Девушка, общавшаяся с Богами (СИ) - Наталья Корепанова. Страница 63

Багровое солнце опускалось к горизонту, и я с ужасом подумала: как же это я здесь ночевать буду? Одно дело, когда рядом любимый мужчина и огромная зверюга, рядом с которыми чувствуешь себя в полной безопасности в любых обстоятельствах. А другое — когда я совсем одна, и неизвестно, кто там прячется в сумерках и кому в темноте захочется мной пообедать. Так что, мне надо не закатом любоваться, а место для ночёвки искать да сушняк для костра собирать.

С трудом поднявшись, я начала осматривать местность. Пожалуй, никуда ходить и не надо. Трещина, по которой я спустилась с горы, к подножию расширялась и образовывала набольшую полость под нависшим козырьком, вполне достаточную, чтобы скрыться в ней от ветра и прикрыть спину от непрошенных гостей. Ну, а рядом можно и костёр развести. И тепло будет, и светло. До утра продержусь. Спать-то уж точно не буду, испугаюсь.

Исползав всю округу, набрала веток, наломала их на примерно одинаковые чурочки. Сложила из них некое подобие небольшого шалашика и вдруг вспомнила, что нахожусь в месте, где не действует магия. И снова перепугалась. Если я не смогу разжечь огонь с помощью колдовства, то все мои труды можно будет считать напрасными: спичек у меня с собой нет, трением, как далёкие предки, я огонь разводить не умею. Сидеть мне всю ночь в темноте!

Затаив дыхание, щёлкнула пальцами. Огненный шарик сорвался с руки, проскочил под сложенные ветки. И через пару секунд маленький костерок успокаивающе потрескивал разгорающимися полешками.

Облегчённо вздохнув, я соорудила из сухих листьев некое подобие постели и рухнула на неё. Смотреть на алеющий закат не было уже ни сил, ни желания. Но, немного посидев, поняла, что рано успокоилась: слишком далеко от костра скидала я собранные ветки. Ночью не набегаешься. Пока ещё хоть что-то видно, надо перетащить их поближе и наломать поровнее. А то будут тут искры метать во все стороны, ещё кровать мне подпалят.

Тяжело вздохнув, я выбралась из своего логова, и сделала несколько шагов к наваленной куче сухостоя. И вдруг мне показалось, что сзади мелькнула какая-то тень. Я резко повернулась и увидела, как прямо у костерка от земли начинает подниматься что-то чёрное и лохматое, на глазах увеличиваясь в размерах, заполняя собой всё пространство передо мной.

С перепугу у меня чуть сердце не остановилось. Я взвизгнула и, защищаясь, выбросила руки вперёд, страстно желая, чтобы этот кошмар прекратился, а чёрная тень куда-нибудь исчезла. И зажмурилась, ожидая неминуемой гибели. И вдруг услышала:

— Ну, ты чего?

Голос звучал обиженно и жалобно. Я открыла глаза и увидела маленького лохматого человечка. Густая длинная шерсть покрывала всё его тело, кроме вытянутого лица, на котором сияли удивительно яркие голубые глаза. Длинные гибкие пальцы заканчивались небольшими, но острыми когтями, а ступни на толстых, «слоновьих» ногах отливали металлом. Свисающие, как у сенбернара, уши нервно подрагивали. Словом, красавец писаный.

Но на обиду он имел право, тут уж не поспоришь. Он был буквально впечатан в скалу в полуметре над землёй и забросан листвой и травой, застрявшими в его густой шерсти. Как ещё жив-то остался!

— Ой, — испуганно вскрикнула я. — Это я вас так? Я нечаянно, правда! Вам помочь?

И шагнула вперёд. Но человечек внезапно заголосил:

— Стой, где стоишь!

Я замерла, испугавшись его крика.

А мохнатик, убедившись, что я застыла столбом, успокоился и проворчал сердито:

— Сам справлюсь.

И, покряхтывая, выбрался из получившейся от удара вмятины, скатился вниз и уселся у скалы, отряхивая шкуру.

— Простите, пожалуйста, — виновато сказала я. — Я не в вас целила. Тут такое чудище было огромное. Я очень испугалась. А вас я вообще не видела. А вы не знаете, куда оно делось? Чудовище это?

— И вовсе не чудовище, — опять почему-то обиделся человечек. — А очень даже симпатичный кимрак.

— Кимрак? — удивилась я. — Злой Дух гор, что ли?

