Девушка, общавшаяся с Богами (СИ) - Наталья Корепанова. Страница 14

— Вэймир, — с преувеличенным любопытством прервала излияния любимого Лорэнсия. — Ты про кого сейчас рассказываешь?

Студент прекратил метаться по комнате и непонимающе посмотрел на принцессу:

— Что?

— Ты про кого сейчас рассказываешь? — терпеливо переспросила принцесса. — Вот это всё: про прихоти, упрёки, побегушки. Кто это будет делать?

Вэймир растерянно посмотрел на Лорэнсию, а потом со стоном опустился на стул у стола и обхватил голову руками. А принцесса сердито продолжила:

— Ты на какой принцессе жениться собрался? На гномьей Йехтисс или на эльфийской Тайруне? Ответь!

Вэймир молчал.

— Ты говорил, что любишь меня, а оказывается, я тебе просто нравилась. Тебе было со мной интересно, только и всего. И как только случилось что-то серьёзное, что потребовало от тебя мужественного решения, ты сразу меня бросил. Это легче, да, Вэймир? Бросить любимую и любящую девушку только потому, что она принцесса? Только потому, что кто-то что-то может сказать про тебя такое, что тебе не понравится? Разве я хоть раз давала тебе повод обвинять меня в той гадости, которую ты сейчас наговорил? Ответь, Вэймир!

Студент качнул головой, выдавил с трудом:

— Нет.

— Я люблю тебя, Вэймир, и мне плевать на то, кто и что скажет мне по поводу моего брака. А вот почему тебя это так волнует? Видимо, твоя любовь не так сильна, как моя? И ты за два года нашего знакомства так и не изучил меня, раз думаешь, что я могу так измениться после свадьбы?

— Лори… — простонал парень.

— Решай, Вэймир, — сурово сказала принцесса. — Если ты меня любишь, ты останешься, и никакие пересуды не смогут разрушить наш брак. А если струсишь и уйдёшь, я пойму, что все твои слова о любви — только слова. И ты будешь прав, убегая — зачем мне муж, который меня не любит, который не сможет быть мне опорой в трудные моменты жизни, который предаст в первой же сложной ситуации. Решай, Вэймир.

Студент сидел, упершись локтями в колени, обхватив руками голову, закрыв глаза и сжав зубы. Плечи его вздрагивали.

— Вэй, — тихо сказала Лорэнсия, подойдя к любимому и ласково проведя рукой по взлохмаченным волосам. — Ты меня любишь?

И Вэймир не выдержал. Соскользнул со стула, упал на колени, обнял её судорожно, схватившись за неё, как утопающий за спасательный круг, и простонал:

— Я без тебя не смогу. Прости меня, Лори, прости…

— Бабушка ушла из дворца, отказалась от всех королевских привилегий. А прадедушка повозмущался, конечно, но свадьбу устроил по высшему разряду и одарил студента лордством и поместьем, а бабушке подарил вот этот дом. Но знаешь, я считаю, что бабушка не прогадала. Дедушка её буквально на руках носил. Они триста лет прожили в любви и согласии, и ещё могли бы лет двести прожить.

— А что случилось? — осторожно спросила я, понимая, что вряд ли дело закончилось банальным разводом.

— Они погибли. В горах. Там есть место одно, где колдовать нельзя. Почти нельзя. Костёр разжечь можно, еду приготовить. А из защиты — огненные шары пускать получается. И всё. Больше ничего не выходит. Личным Путём оттуда не уйдёшь, мыслеречью не пообщаешься. Как их туда занесло — не знаю. Может, к роднику попасть хотели? Но там они и погибли. Под камнепад попали.

Стэнн помолчал, потом продолжил:

— Теперь ты понимаешь, почему мне так не нравится, когда ты про горы говоришь? А тебя в них просто тянет что-то.

— Не что-то, а кто-то, — пробурчала я. — Злой колдун. Я ж не виновата, что Гэттор в горах окопался. Я — городской житель, я гор вообще боюсь. Век бы их не видала, и ничуть бы не расстроилась.

— Да я понимаю, — вздохнул Стэнн и перевёл разговор: — Ну что, идём обедать? А то нас уже заждались, наверное.

— Идём, — согласилась я. — Только ответь мне ещё на пару вопросов, чтобы потом к этой теме не возвращаться.

