По краю Вечности (СИ) - Гущина Дарья. Страница 51

Я дрогнула под напором одиннадцати соперников, и моя аура затрещала по швам, раскрашиваясь и стираясь. Я невольно съежилась, втянув голову в плечи, и закусила губу, морщась от боли. Лихорадочно собирая по крупицам растворенную в воздухе тьму людских эмоций, с горем пополам латала прорехи и знала, что вот-вот проиграю. Не сдамся, но проиграю. Не того я уровня, не той я силы, не та моя тьма без Девятого…

И я приготовилась проиграть, когда увидела глаза Саи. Холодные, насмешливые, довольно прищуренные… Она отлично видела мою слабость и чувствовала свою силу, а я… Я разом расхотела проигрывать такому сопернику. Я бы проиграла — да, проиграла, будучи Младшим Среднему! — человеку, достойному победы, но не довольному ею. Потешить чье-то самолюбие? Еще чего.

…ничто не приходит из ниоткуда и не уходит в никуда. Все оставляет глубокий след, оседает пыльным осадком. И человеческой души это тоже касается. Наши эмоции, даже подавленные и побежденные, оставляют глубокие следы-шрамы, скапливаются в уголках души горстками пыли. И что случится, если подуть на горы пыли? Они взметнутся вверх, закрывая обзор и затрудняя дыхание. А что случится, если эту пыль взъерошит сквозняк? Она поднимется до потолка, прорываясь наружу сквозь открытые окна.

Я и сама не поняла, как остаточная пыль моих старых эмоций вырывалась наружу. Видимо, всему виной — упрямая злость и отчаянное желание… хотя бы потрепать сопернице нервы. Но — «пыль» вырвалась на свободу вихрем забытых воспоминаний и давно пережитых эмоций, просачиваясь сквозь плотно сжатые кулаки, свиваясь вокруг меня паутиной черных хлопьев. Сумеречная попятилась и шарахнулась к преграде, когда мглистое заклятье срикошетило в ее сторону. Фантомы подобной прытью не обладали и в считанные мгновения рассеялись клочьями мглистого тумана.

Поединок прервался. Зрители затаили дыхание в ожидании продолжения, и звенящую тишину нарушали лишь далекие выкрики торговцев да детский голосок, жалобно вопрошавший:

— Мам, ну когда мы домой пойдем? Мам, ну мам!..

Пользуясь передышкой, я живо подлатала дырки в ауре и оглянулась на то, что создала. Вокруг меня свивалась коконом черная паутина, а на моих сомкнутых ладонях весело потрескивал живой цветок пламени мрака. И Сая испуганно отступила еще на несколько шагов. А пламя смерти, сотканное из мелких хлопьев внутренней силы и запасов старой злости, хрупкое, беззащитное и беспомощное в моих руках, призывно пощекотало пальцы. По легендам, выпущенное на волю оно превращалось в бушующий пожар, пожирающий все на своем пути, разлетающийся степным ветром, презирающий преграды и оставляющий после себя лишь пепел смерти.

Пламя мрака — самое страшное заклятье из ныне существующих, придуманное темными еще до появления Девятого, и даже он не нашел против него приема. Что уж говорить о Сае, которая испуганно прижалась спиной к преграде? Хотя, нет, единственная преграда заклятью есть — это его создатель. И беззаботное пламя, искрясь и играя, грелось в моих дрожащих ладонях… а я боролась с собой. Желание выпустить его в мир, убедиться в собственной силе было очень велико. Очень. Но мне не нужны ни чужие смерти, ни чужие жизни. Только моя жизнь… и жизнь встревоженного друга. Ты спас меня тогда, Джаль. Если бы ты не стоял в толпе зевак…

— Сдавайся, сумрак, — хрипло предложила я. — Если знаешь, что это такое, — сдавайся, и я не выпущу пламя на волю. Для него нет преград, и стена поединка — не помеха. Не выдержит напора. Сдавайся.

— Не посмеешь!.. — дрожаще огрызнулась она.

— Поспорим? — я улыбнулась.

Джаль потом сказал, что испугался моего взгляда. Испугалась его и Сая, опустила руки и безучастно произнесла:

— Проигрыш. Поединок окончен.

