Игра Мелины Мерод. Дилогия (СИ) - Гром Александра. Страница 30

Моих коллег вновь поглощает желание любоваться обыденным. Неудивительно! Кому захочется браться за такое дело! А вот господин Лори выглядит подозрительно довольным.

— Госпожа Мерод! — оклик начальника почему-то заставляет всех остальных выдохнуть с облегчением. — Вы уже четыре месяца, как проходите стажировку в нашем славном заведении. Наверняка за это время вы получили достаточно опыта и знаний, которые не может дать обучение в Академии, вникли, так сказать, в рабочий процесс… Так почему бы именно вам не попробовать свои силы в этом деле?

Вопрос я нахожу риторическим и отвечать на него не вижу смысла. Более того, ответ может спровоцировать насмешки за ребяческое рвение, не присущее серьёзным людям.

— Что же вы молчите? — упорствует господин Лори.

— Я думаю.

— Над чем же? Вспоминаете, как правильно составляется заявление на увольнение? — он разражается неприятным смешком, весьма довольный собственной шуткой.

— Нет. Над тем, какой дирижабль подойдёт больше. На десять часов или на одиннадцать.

Господин Лори на мгновение мрачнеет, но вспоминает о ещё одной заготовленной для меня гадости и спешит ей поделиться:

— Не беспокойтесь, мы не отправим вас в Лоэзи одну. Компанию вам составит Роже Рейн. Вам известно имя этого эксперта?

Известно, но в чём подвох?

— Во время учёбы в Академии я слышала о нём хорошие отзывы.

Улыбка господина начальника становится ещё шире:

— Вот и прекрасно! Он будет ожидать вас в порту Солонже… так во сколько, ему там быть?

— В половине одиннадцатого, — отвечаю невозмутимо.

Кое-кто чуть ли не потирает руки в предвкушении и буквально мурлычет:

— Вот и прекрасно! А теперь все по рабочим местам. Из-за непредвиденной задержки будущей звезды столичного сыска все текущие вопросы мы уже обсудили!

Единый! Ну, бывают же такие люди! Их ничем мне проймёшь, они продолжают упрямо гнуть свою линию.

В дороге до кабинета путеводной звездой мне служит широкая спина господина Калло. Я полагаюсь на этот маяк и целиком и полностью погружаюсь в планирование предстоящей поездки.

Шаг у наставника размеренный, поэтому недлинный путь, на преодоление которого обычно уходит две минуты, растягивается на целых семь. Оно и к лучшему! Я даже список необходимых вещей успеваю составить.

Возле дверей возникает небольшая заминка. Господин Нико хочет войти в кабинет, но коллега его останавливает вопросом:

— Ты разве не собирался встретиться с Жерно?

— Собирался, но…

— Вот и прекрасно! — господин Калло повторяет самую популярную фразу этого утра и оборачивается ко второму подчинённому. — А ты, Кристоф, загляни-ка к Луизе, у неё есть для тебя кое-что интересное по поводу порчи в салоне на Матте.

— Замечательно! — в отличие от друга господин Лестейн радуется неожиданному распоряжению и со счастливой улыбкой почти бегом устремляется к лифтам.

— Пьер, ты ещё здесь? — удивляется мой наставник, будто не ожидает увидеть коллегу до сих пор подпирающим дверь.

— А по-человечески попросить нас удалиться ты не мог?

— Не понимаю, о чём ты? — господин Калло продолжает разыгрывать недоумение.

Уверившись в тщетности попыток воззвать к совести непосредственного начальника, господин Нико машет рукой и отбывает в направлении прямо противоположном тому, куда был послан.

Избавившись от свидетелей, мужчина открывает кабинет и жестом просит войти первой. О том, что это не было проявлением галантности, я понимаю в тот момент, когда в проёме возникает запыхавшийся Тьерри:

— Господин Калло, там господин Гильбе…

— Я занят! — обрывает он дежурного по этажу и захлопывает дверь перед его носом.

Уже знакомый щелчок пальцев, после которого со всех сторон полыхает алым.

— Присаживайтесь! — резким тоном произносит наставник. Должно быть, не успел отойти от двух неприятных сцен к ряду.

