Приглашение на казнь (СИ) - Штиль Жанна. Страница 12

Наташа упала в постель, ощупывая и отворачивая мокрый край платья. Кожу на ладонях неприятно стянуло. Она прошла в умывальню, опуская их в холодную воду, потирая, избавляясь от ощущения сухости. Вдобавок мучила жажда.

Выйдя в комнату и остановив взгляд на кувшине с водой, вспомнила, что оставила свой кубок в покоях барона. Отойдя к окну, поднесла кувшин к лицу. Горлышко ёмкости хоть и было широким, но облиться не хотелось. Сердце тревожно забилось. Промелькнувшая мысль была настолько неожиданной и нелепой… А почему нелепой? Что мешает проверить? Девушка замерла, ставя сосуд на подоконник. Дрожащими руками достала янтарный брелок. Привязав за колечко нить и опустив в кувшин, заглянула в него и не поверила своим глазам. Янтарная капля радужно мерцала на дне, издавая еле слышное потрескивание. Так лопаются пузырьки воздуха на поверхности газированной воды.

Осторожно, словно гремучую змею, вытащила брелок, опуская снова. Эффект тот же.

— Яд?

Наташа отскочила к кровати, недоумевая. Снова? За что? Мысли работали лихорадочно, вырывая образы баронессы и её кормилицы. Выбитый из рук кубок бешено вращался перед глазами. Складывался пазл. Женщины знали, что в кубке вода с ядом и девушка могла им напоить ребёнка. Она отряхивала воду с платья, поэтому стянуло кожу на ладонях. Посмотрела на руки, понюхала. Что теперь делать? Рассказать Бригахбургу, когда он вернётся с виноградников.

Наташа в последнее время уже успокоилась. Отравление отходило на задний план, вытесняясь новыми событиями и впечатлениями. А отравитель не дремлет. Агна!

Нервная дрожь сотрясала тело. Время идти на завтрак, а сил и желания не было. Чего ждёт отравительница? Когда жертва выпьет воду. А выпить она её может в любое время. Значит, идти в обеденный зал необходимо, даже если не хочется. Делая над собой усилие, показывать всем своим видом, что всё хорошо.

Вошла Кэйти и прошла в умывальню. Девушка спрятала кувшин за выступ в каминной топке, чтобы ненароком никто не выпил его содержимое.

Завтрак прошёл без общества мужчин. Агна вела себя как обычно. Излишняя бледность не портила её. Она изредка поглядывала на компаньонку графини с китайскими палочками в руках, а Наташу снова знобило. Нервная дрожь не унималась. Сейчас бы ей не помешал кубок крепкого вина. А лучше вовсе напиться и забыться. Она вздохнула, надеясь, что прогулка с Бруно отвлечёт её. Не укладывалось в голове, как Агна может вот так спокойно сидеть с ней за одним столом, принимать её помощь в лечении сына, смотреть в её глаза и цинично планировать её же убийство?

Девушка едва дождалась окончания трапезы. Пообещав Юфрозине вернуться к ней для отбывания ежедневной повинности, спустилась в кухню.

Берта, не задавая вопросов, по просьбе госпожи молча налила кубок хорошего вина.

— Ещё? — кухарка сочувственно сложила губы «уточкой» — иноземка выглядела паршиво.

— Нет, спасибо.

Уставившись на кувшин с антистрессом, Наташа подумала, не отложить ли прогулку с командующим до лучших времён? Руки так и тянулись к жбану. Тряхнула головой — это не выход. Предстояло подумать над тем, как всё преподнести его сиятельству и что предпринять дальше.

Вот на что она никак не рассчитывала, что Бруно выведет из конюшни оседланную мулицу.

— Нет! — замахала руками Наташа. — Только не сегодня!

— А почему не сегодня? — рыцарь обеспокоенно всматривался в побледневшее лицо русинки.

— У меня плохое предчувствие, — опустила она плечи. — Давайте просто пройдёмся. Пешком.

Он рассмеялся, вскидывая девицу в седло, придерживая:

— Седлали специально для тебя. Посмотри, какое седло. С него не соскользнёшь.

Точно, похожее седло она видела на картине Джона Кольера «Леди Годива».

Бруно, вскочив на своего коня, в сопровождении двух воинов, не спеша, повёл Зелду в поводу.