Умная девочка. Верно, не один сезон собирала сведения о темных, если знала о столь редком и древнем заклятье. Впрочем, летописи эпохи Войны пестрили красочными легендами о том, как пламя мрака пожирало все, и живое, и мертвое.

Магическая преграда испарилась, и я, крепко сжимая пламя в кулаке, сухо кивнула Сае и пошла к своему спутнику. Люди испуганно расступались, отводя глаза, и лишь Джаль остался на месте, чтобы обнять меня, шепча извинения.

— Не стоит, — тихо откликнулась я. — Что случилось, то случилось, не ищи себе вины…

(2)

* * *

— И что было дальше?

— В тот день я шагнула за порог Среднего поколения, пробудив от спячки свою истинную силу — силу внутреннего мрака. И главной моей победой стала победа над самой собой. Тьма не перевела бы меня на ступень выше, если бы я не справилась с собственной сущностью, если бы отпустила пламя и позволила мраку управлять собой. Переход в следующее поколение — это, прежде всего, способность управлять данной силой, даже если она заключается только в силе личности.

— А куда делось пламя?

Я оглянулась на Молчуна, привычно сидящего на моем плече, и улыбнулась:

— А вот оно. Я не знала, что делать с пламенем: уходить обратно в душу и впитываться в ауру оно не желало. И так и уснула ночью, сжимая его в кулаке. А когда проснулась, то обнаружила у своей постели странную птичку. И с тех пор она всегда со мной.

Ребятня с восторгом посмотрела на Молчуна, а тот довольно нахохлился, поднял голову, распушил хвост и заливисто гавкнул. Детвора вздрогнула, и я пояснила:

— Он никак не может освоиться в мире и до сих пор путает облик существа и его голосовое сопровождение.

Мои слушатели невольно заулыбались, и светловолосый мальчик, сидевший ближе всех, неуверенно спросил:

— Значит, мы не так бессильны, как все говорят?

— Смотря с чем сравнивать, парень, — я задумалась, подбирая слова. — Если сравнить нас с древними темными, то да — мы бессильны, но, с другой стороны, в нас скрыты источники внутренней силы. Да, нам нечем управлять вовне, но если покопаться в себе, то можно найти богатые залежи внутренней силы, которая порой мощнее силы внешней. Поэтому главная наша сила — это знание себя и способность управлять собой, запомните это. Не создавать пламя, выпуская его на смерть, но подчинять себе, превращая в источник силы и защиты.

Детвора задумчиво переваривала услышанное, а я переводила дух после длинного рассказа. Мы сидели, расстелив на песке плащи, на заднем дворе дома и наслаждались последним теплом холодеющего солнца. Жилище братства — трехэтажное каменное строение, прикорнувшее у ног Песчаного великана, закрывало заходящее светило, чернея на фоне сумрачного неба и пушистых песчаных холмов. Прохладный ветер срывал с невысоких плодовых деревьев, выращенных Хлоссом, последние листья, с шорохом гоняя их по двору. Подняв голову, я рассеянно посмотрела вдаль сквозь плети голых ветвей. Вот и все, и Пыльная луна ушла, не успев начаться…

Прошло три дня с тех пор, как я вернулась в братство. Эраш, зараза, до кучи стащил у меня все деньги, до последнего медяка, и путь домой затянулся. А когда я приехала, Хлосса на месте не оказалось — он срочно удрал по своим таинственным делам. И скучающая ребятня в количестве десяти человек, мал мала меньше, с утра до вечера не давала мне проходу, а я с удовольствием делилась с ними всем, что знала. Им не хватало общения: вынужденные сидеть в укрытии братства, дети с жадностью слушали чудесные истории о неведомых землях, могущественных магах и угрюмом прошлом темных. Кажется, наш глава, занятый делами, совсем малышню забросил, а взрослые темные в братстве появлялись редко и уезжали скоро.

На крыльце зазвучали твердые уверенные шаги, и громко хлопнула входная дверь. Ребята дружно повернули головы к дому, и один озвучил общую мысль:

— Хлосс!

— Ну, всё, начинается… — уныло пробормотала рыженькая девочка, сидящая рядом со мной.

— Что начинается? — переспросила я.

— Учеба… — и вздохнула тоскливо.

Я невольно улыбнулась:

— Но ведь это необходимо. Как вы собираетесь путешествовать по миру и искать тайники темных, если не знаете ни древних языков, ни истории мира?