Бегство от одиночества (СИ) - Ганова Алиса. Страница 20

Он придумывал один план мести за другим, но самый злой и жестокий предусматривал обвинение Ханны в краже имущества. Айзек представлял, что когда они вновь встретятся, она будет усмехаться, глумиться над ним, рассчитывая на поддержку нового любовника, и осознание, что его слово будет последним и выйдет дряни боком, успокаивало полыхавшую в груди ярость. Но до подобной низости Айзек решил не опускаться до тех пор, пока сама Ханна не перейдет определенную черту.

Он жаждал встречи, чтобы выразить ей пренебрежение, и боялся узнать, что она счастлива без него.

«Подумать только, одел, обул, научил держаться в людях, а эта неблагодарная дрянь сбежала с другим! Ненавижу! Ненавижу за обман! Себя ненавижу за самообман! Но пусть будет плохо не только мне одному!» — в минуты наибольшей злобы кричал ревнивец, расшвыривая вещи, попадавшиеся под руку.

Представляя, как она страдает, ему легчало, а после, когда злость отступала, Айзек презирал себя за низость. Умом понимал, что наилучшим вариантом было бы забыть о ее существовании, но не мог.

«До чего довела! Нанял детектива, чтобы разыскать служанку, которых в городе полно! Предложи любой, обрадовалась бы, молилась на меня, а эта… Уж нет. Пришла ко мне в драном платье, и уйдешь в таком же! И пусть он тебя вытаскивает из неприятностей, а я посмотрю на вашу любовь, как долго она продержится…» — злорадно усмехался мужчина.

Айзек крепился как мог, но вечерами, лежа пьяным в большой холодной кровати, его охватывала тоска, и он убеждал себя, что ему всего-то не хватает любовницы, с которой привык делить постель.

«Таких, как ты, найду с десяток. Ничем не хуже тебя. И хлопот с ними не будет. Доставила удовольствие, вон, и баста! Не то, что с тобой», — однако прогулка по злачной улице оказалась неудачной. У попадавшихся на глаза миловидных кокеток порочности было с избытком, что отложило отпечаток на их лицах, и не было того, что было в Ханне — скромности и приветливости.

Зачем ему в проститутке душевная целомудренность, и как она может уживаться с пошлостью и вульгарностью, Айзек сам не мог ответить. Оказалось, что ему выпала редкая удача соблазнить скромную, благонравную воспитанницу пастора, которая при страстности и чувственности оставалась доблестной христианкой. То, что такую, как Ханна, найти было не так-то и просто, стало для него вторым открытием, после чего мистер Гриндл ощутил тревогу и замешательство.

Больше месяца он испытывал приступы тоски, сменявшиеся ревностью, потом злостью и ненавистью, а затем исступлением и мстительностью. В итоге у него пропали аппетит, хорошее настроение, зато появились черная меланхолия и скверный сварливый характер. И Айзек решил, что только за то, что Ханна заставила его так страдать, ее стоит найти и отомстить…

И все же он явился в контору раньше назначенного времени.

Как обычно Лиам Таггерт внимательно осмотрел его.

Выдержав тяжелый, изучающий взгляд и, демонстрируя уверенность и легкую небрежность, мистер Гриндл положил ногу на ногу. Если бы Лиам продолжил разглядывать, он назло закурил, зная, что толстяк не терпит табачного дыма.

Они сидели напротив друг друга и молчали. Айзек был уверен: хитрая крыса выжидала, пока он покажет слабость и первым спросит о результатах, поэтому молчал.

Безмолвие затянулось.

— Если вам нечего мне сказать, мистер Таггерт, я, пожалуй, пойду. У меня не так много свободного времени, — мужчина напряг тело, чтобы встать.

— Простите, мистер Гриндл, даже не знаю, с чего начать рассказ.

— Я предполагал, что человек, долго служивший в агентстве Пинкертона, должен уметь подбирать слова.

В похвале клиента Лиам уловил явное ехидство.

— Хорошо, тогда приступим, — начал детектив. — Могу я полюбопытствовать, зачем вы разыскиваете мисс Норт? — седой, грузный мужчина встал из-за стола и подошел к окну.

— Если разыскиваю, значит, надо, — Айзек злился. Нетерпение нарастало, и ему было все тяжелее сдерживаться.

— Я любопытствую, с целью выяснить, ту ли Ханну Норт я разыскал?