— Вы хотите сообщить мне нечто неприятное? — я остаюсь стоять на месте и даже улыбаюсь. — Например, открыть глаза на то, что господин Лори решил избавиться от меня прямо сейчас, не дожидаясь окончания стажировки?

— Я сам уговорил Лори поручить это дело вам.

Эта новость оглушает. Я не в силах произнести ни слова.

В молчании наблюдаю за тем, как господин Калло подходит к своему рабочему столу, забирается на него по привычке, и так же по привычке скрещивает руки на груди.

— Так что, присядете?

Я качаю головой. Внезапно возвращается голос:

— Надоело со мной возиться? Мне казалось, вы были довольны.

— Неуверены в своих силах? — он вскидывает брови.

— Дело выглядит скверно, — ухожу от прямого ответа.

Наставник — или правильнее будет употребить это слово с прилагательным «бывший»? — усмехается:

— Они всегда выглядят скверно. Думаю, вы и сами заметили подобную особенность любого преступления. Но в вашем случае дело обстоит ещё хуже, чем вы думаете, просто господин Лори забыл об этом упомянуть. Не иначе как по доброте душевной, — он вновь кривит губы. — Через три месяца в Государственном музее Дийона, который, как вам известно, находится здесь в столице, откроется экспозиция, посвящённая ювелирному искусству нашей страны. На ней будут представлены экспонаты из всех четырёх провинций и даже с Од. Самым ценным из них являлся камень Этель. Именно он и был похищен сегодня ночью. Мероприятие не рядовое, оно приурочено к визиту делегаций из Ланхота и Маритты. Эти делегации будут возглавлять лично главы государств, но это уже закрытая информация.

Прекрасно! Я желала чего-то интересного на службе — Единый услышал мои мысли!

— Думаете, это провокация?

— Я ничего не думаю, госпожа Мерод, — хмурится наставник. — Думать предстоит вам. Но если вы с этим справитесь, то, как я и обещал, получите должность без проволочек. И утрёте нос и Жаку Лори и нашему не менее обожаемому Жилю Гильбе. А за ваш успех я поручился головой.

Я ошеломлена настолько, что с трудом удерживаю рот закрытым.

— Вы настолько в меня верите? — спрашиваю, немного совладав с чувствами.

Вместо ответа господин Калло с сосредоточенным видом принимается разглаживать складку на рукаве собственного сюртука. Полагаю, он собирается с мыслями, а собравшись, заговаривает:

— Когда расследование дела висельника из Солье окончательно зашло в тупик, ко мне пришёл ваш дядя. Он что-то невнятно пробормотал про интуицию и предложил просканировать на наличие магического дара одного из охранников парка.

От этих слов моё сердце пускается вскачь, а с губ совершенно непроизвольно срывается имя:

— Робера Гильмо.

— Именно, — кивает господин Калло. — Нужно было быть полным кретином, чтобы не понять: Макрэ многое утаивает. Я поставил ультиматум — либо он рассказывает всё, как есть, либо я пальцем о палец не ударю ради получения разрешения на сканирование. Тогда он изложил мне блестящую, я бы сказал, гениальную версию, исходя из которой, единственно возможным подозреваемым оказывался именно господин Гильмо. Я был поражён. И глядя на моё ошарашенное лицо, Макрэ признался, что сам испытал подобное, услышав эту теорию впервые.

— И вы поинтересовались авторством.

— Естественно! Кто бы удержался на моём месте? — фыркает мужчина. — Я даже описать не могу своё состояние, когда Макрэ признался, что всё это придумала его малолетняя племянница. Те есть вы, госпожа Мерод.

— Я была странным ребёнком, — вот и всё, что я могу сказать в ответ, но господина Калло и это устраивает. Он ещё раз кивает, и на сей раз соглашаясь с моими словами.

— Сроку вам — неделя. Если не справитесь, вам никогда не работать следователем. Лори об этом позаботится. Он отчего-то вас просто на дух не переносит. Никогда не замечал за ним подобной кровожадности, хоть и должен признать, что человек он неприятный.

Вот это-то как раз меня интересует меньше всего!

— А кто займётся кражей, если я провалюсь?

— Кто-нибудь из следователей по особо важным делам. Наверху, узнав о похищении Этель, первым делом закричали «Провокация!».