Облом для властного или Я твой Зайчик (СИ) - А Ярослава. Страница 30

Мужчина понятливо покивал и осторожненько бочком, предварительно оглядываясь по сторонам, прошелся по веранде и примостился на табуретке, как раз рядом с котлетами.

Верхний свет зажигать не стала, только щелкнула старым советским торшером в углу комнаты, который достался мне от прежних владельцев. Я долго не могла найти применения ему, а выбросить рука не поднялась.

А пригодился торшерчик-то!

Его приглушенный свет создал домашнюю, почти интимную атмосферу и мне сразу стали в голову мысли лезть всякие неприличные и все с участием одного конкретного мужчины, который вместо того, чтобы глядеть на мою красоту неземную то и дело посматривает на кастрюлю с котлетами и водит носом, улавливая вкусный аромат.

— Голодный? — спрашиваю я.

Луганский, казалось только и ждет этого вопроса.

— Очень голодный, — и бросает жаркий взгляд сначала на котлеты, а за тем уже на меня.

Мне конечно обидно, что котлеты первые в списке его приоритетов, но, боюсь, что этого мужчину одним красивым бюстом не завоюешь. Это видно невооруженным глазом по отсутствующим кубикам пресса.

Молчаливо ставлю сковородку на плиту и выкладываю на нее картофельное пюре и котлеты, чтобы все сразу разогреть.

Мои движение немного неловки и скованны, а все потому, что спиной и затылком я чувствую пристальный взгляд мужчины, от которого по всему телу бегут приятные мурашки.

— Не суетись, — тихо говорит он, когда я быстро накрываю на стол, и ловит меня за талию своими ручищами.

Мгновение и я уже сижу на коленях у Луганского, а он осторожно забрав у меня из рук хлеб и нож, сжимает крепче и водит носом по виску, едва касаясь губами щеки.

Сидеть у него на коленях немного неловко. Отвыкла я от таких нежностей и поэтому, немного ерзаю, поглядывая на сковородку, как повод сбежать. А мужчина между тем в наглую уже целует мои губы нежными, легкими поцелуями, поглаживая шею, затылок, зарываясь в волосы, собранные на затылке заколкой.

Легкое движение руки и заколка уже на столе, а волосы волнами струятся по плечам, по лицу и Вася осторожными движением убирает их и смотрит мне в глаза. Не заигрывает, не улыбается. Просто глядит очень серьезно и сосредоточенно так, что я невольно ежусь от этого взгляда. Водит пальцем по нижней губе, чуть проскальзывая внутрь и дотрагиваясь до кромки зубов.

Провоцирует, змей искуситель.

Стрельнув глазами, прихватываю палец зубами, едва касаясь языком и, не без удовольствия наблюдаю, как мужчина мгновенно теряет всю свою хладнокровность. Дыхание учащается, глаза лихорадочно блестят.

Осознание своей маленькой женской власти накрывает волной, и я невольно трусь грудью о Луганского, у которого вмиг срывает все тормоза.

Нам больше не нужно осторожное познание друг друга, намеки и ожидание. Я чувствую, что он хочет меня здесь и сейчас и самое прекрасное в том, что я хочу этого не меньше. Исступленно отвечать на откровенные поцелуи, выгибаться под нескромными прикосновениями, прижимать голову, с взъерошенными моими руками волосами к груди и дышать так часто, что кажется, легкие вот-вот разорвет. Чувствовать руки, неустанно гладящие спину плечи, грудь, бедра.

Сейчас. Под покровом темноты.

На мгновение почувствовать себя свободной, любимой, желанной.

Откидываю голову назад, дерзко подставляясь под поцелуи, и тут нос улавливает запах гари.

— Блин, котлеты!

Да что ж это такое, второй раз за день у меня все сгорает.

Как ошпаренная подскакиваю с колен Луганского и бегу к плите, на ходу поправляя волосы и халат.

газ и понимаю, что картошку и котлеты теперь придется отдать котам. Сокрушенно качаю головой и с укоризной смотрю на Васю.

— Все ты со своими поцелуями виноват!

Лось на мгновение из растерянного и расстроенного, преображается в игривого и самодовольного. Какой он Лось?! Как есть котяра!

— Теперь опять разогревать, — продолжаю сокрушаться я и лезу за второй сковородкой.

— Не надо, — останавливает меня мужчина, — Я холодное поем. Иди сюда.

