Варвар для Варвары (СИ) - Соловьева Елена. Страница 9

— Покидать. Нельзя. Табу.

Я замычала и мотнула головой, вырываясь из цепких когтей.

— Почему?

— Калки найдет. Порвет, — заявила старуха и пошла дальше. — Съест, — последнее слово прозвучало, как предупреждающий выстрел в воздух.

Не знаю, кто такая эта Калки, но попадать к ней в лапы я не собиралась. Неужели все эти люди оказались заложниками в этом богом забытом месте? И одичали, не имея возможности вернуться к цивилизации.

Я почувствовала себя Колумбом, открывшим новую землю. Осталось убедить этих неандертальцев послать весточку во внешний мир. Скажем так, почтовую голубку. Ну, или альбатроса, учитывая мои размеры.

Мне уже представилось, как я, Варвара Анатольевна Иванова, возвращаюсь домой и сообщаю миру о своем открытии. И тысячи ученых и путешественников восхищаются моей смелостью. Обо мне пишут в газетах, у меня берут интервью и автографы. Я — звезда современности. Отважная и неукротимая.

Звезда так зазвездилась, что не заметила торчавший из песка корень и шлепнулась с небосклона славы. Почва была настолько рыхлой, что мне не сразу удалось подняться. Загребая песок руками, я долго барахталась, как перевернутая на спину черепаха.

Никто и не подумал помочь мне подняться. Варвары просто шли дальше, прекрасно понимая, что мне придется следовать за ними. Другого выхода у меня просто нет.

Наконец, мне удалось принять вертикальное положение. Песок прилип к разгоряченному, вспотевшему телу, противно поскрипывал на зубах. Отплевываясь и фыркая, я помчалась догонять семейство.

— Так кто такая эта Калки? — оставленный разговор не давал мне покоя. — Животное? Соседнее племя?

Варвары резко затормозили и застыли, как вкопанные в песок столбы. Посмотрели на меня так, будто я попросила у них миллион долларов. Их лица, перекошенные суеверным страхом, походили на застывшие каменные маски.

— Богиня! — старуха отошла первой. — Страж мира.

Ага, значит жрецы и богини — классический набор дикого племени. Еще и эти постоянные табу. Надо срочно отсюда смываться. Но для начала — задобрить этих варваров и усыпить их бдительность. Ничего, осмотрюсь, поспрашиваю и найду выход. Где наша не пропадала?

— Ладно-ладно, — не стала я возражать. — Богиня, так богиня. Чего сразу обижаться?

И как ни в чем не бывало пошла дальше.

Ко мне подкатила старшая сестрица. Сняла со своей головы корзину и сунула мне в руки.

— Будешь есть? Неси.

Я машинально прижала корзину к себе и едва не упала под ее весом. Железная логика: кто не работает, то не ест.

Тяжелая корзина, пусть и оттягивала руки, служила надежным барьером от взглядов варвара. Он слишком часто оглядывался, явно наслаждаясь тем, как моя грудь колышется при ходьбе. Грубый материал царапал мою нежную кожу, но я терпела. Пусть лучше будет больно, чем стыдно.

Мы миновали песчаный перешеек, и теперь все чаще на глаза стали попадаться деревья. Совершенно странные, но, тем не менее, очень знакомые. Огромные исполины, прожившие многие десятки лет, поражали своими раскидистыми кронами и обильным цветением. Их ветви и стволы изгибались самым причудливым образом, словно безумный великан пытался выжать из них сок.

На том дереве, что я вначале приняла за родную сердцу березку, красовались шишки и наросты, напоминавшие головы обезьян, а иногда и другие части их тел. На гигантских соснах попадались сережки ольхи, а из дупла дуба торчала вросшая в ствол лавровая ветвь.

Нереальное место, абсолютно безумное. Одновременно на усеянном еловыми иглами кусте акации распускались почки и созревали фрукты, по форме и цвету походившие на груши. Яблоки-дички я тоже нашла — под огромным листом лопуха. Еще были одуванчики размером с подсолнух и грибы-опята, под каждым из которых мог спрятаться от непогоды не один лесной житель. А если найденную мной тыкву, похожую на кувшин, очистить от семян, то из нее получится «теремок» для всей дикой семейки.