— Да что ты завелась? — вдруг разозлился мохнатик. — Чудище… злой… Я, может, добрый и пушистый. Одинокий только, вот и развлекаюсь, как могу.

— Так это были вы? — наконец дошло до меня. — Ой, простите. Я вас сразу не узнала. Вы же были таким огромным, таким страшным.

— Таким? — внезапно загрохотало в горах, и человечек очень быстро стал увеличиваться в размерах, теряя плотность, вырастая чуть не до звёзд и занимая всё свободное пространство. Раскрыв рот, я смотрела на его трансформацию, а когда над горами раздался зловещий хохот, вызвавший неподалёку камнепад, я восхищённо выдохнула:

— Здорово! Похохочите ещё, пожалуйста!

Дух резко сдулся, и через секунду маленький мохнатик сердито проворчал:

— Я тебе что, клоун, что ли? А ты почему не испугалась?

— А надо было? — удивилась я. — Я думала, вы мне свои способности показываете.

Дух хмыкнул и, присаживаясь на ворох листьев, быстро собравшихся в кучу под его взглядом, вдруг совершенно спокойно и миролюбиво спросил:

— Откуда ты взялась, такая смелая?

— Да вы что, смеётесь? Нашли смелую. Я тут чуть со страху не умерла, когда поняла, что одна в горах оказалась.

— Ну, так и рассказывай. Как ты здесь очутилась? Что вообще в горах делаешь?

— Не знаю. Спасаюсь, наверное. На меня злой колдун напал, я с перепугу Личным Путём от него рванула, не успев сообразить, куда бегу. Хотелось просто подальше от него оказаться. Так здесь и очутилась. Попыталась обратно уйти, а не получилось почему-то.

— И не получится, — кивнул кимрак. — Уйти отсюда только пешком можно, своими ногами.

— А почему? — полюбопытствовала я.

— Эти места ещё в давние времена Древние Боги заколдовали. Заклятие на горы наложили. Зайти сюда Личным Путём можно, а вот выйти…

И человечек, соболезнуя, развёл мохнатыми ручками.

— Понятно, — протянула я. — Но зачем им это надо было? Чем им Личный Путь помешал?

— Чтоб не ходили, куда не следует, — проворчал кимрак.

— А куда — не следует? — сразу заинтересовалась я.

— А вот у них и спроси, — ехидно посоветовал человечек.

— Ну, ладно, ходить Личным Путём запретили, чтобы куда-то там не попасть. Но почему на мыслеречи разговаривать нельзя? Она-то им чем помешала?

— А чтоб друзья на помощь колдуну не бежали. А то начнут тут демонстрации спасателей устраивать, не протолкнуться будет. А так — пропал и пропал. Нечего было лезть, куда не надо.

— Дааа, — протянула я. — Порядочки тут у вас. Тогда почему у меня получилось костёр разжечь огненным шариком? Это же колдовство.

— Колдовать можно, но только для личных нужд, — пояснил Дух гор. — Ну, огонь развести, еду приготовить. Ничего другого тоже не получится.

Я приободрилась: не зря я, значит, над трансмутацией маялась и огненными шариками камин разжигала. Смерть от голода мне определённо не грозит. Хоть этому порадоваться можно. И — не сдержав любопытства, опять спросила:

— А почему всю магию не отменили?

Дух пожал мохнатыми плечами:

— Так маги без колдовства беспомощны, как младенцы. Ни огонь развести, ни поохотиться, ни от зверя дикого защититься — ничего не могут. Мрут пачками. Неинтересно.

И оживился:

— Ты огненные шары пускать умеешь?

Я кивнула:

— Умею. А что, ими тут стрелять можно?

— Можно, — заулыбался кимрак. — Раньше тоже нельзя было, но мой дед у Древних Богов выпросил разрешение. Они его уважают, поэтому пошли на уступку. Он у меня вообще старичок с юмором. У него любимое развлечение — от огненных шаров уворачиваться. Ночью как примется путника пугать, тот начинает шарами отбиваться: шум, треск по всей округе, шары в темноте светятся красиво. Дед от радости хохочет, маг с перепугу усилия удваивает. Красота — неописуемая. Так и веселятся, пока у мага силы не кончатся. Ну, а как свалится без памяти, так дед от него и отвязывается. Он же не злодей какой — беспомощного человека губить.

— Да уж, — поёжилась я. — Забавник был ваш дед.

— Ага, — разулыбался кимрак. — Дед у меня классный. Вот вернётся, я вас познакомлю.