И хлопает по коленке, намекая, чтобы немедленно вернулась на исходную позицию, но у меня совсем другие планы.

Кто-то не отчитался за отсутствие в целую неделю?

Не порядок!

Что это за поведение? Хочу хожу, хочу не хожу, когда вздумается!

Игнорируя Васин призывный взгляд, ставлю перед ним еду холодной и, демонстративно усевшись напротив, спрашиваю:

— Ты так не рассказал, как тут оказался. По-моему, я не говорила, что у меня есть дача?

Лось чуть разочарованно вздыхает, но не настаивает и переключает свои загребущие руки на хлеб и котлеты.

— Зайчонок, — в ответ ухмыляется мужчина, — Я про тебя и так все-все знаю. Неужели ты сомневалась в моих телепатических способностях?

— Ну, да, — фыркаю я, — Как-то не подумала об этом.

Он же глава района. Небось, уже всю подноготную мою пробил. Вот ведь Лосятина вреднющая!

— Только не говори, что ты замок на калитке взломал? Чинить сам будешь.

Луганский лукаво блеснул глазами и, прожевав котлету, огорошил:

— Зачем же ломать, если просто можно от мамки зайти. Хорошо, что забор разгородили.

Я оторопело уставилась на мужчину, а он ухмыльнулся, явно довольный моей реакцией.

Это что же получается. Вот этот здоровый Лось и есть старший оболтус нашей баб Даши! Вот это новости! Как оказывается тесен мир.

И как я раньше не догадалась? Баб Даша же рассказывала, что старший сын у нее какая-то важная шишка на районе. А я значения как-то не придавала. Фамилию соседки даже не знала.

И тут мне в мозг выстрелила другая мысль. Значит, Лось не ко мне приехал, а к матери…

А я тут его котлетами закармливаю.

Разом стало как-то тоскливо на душе, что отвернулась к окну пытаясь справиться вмиг захлестнувшей обидой. И когда я успела стать такой чувствительной?

Пора посмотреть правде в лицо и уже признать: запала ты Зайка этого мужика конкретно. Как девчонка сопливая. И ладно бы дельный был, а то оболтус оболтусом. И фиг ты его перевоспитаешь. Возраст не тот.

Луганский словно уловив перемену настроения, перестал есть и в упор посмотрев на меня, виновато произнес:

— Зай, ты прости меня дурака за встречу нашу последнюю. Приревновал тебя. Но ты сама виновата, — и в ответ на негодующий взгляд покивал головой, — Да-да. Вся такая красивая, умная, самостоятельная. Как тут не ревновать?

Если он думал, что я поведусь на лесть, то глубоко ошибался.

— Именно потому, что я вся такая хорошая ты всю неделю мне не звонил? — вопросительно изогнула бровь, вызывающе складывая руки на груди.

Лось потупился и отвел глаза.

— Да, умотался я с этой проверкой, Зай.

Ага, и даже минутки не нашел для звонка. Свежо предание…

— Можешь не оправдываться, — не смогла скрыть проскользнувшей в голосе обиды.

поднялась — поставить чайник на плиту. Не потому что мне так хотелось чая. Просто нужно было чем-то занять руки, чтобы не чувствовать пристальный взгляд мужчины, который лихорадочно придумывал как ему отмазаться.

К чести Луганского ничего выдумывать он не стал. Просто встал, подошел и обнял со спины, уткнувшись носом в распущенные волосы. Шумно вдохнул и признался:

— Психовал я, Зай. Всю душу ты с меня вытрясла.

Я замерла на мгновение, не зная, как реагировать на такое неоднозначное признание, а потом, плюнув на все, повернулась в горячих объятиях и, обхватив Васю за шею, чуть откинувшись, попросила:

— Поцелуй меня.

Глаза Луганского довольно блеснули, и он начал с того момента на котором и остановился, а именно с развязывания моего халата.

Чайник так и остался стоять нетронутый на столе, надкусанная котлета — одиноко лежать на тарелке.

Луганский подтолкнул меня к софе в углу комнаты и, усевшись сам, притянул к себе за бедра, сбрасывая уже распахнутый халат и покрывая быстрыми поцелуями открывшееся тело, жадно сжимая ладонями все до чего мог дотянуться.

— Тихо…только тихо, — задыхаясь от ощущений, сбивчиво шептала я, — Не дай бог…ох…дети услышат.