Не удержавшись от соблазна, я попробовала яблочко — и тут же выплюнула. Один раз в детстве я сдуру спорола в огороде у бабушки жгучий перец, так он был, пожалуй, не такой едкий. Груши оказались не лучше: рот связало так, что я не могла сглотнуть. На этом мои эксперименты по обжорству прекратились.

Где я, что это за страна? Это все еще Земля? Прошлое, будущее или параллельный мир? Моя голова трещала, как скорлупка яйца — еще немного, и желток, то есть — мозг, вытечет наружу. Усталая, голодная, я плелась за варварами и мечтала споткнуться, упасть и проснуться в своей теплой постельке.

Глава 5

Плетеная корзина стала казаться мне Сизифовым камнем, вес ее с каждым шагом словно прибавлялся. Руки мои ослабли, и ноги подрагивали. А варвары все шли и шли, не думая останавливаться.

— Послушайте, эй?! — окликнула я странную семейку. — Куда мы идем? Далеко еще?

Никто из них не повернул головы и не удостоил меня ответом. Посылая им в спины все известные мне ругательства, я из последних сил прибавила шаг.

На лес опустились сумерки, и я до колик в желудке боялась остаться один на один с жутковатой растительностью. О том, какие животные могут населять эту местность, и говорить не стоит. В каждом шорохе мне слышалась поступь хищников. Поскрипывание веток казалось чьим-то протяжным стоном. Длинные тени деревьев гигантскими змеями ползли по земле и подбирались к моим ступням. Стоило наступить на одну, как ее место занимали десятки других.

Я зажмурилась и попыталась идти, ориентируясь на шаги варваров, но так стало только хуже. У страха глаза велики, а у фантазии еще больше.

— Нет, лучше умереть от зубов хищника, чем оказаться жертвой разыгравшегося воображения, — буркнула я себе под нос. И побрела дальше, сетуя на судьбу. — Наверное, я очень сексуальна, раз жизнь решила поиметь меня в столь извращенной форме.

Лес стал редеть. Рыхлая песчаная почва сменилась камнями и мелким гравием. Мои привыкшие к педикюру ступни превратились в сплошную мозоль, усеянную царапинами.

— Стойте же, — я почти умоляла варваров. Глаза мои наполнились слезами. — Не бросайте меня здесь.

На этот раз семейка сжалилась и чуть замедлила шаг. Я бросилась к ним, превозмогая боль в ногах и во всем теле.

— Не вытерпишь. Умрешь, — подбодрила меня бабка. — Слабые. Не нужны.

Под гневным взглядом главы семейства я сникла, как увядший цветок. Радужные мысли о первооткрывателях и их славе уступили место раскаянию непонятно за что и странной апатии, давившей на плечи сильнее тяжеленой корзины.

К тому времени, когда мы добрались до пещеры варваров, я успела закоченеть. Местечко, принятое мной вначале за южный курорт, оказалось обманчивым, как любовь путаны. Мне хотелось забиться под одеяло и выпить теплого молока. Или теплого коньяка. Можно и холодного, но много. Ах, да, — еще нестерпимо хотелось к маме.

В жилище варваров было холоднее, чем на улице. И пахло сыростью, затухшей водой и плесенью. Я грохнула корзину возле входа, опустилась на корточки и обхватила себя руками. Меня трясло так, что зубы стучали друг о друга, как кастаньеты. Но в этой мелодии не было и капли веселья.

Бабка прошмыгнула на середину пещеры, ловко стукнула два камня друг о друга, высекая искру. Слабый дрожащий огонек нерешительно лизнул пушистую кучку мха. Распробовал, раздулся. Перелез на большие поленья и довольно затрещал, разбрасывая в стороны искры.

Яркое пламя взметнулась к своду пещеры. Выхватило из темноты костлявые лица варваров. При таком освещении семейка выглядела совершенно жутко, по-настоящему первобытно.

Но мне было плевать. Стыдливость я скинула вместе с платьем от Кардена и туфлями. При взгляде на огонь во мне проснулись животные инстинкты. И главный из них — выжить, любой ценой.

Не отводя взгляда от костра, я двинулась к середине пещеры. Вскарабкалась на шершавое бревно и протянула к огню руки. Тепло. Ка-а-айф.

Но расслабиться мне не дали. Старуха схватила меня за руку и потащила в темный угол пещеры. Испуганная, я попыталась вырваться. Не тут-то было: варварка впилась в меня, как клещ.