нам приходилось несладко. И как Вы думаете, что она может сказать по этому поводу?

— Хорошо, — с трудом выговорил Гринвич. Было понятно, что решение далось ему непросто, — может быть потом, когда-нибудь?

— Не могу обещать, — так же сдержанно ответила княгиня, мучительно ожидаю окончания этого разговора. — Уходите же, граф! Пожалуйста! — вырвалось у неё и возможно следовало бы пролиться слезам, но их почему-то не было.

Ярослава с тоской вспомнила ту тренировочную площадку, что расположена позади Лесного замка. Где оборотни гоняли друг друга, тренируясь. Сейчас и ей от души хотелось запустить кинжалом или просто кухонным ножом в какое-нибудь соломенное чучело, чтобы сорвать на нём свою злость. И чтобы ушла пустота, что образовалась внутри без мужа. Ожидание становится мучительным, а эта встреча с собственным прошлым только ухудшила дурное настроение.

— Прости меня, — снова прошептал мужчина, не сводя своего взгляда с любимого лица. В его глазах отражались и мучение, и любовь, и тоска. Ярослава всё успела разглядеть в этой темнеющей синеве, даже желание остаться. — Я сейчас уйду, не беспокойся. Надеюсь, что ты всегда останешься такой же красивой, как была тогда и какая ты сейчас…

— Прощаю Вас, и прощайте, граф, — прошептала в ответ княгиня, провожая взглядом того, кого когда-то очень любила до безумия. Вероятно, именно это безумие, помноженное на молодость, и не дало возможности разглядеть в Даниэле что-то темное, что не позволило быть им тогда вместе. Яра видела, как отец о чем-то переговорил с Гринвичем и затем они оба отправились в сторону ворот. Но до этого ей теперь не было никакого дела. Прошлое ушло вместе с графом.

Ярослава устало присела, прислонившись к спинке скамейки, и прикрыла глаза. Солнце спряталось, а непонятно откуда набежавшая серая туча решила постараться на славу. По крыше беседки застучали тяжелые капли, но как ни странно, от этого на душе молодой женщины стало чуточку легче. Словно вымывался весь негатив из души, что всколыхнулся сейчас. Яра выскочила на улицу, раскинула руки и с улыбкой подставила лицо дождю. Почему-то теперь она была уверена, что скоро приедет Радомир. И ведь понимала, что это тревога о муже и любовь к нему пытались таким образом приблизить мечту….и всё же. Любовь к своенравному и властному зверю давала силы, вселяла надежду.

Чьи-то шаги по сырой дорожке привлекли к себе внимание, и княгиня обернулась, вытирая сырое лицо руками.

— Яра, девочка моя, с тобой всё в порядке? — заботливый голос отца снова заставил улыбнуться. Герцог протянут своей дочери плащ, но молодая женщина не взяла его, а бросившись к отцу, обняла его.

— Папа, как же я вас люблю! Ты и мама, вы такие замечательные!

— Маленькая моя, — ласково прошептал мужчина, нежно глядя ладонью по сырым волосам своей выросшей дочери. — А уж мы-то как тебя с мамой как любим! Пойдём в дом, а то не хватало еще отвечать перед князем за твоё здоровье. Вдруг простудишься.

Дети были заняты своими важными делами, и никто из них не поинтересовался, что за гость их посетил. И только герцогиня с Марфушей внимательно выслушали Ярославу. И все вместе пришли к выводу, что, скорее всего в ближайшем будущем граф не посмеет появиться в жизни девочки и самой Яры. Но этот сложный день не мог так просто закончиться. Наступил вечер и княгиня, устав ходить в собственной комнате из угла в угол, всё-таки решилась поговорить со своей старшей дочерью. Стараясь оттянуть предстоящий разговор, Ярослава укладывая спать младшую Лёлю, рассказала ей более длинную сказку, пообещав непременно на следующий день сходить с ней и с другими детьми на озеро. А затем, вздохнув, постучалась в комнату Ксюши.