Варвар для Варвары (СИ) - Соловьева Елена. Страница 16

Жрец выбросил прут и запустил два сложенных вместе пальца во влажную «киску» наложницы. Добытым сокровищем он смазал готовый к его вторжению анус и вошел в него сразу на всю длину. Амула сладко вздохнула и содрогнулась в экстазе.

«Так, нам тут делать больше нечего, — решила я. — Нельзя же вот так запросто прервать половой акт любовников и как ни в чем не бывало спросить у них, как пройти в библиотеку. То есть, как мне добраться до дома. И где вообще мой дом».

Путаясь в мыслях и ветках ивы, я все же ушла не с пустыми руками. Пользуясь тем, что жрец и его наложница немного заняты, а слуги смущенно потупились в пол, все же тиснула со стола кувшин с молоком и хвост гигантской рыбины.

Правда, Ка замахала на меня руками и зашипела, но я схватила ее за руку и потащила в обратном направлении. Любопытство удовлетворили, можно вспомнить и о прилипшем к позвоночнику желудке. На корешках и орешках далеко не уедешь. Моему «реактивному двигателю» требуется нечто посущественней. Я ж не хомяк какой-нибудь, а вполне здоровая молодая женщина.

Глава 8

За то время, что мы с Ка провалялись в засаде, у меня жутко затекли ноги. Теперь быстрый бег причинял нечеловеческие мучения. Но заветный хвост рыбины в руках придавал мне сил. Кувшин я передала Ка — она бегала лучше и не расплескивала драгоценную жидкость себе под ноги.

Мы почти добрались до того места, где бросили корзины.

— Привал! — объявила я и первой плюхнулась возле выпуклого корня лиственно-хвойного дерева с голубыми ягодками черники. Причуды местной фауны перестали меня интересовать: что толку от плодов, если их нельзя есть.

Запоздало я спохватилась и заглянула в корзинку: клатч лежал на самом дне, присыпанный сверху кореньями. В тот момент мне захотелось надавать себе тумаков за столь опрометчивый поступок. Надо же: увидела белогривых красавцев и позабыла обо всем на свете.

— Ма! Зовет нас, — отозвалась Ка. — Мы идти.

— Да сейчас!.. — взорвалась я. — Бегу и роняю тапки.

Покосилась на свои стоптанные, грязные ноги и еще больше рассердилась.

— Мы так-то жизнями рисковали ради этой еды. А ты хочешь отдать ее родственникам? Поди, и две трети жрецам передашь?

Ка похлопала ресницами, почесала «корзинку» на голове. И, к моей досаде, кивнула.

Я не выдержала и громко расхохоталась.

— То есть мы отдадим жрецам часть того, что у них украли? Где логика?

Логика варварки в тот момент занималась любовью с ее принципами — в самых изощренных позах. Не привыкший к умственным нагрузкам мозг никак не мог осознать, что от него хотят.

— Жрецы. Убьют, — поразмыслив, Ка пришла именно к этому выводу. — Мы. Нарушили табу!

— Дважды за одно и то же не наказывают, — возразила я. — Раз мы нарушили табу и подсмотрели за оргией жрецов, за кражу они нас наказывать не будут. Для того чтобы убить во второй раз, жрецам вначале придется нас оживить. Вот скажи, умеют ваши блондинчики воскрешать?

Ка отрицательно мотнула «корзинкой».

— Видишь, не умеют! Значит, и не накажут, — подвела я итог. — Так что садись рядом и ешь.

Ка тяжело опустилась на землю и приняла из моих рук кусок рыбы. Положила в рот и принялась усердно жевать. На лице ее при этом отобразилось неземное блаженство. Видимо, девчонке редко перепадало что-то кроме орехов и корений.

— Ешь, ешь, — предупредила я, протягивая ей новую порцию. — Иначе не дотянешь до танцев. И вообще, судя по наложницам, ваши мужчины предпочитают пухленьких. Так?

Ка затолкала рыбу в рот и облизала пальцы, прежде чем ответить.

— Жрецы любят. Таких. Как ты, — задумчиво произнесла она. — Выбирают. Лучших танцовщиц. Сильных и крепких. Ка слабая.

Она всхлипнула и утерла глаза тыльной стороной ладони.