— Давай, задавай, — согласился любимый и, приподнявшись на локте, ласково провёл кончиками пальцев по моей щеке, по шее, спустился ниже… и я забыла, что хотела спросить… но невероятным усилием воли взяла себя в руки и закуталась в одеяло, не давая ему до себя добраться.

— Прекрати! Ты сам сказал, что нас ждут.

— Эх, — разочаровано выдохнул Стэнн. — Ладно, спрашивай.

— Значит, ты решил продолжить бабушкину традицию? А твои родители как поженились?

— Да так же. Это у нас семейное, — улыбнулся принц. — Папе маму тоже поуговаривать пришлось. Она, правда, из аристократического рода, но давно обедневшего. У них было одно крохотное поместье у самой границы на всю их многочисленную семью. Поэтому они привыкли всего добиваться своим трудом. Гордецы ужасные. Но умницы. Один мамин брат в Высшей Школе преподаёт. Второй — в Королевской охране с папой работает. Третий — лекарь известный, со всей страны к нему со сложными случаями приезжают. Да ты его знаешь, это лорд Мэррас. У мамы тоже были большие планы. Она хотела стать Королевским поваром. Но встретила папу и вышла за него замуж. И на свадьбе вдруг увидела Короля, поднимающего бокал за счастье своего внука. Она, конечно, вида не подала, что для неё это неожиданностью оказалось. Аристократическое воспитание не позволило. Но, когда гости разошлись, она ему такой скандал с битьём посуды закатила, что отцу потом ещё долго к ней подлизываться пришлось.

— А почему она так возмутилась? — удивилась я.

— А ты почему? — вопросом ответил Стэнн.

— Я? — я задумалась. — Обидно было, что обманул, что сразу не рассказал.

— Вот и она обиделась. Сказала: как ей теперь доверять человеку, который ещё до свадьбы её обманывать начал?

— А что отец? — мне уже стало интересно узнать, как лорд Джэффас выпутался из этой сложной ситуации. Судя по всему, я оплошала, и Стэнну досталось намного меньше, чем его предкам.

— А отец её спросил, вышла ли бы она замуж за королевского внука? А мама ответила: ни за что в жизни. Или вышла бы, но лет через двести, когда бы сама чего-нибудь добилась, чтобы на равных с ним общаться. Отец обозвал её самовлюблённой гордячкой, она его — лживым аристократишкой, они недели две друг на друга дулись, а потом поняли, что по отдельности им намного хуже, чем вместе, и помирились. И вот уже почти двести лет живут, друг на друга налюбоваться не могут. А у мамы выявились способности преобразователя природы, она и наш сад в райский уголок превратила, и местным жителям советы даёт, и в королевском парке всё перепланировала, сейчас каждую неделю туда ходит, проверяет, всё ли садовники правильно делают. А вот не вышла бы за папу, и работала бы до сих пор поварихой в каком-нибудь трактире.

— Это ты мне намекаешь? — рассмеялась я.

— Угу, — кивнул Стэнн и опять полез с поцелуями, но я отодрала его от себя и заявила:

— Подожди. У меня ещё вопросы есть.

— Ну, сколько можно? — возопил принц. — Настоящий допрос устроила! Не хочу отвечать, хочу есть и целоваться!

— Нет уж. Хочешь есть — иди, а вот поцелуев не дождёшься, пока мне всё не расскажешь.

— Ну, давай, — вздохнул любимый, откидываясь на подушку. — Спрашивай дальше.

— А почему ты так скрывал своё происхождение? Почему ты мне раньше не рассказал?

— Я тебе уже ответил: хотелось быть уверенным, что любят меня, а не мою королевскую кровь. Мы и так — выгодная партия: богаты, Королём привечены. Знала бы ты, сколько претенденток на мою руку в Лэнмаре толпится. И почти никому не нужен я сам, понимаешь?

— Понимаю, — кивнула я.

— А тебе я всегда был нужен, и я это чувствовал. Я бы не стал врать, если бы ты хоть раз поинтересовалась. Но тебя никогда не интересовали ни мои доходы, ни моё происхождение. Меня сначала это очень радовало, а потом я начал бояться, что с тобой может получиться, как с дедом и мамой. Даже хуже: ты из другого мира, удержать труднее будет. И я сам стал избегать этих разговоров. Я так настрадался, когда ты исчезла, что не хотел спровоцировать твой уход после столь счастливого возвращения.

Я погладила принца по голому плечу и поинтересовалась:

— А тебе никогда не хотелось стать королём? Ты ведь имеешь на это право?