— Можно подумать, вы не уверены. Не надо вести себя со мной, как сопливым юнцом. Я заплатил, чтобы вы исполнили работу, а не изводили глупыми разговорами.

Таггерт вернулся за стол и снова оказался лицом к лицу с клиентом.

— Простите мистер Гриндл, я действительно в некотором замешательстве. Вы описали мисс Норт как женщину, которая, как вы предполагали, сбежала с любовником…

— К чему вы клоните? Только не говорите, что она ушла в монастырь! — раздражено съязвил Айзек.

— Увы, нет. К сожалению, не в монастырь, — с грустной насмешкой ответил собеседник, в задумчивости проводя рукой по усам.

— Не тяните волынку!

- Хорошо. Скажу прямо. Мисс Норт арестована и ожидает начало рассмотрения ее дела в суде.

— Что?! — с недоверием переспросил Айзек, потеряв самообладание.

— Хм… Мисс Норт обвиняется в преднамеренном убийстве.

На мгновение сердце Айзека остановилось, а потом бешено заколотилось.

— Не верю! И кого же она убила?

— Любовника.

Мистер Гриндл сидел в кресле с открытым ртом, не в силах быстро справиться с охватившей его оторопью.

— Имя? — он пытался сохранить выдержанность, но голос, ставший от тревоги сиплым, говорил об обратном.

— Оно вам ничего не скажет, — взял разговор в свои руки детектив.

— Имя!

— Саймон Вуд — мелкий землевладелец.

«От отчаяния? Он ее бросил, и она убила? Не верю!» — Айзек не знал, что и думать.

- Хотите выпить? — спросил Лиам, которому вдруг по-человечески стало жалко сидящего перед ним растерянного, часто дышавшего заказчика.

Мистер Гриндл кивнул.

— Он местный? — поинтересовался он, окидывая детектива скользящим, отсутствующим взглядом, выдававшим его сосредоточенность.

— Нет. Кроме того, ближайших несколько лет он не приезжал в Аллентаун.

Айзек не мог даже предположить, что с ней случилось. Мысли проносились вихрем, подкидывая всевозможные предположения, но ни одно из них не казалось подходящим.

— Что произошло?

— Убийство из ревности.

— Из ревности?! Не может быть. Нет, это точно не она! — резко ответил он, издав нервный смешок, хотя во происходящем не было ничего смешного.

— Это не та женщина или вы не верите, что убила мисс Норт?

— Не верю, что она могла убить, тем более из ревности, — заключил Айзек, потирая пальцы.

— Увы, вынужден вас огорчить, но мать убитого, миссис Вуд, подтвердила, что мистер Вуд и мисс Норт разругались накануне убийства. Это как причина, а как доказательство — надпись, которую успел начертать убитый. Только представьте, умирая, он своей кровью написал имя убийцы! — пафосно закончил объяснение Таггерт, издеваясь над собеседником, но поймав на себе ненавистный взгляд мистера Гриндла, предпочел замолчать. Хотя он с большим интересом наблюдал за клиентом, с которого слетали спесь и уверенность, как шелуха с лука.

— Где она? — от напряжения у Айзека выступили желваки на щеках.

— Северная Каролина. Округ Палмер. Байборо, — едва Лиам произнес, заметил, как кровь отхлынула с лица собеседника.

«Выдержка хорошая, но слишком удивлен и задет. Знакомое место?» — он по привычке старался подмечать любые мелочи.

— Вам знакомо это место?

— Какая вам разница! Как она оказалась там?

— Приехала на поезде.

— Одна?

— Насколько я знаю, нет. С ней были мужчина и женщина.

- Имена?

— Я не знаю…

Зато Айзек знал. И он уже решил, что едет в Байборо.

Когда в дверь раздался требовательный, настойчивый стук, миссис Моррис разгорячилась. Более неуместного времени пришедший выбрать не мог.

— Иду! — бросила она недовольным визгливым голосом и, обтерев грязные руки о фартук, открыла дверь.

— Добрый день, мэм. Я желаю снять комнату. — произнес высокий солидный джентльмен приятным голосом, и Мэриетт поняла: этому постояльцу она выделит самую лучшую.

Кареглазый мужчина был солидно одет. Однотонные брюки и пиджак, несомненно, сшитые на заказ, сидели отменно и подчеркивали фигуру. Дорогие туфли и трость дополняли образ явно не бедствующего человека с хорошим образованием.