Наташа, уцепившись мёртвой хваткой в луку седла, пригнувшись к шее мулицы, шептала обращение ко всем людям в этом веке. Она искренне желала им хорошо жить и здравствовать. Пожелания разбавляла посылами на гору, за гору, на хутор за чешуекрылыми и, как можно быстрее, не дожидаясь открытия Колумбом Америки, отплыть в Перу за помидорами. Всё чинно-благородно. Сидеть, правда, было не совсем удобно, и хотелось перекинуть ногу. Но для этого требовалась другая одежда.

Командующий довольно оглядывался, направляя мулицу как можно ближе к коню.

Девушка от переживаемого стресса не заметила, как миновали рощицу и, не доезжая деревни, свернули на широкую тропу, ведущую в лес. Зелда вела себя спокойно, и Наташа постепенно успокоилась, выпрямилась. С непривычки кружилась голова.

Рыцарь, заметив неладное, спешился, ссаживая иноземку. Придержал, прислонив к себе:

— Ноги не держат? Сейчас пройдёт. Напугал тебя, моя красавица? — не дождавшись ответа, продолжил, будто оправдываясь: — Если бы я так не поступил, ты бы и дальше боялась сесть в седло. Согласна? — склонился к ней, заглядывая в лицо. — Не сердишься на меня?

Наташа отрицательно качнула головой:

— Сначала страшно было. Теперь — нет, — она натянуто улыбнулась. Бруно прав. Не дал ей запаниковать и настоял на своём.

Она осмотрелась, направляясь в сторону виднеющейся просеки. Недалеко от них спешились сопровождающие, забрав коня командующего и мулицу. Бруно шёл рядом, о чём-то сосредоточенно думая.

Девушка наслаждалась тишиной и покоем, вдыхая свежий, насыщенный лесными запахами воздух. Пахло не так, как на территории замка. Прислонившись спиной к стволу дерева, закрыла глаза, вслушиваясь в звуки леса. В таком состоянии особенно остро ощущалась боль утраты своего прошлого. Оно всё ещё не отпускало. Душа рвалась назад в будущее. Или в прошлое? Туда, где никто её не преследовал и не хотел её смерти. Тяжело вздохнула. На плечо легла рука Бруно.

— Снова плачешь? — услышала шёпот.

— Нет, — она не почувствовала, как по щеке скатилась слеза. Быстро смахнула её.

— Почему? — он казался растерянным и немного смущённым. Пообещал же ей, что всё будет хорошо и у него хватит средств обеспечить своей любимой безбедную жизнь. Нужно совсем немного потерпеть. Почему в её глазах вместо радости плещутся слёзы, при виде которых сжимается сердце и появляется чувство, что он делает что-то не так?

— Это нервное. Мне хорошо с тобой, — прислонилась к его груди Наташа, пряча лицо в складках накидки.

Хотелось поделиться своими страхами и сомнениями, снять груз с души признанием кто она и откуда. Хотелось услышать слова сочувствия и одобрения, что поступает правильно. Только хорошо понимала, что нельзя. Чем меньше людей будет посвящено в происходящее, тем меньше будет сложностей.

— Наташа, я люблю тебя, — судорожно выдохнул Бруно, не ожидая, что такие простые слова окажется не так-то легко произнести. Первое признание в его жизни. — Очень люблю.

Она отвечать не спешила, не желая лгать. Всматривалась в его серые беспокойные глаза.

— Подождите немного, дайте мне привыкнуть к вам, к мысли, что мы будем вместе.

— Скажи, что ты не передумала.

— Разве с этим можно шутить? — она, желая успокоить его, потянулась к колючей щеке для поцелуя. Только не успела.

Рыцарь подхватил её, прижимая, кружа, тихо смеясь, слыша ответный смех той, которая была для него дороже собственной жизни.

— Глянь, что наш командующий вытворяет, — воин толкнул соседа в бок, оглядываясь. — Вот и бери их тёпленькими. Даже по сторонам не смотрят.

— А мы на что? — отозвался тот. — С такой девкой не только голову потеряешь.

— А хозяин что ж зевает? Так старался для неё, ночи не спал, и отдать другому?

— Кто их разберёт, — отмахнулся собеседник. — Ты видал, что гонец от Фальгахена прибыл поутру и для иноземки ларец передал? Резной такой, ладный.

— Ну…

— Что «ну», — сплюнул в сторону, — смекай. Для неё передал. Подношение. А хозяин уже отбыл с братом на виноградники.