Мне стало до соплей жаль эту малышку. Удивительный момент, в моем мире она бы считалась красавицей: тонкая, стройная, поджарая, как молодая гончая. Личико милое, если отмыть. Но тут обычные люди жили впроголодь, и именно полнота и пышность были показателями достатка и благополучия. Ка бы откормить картошечкой с салом, отпоить говяжьим бульончиком — любой наложнице из гарема фору даст. Но с такой-то семейкой девочке точно ничего не выгорит.

Я приобняла ее свободной рукой и отхлебнула из кувшина: совсем не молоко, что-то сладкое, приторное, аж язык с небом слипся. И наверняка питательное, а это основной показатель.

— На-ка вот, отхлебни, — я передала Ка сосуд. — И скажи честно: хотела бы ты попасть в гарем к жрецам?

На этот раз варварка думала недолго. Раз нарушив табу, она стала мыслить как настоящая женщина: выслушай совет — возмутись и сделай по-своему. Запретный плод всегда сладок, и если на грушу в чужом саду повесить табличку: «Не ешь», нужно во что бы то ни стало поступить вопреки. Даже если груша окажется кислой или отравленной.

— Да, — голос Ка прозвучал очень уверенно.

— И тебя не пугает то, что тебе придется выполнять все прихоти жрецов? — переспросила я. — Поступив в гарем, ты станешь всего лишь безвольной игрушкой в чужих руках.

Ка задумчиво поскрябала длинными ногтями подбородок и отхлебнула из кувшина. Когда она вновь обернулась, я заметила в ее глазах слезы.

— Ка слабая, — в сотый раз повторила она. — Не возьмут замуж. Ка погибнет.

Это прозвучало так просто, так обыденно. Ка не жаловалась и не искала сочувствия. Она просто констатировала факт. С такими родственничками бедняжке действительно долго не протянуть.

Я приложилась к кувшину с молоком и подавила горестный вздох. Все, как в моем мире: слабой женщине остается надеяться, что прискачет прекрасный принц и избавит от всех несчастий. Заодно избавит от чувства собственного достоинства, свободного времени и планов на будущее.

— Могу научить тебя танцевать, если хочешь, — слова сорвались с губ вопреки моей воле.

Я запоздало спохватилась и чуть не захлебнулась, сделав слишком большой глоток. Но отступать было поздно: в глазах Ка зажглась надежда.

— И как Дола? С молоком? — уточнила варварка.

Я смущенно повела плечами и призналась:

— Не то чтобы я прямо так умела. Но как укрепить интимные мышцы, знаю. В теории.

— Научи! — Ка схватила меня за руку.

Вот так, вместо того чтобы искать способ вернуться домой, я умудрилась оказаться в роли тренера. Пообещала сделать то, о чем имею слабое представление. Но в моем случае нечаянно вылетевшее слово оказалось не воробьем, а настоящим дятлом, готовым задолбать до смерти.

— Значит, так, — подвела я итог. — Я сделаю то, что ты просишь. Но с одним условием: ты выполняешь все, что я скажу, и не упоминаешь при мне это противное слово «табу». Поняла?

Ка закивала так часто, что я стала всерьез опасаться, что у нее оторвется голова. М-да, ради возможности жить долго и счастливо женщина готова на что угодно. Даже танцевать под чужую флейту.

Со стороны зарослей послышалось подозрительное шуршание. Грозный окрик Ма прозвучал неожиданно, как раскат грома на безоблачном небе. Мы с Ка едва успели спрятать в камнях рыбьи кости и выбросить опустевший кувшин в кусты.

Эх, и орала старуха. Малый словарный запас нисколько не мешал ей послать нас туда, где даже раки не зимуют. Но напрасно разгневанная Ма пыталась поймать ленивиц и надавать оплеух. Сытная еда и отдых придали нам с Ка сил, как двум антилопам.

В этот вечер Ма лишила нас ужина и все собранные нами коренья ссыпала в «копилку» для жрецов. Ка приняла поступок матери как должное, а я слишком устала, чтобы спорить. Да и не до ругани мне было: в моем воспаленном мозгу зрел план побега.

От идеи обратиться за помощью к жрецам пришлось отказаться: слишком они непредсказуемы и развратны, даже по меркам моей современности. Не исключено, что они практикуют кровавые жертвоприношения и пытки во славу своей Калки. Не хотелось бы мне вместо долгожданной свободы попасть на плаху. Они прекрасны, спору нет, но мужчины из моего мира все ж милее, все ж спокойней и добрее.