Его маленькая предательница (СИ) - Елена Рейн. Страница 53

Смогла отлепить себя от раковины и прижалась к стене, с облегчением выдыхая:

— Вроде полегчало. Так что ты сказал?

Действительно, я его не слушала. Но уверена, много не потеряла. Видимо, отравилась. Притом не в самое удачное время.

— Что я сказал?! Повторить? Я повторю! Ты залетела? — воскликнул он, сжимая руки в кулаки. Мужчина действительно верил, что это единственное объяснение. Но я знала, что он ошибается — Медведев не может иметь детей, поэтому он и не предохранялся. А я, наивная, надеялась…

«Если бы это случилось — я была невероятно счастлива!»

Тема беременности выводила мужчину из себя, значит, нужно ее продолжать.

— Не знаю, — спокойно произнесла, будто меня это не волнует. Без разницы.

— То есть? — Никин сейчас представлял собой озверевшего быка, по морде которого били мокрой красной тряпкой.

— Я не знаю… первый раз так плохо стало, — честно выдала, чувствуя усталость. Нужно пойти к неврологу, чтобы таблеточки выписал, а то я как древняя старуха. Того и гляди — в обморок упаду.

— Если окажется правдой — сделаешь аборт. Чужих детей кормить не собираюсь! От меня через десять лет родишь.

Слова буквально ударили в грудь. Вот сволочь! Аборт, гляди-ка. А сам пробовал, что это такое? И какие последствия… Легко решать за других. Надо же… вершитель судеб нашелся. Да легче удавиться, чем с таким «добрым» человеком жить.



— А мне нельзя делать аборты, — с горечью сообщила и, понимая, что сейчас могу признаться Медведеву, ведь он все слышит, и вроде не ему говорю, честно выдала: — И если забеременею — это будет чудо, поэтому я не откажусь от ребенка, если… если он будет.

Мысль, что Медведев не так поймет мои слова, появилась только тогда, когда уже во всем созналась. А если Олег… бесплоден, а я сейчас говорю о беременности, и тогда он решит… черт-те что.

Растерялась, чувствуя, как вновь возвращается головная боль. Все же нужно два пальца в рот — чтобы остановить это невыносимое состояние. Или я тут упаду.

А про беременность не буду думать — мы же сейчас вроде как спектакль устраиваем, только мне в голову взбрело поделиться своими секретами. Больше, оказывается, негде — только в туалете аэропорта. Самый подходящий момент и место.

Усмехнулась, желая громко рассмеяться. Поведение зашкаливало. Сама себя не понимала. Будто пьяная…

— А мне не нужен твой ребенок Проклятье! — кричал Никин, напоминая о себе. Он принялся расхаживать взад-вперед, а потом подлетел ко мне, тряханул за плечи, отчего искры пошли из глаз, и прокричал: — Я хочу достоверно знать! Мне нужно знать!

Такая агрессивность возмутила.

Стиснула губы и со всей яростью оттолкнула его, что у меня эффектно получилось, ведь мужчина не ожидал. И когда он возмущенно хрюкнул и попытался схватить за плечи, от злости зарядила кулаком в лицо, как учил Медведев. Не зря же столько времени потратила на тренировки — пригодилось.

Мужчина взвыл, притронулся к щеке, и взревел:

— Ты сумасшедшая?!

— Не тряси меня! Видишь? Мне плохо! — громко закричала, искренне не понимая его диких повадок. Я ведь не яблоня, чтобы меня трясти.

Мужчина облизнул полные губы, взглянул на часы и пробормотал:

— Ладно. Потом решим. Сейчас главное — улететь. Я могу донести тебя на руках.

Сказал и резко дернулся ко мне, хватая за руку. Не в силах вырваться, пронзительно закричала по примерному сценарию в своем исполнении:

— И не могу лететь, пока не узнаю, все ли хорошо с подругой! Маша и Алена пропали.

— Все хорошо с ними. Мы опоздаем.

— А если нет?! Вдруг им нужна моя помощь?

— Все нормально, — голос мужчины напоминал гавканье. Никин совершенно не старался быть добрым и ласковым, наоборот, показывал свою истинную натуру. Подлец. И я слепая курица — повелась на улыбку и слова.

— Но я позвоню, — выдохнула и, вытянув телефон из сумки, нажала на дозвон того номера, что мне дал Медведев.

Никитин был в шоке, когда у него зазвонил телефон. Он непонимающе посмотрел на свой карман, а я отступила на шаг ближе к кабинам и с грустью прошептала:

— Вот и все, Ярослав. Твой номер вычислили… И да, твой наемник не собирался никого отпускать. Ты знал об этом? Знал?! — отмечая возмущение в его глазах, я поняла, что этот вопрос мужчину совсем не интересовал, а, значит, было плевать в любом случае.

— О чем ты говоришь? Я не понимаю, — выпалил он, оглядываясь по сторонам.

— И я не понимаю… Честно. Разве твое эгоистичное желание стоило жизни людей? Ты приказал захватить мою подругу и ее маленькую девочку, которой только четыре года. Как же так? Где твоя человечность?! — кричала, не в силах переварить шокирующую информацию.

— Дура! Идиотка! Не хочешь? Оставайся. Да пошла ты! Это не мои проблемы — и ты ничего не докажешь.

Ярослав уверенно направился к двери, а я спокойно добила ложью:

— Он во всем признался… и сдал тебя!

Мужчина в шоке открыл рот и в следующую секунду рванул вперед, но, замечая в проеме оперов, бросился ко мне, вытягивая руки, чтобы схватить. Раздался грохот, и через мгновение я наблюдала, как на него налетел Медведев. Олег очень быстро скрутил мужчину, несколько раз ударив по лицу, разбивая нос и губы.

А дальше я смотрела, как уводят бывшего друга, прижимаясь к Олегу, наслаждаясь его теплом и заботой. Медведев нежно обнял и резко выдохнул:

— Больше никогда не смей предлагать свою помощь, участвовать в операциях, и особенно идти на поводу шантажистов. Никогда! Я все решу. Обещаешь?

Я кивнула, шепча обещания, и уткнулась в мускулистую грудь. Водила руками по его рубашке, пока не услышала шаги.

В несчастную комнатку вошло несколько мужчин, жестами вызывая Олега. Медведев поцеловал меня в висок и попросил оставаться здесь…

Достала телефон и, прислонившись к стене, позвонила подруге на стационарный телефон. Посмотрела на время и, отмечая час ночи, хотела скинуть, но Маша ответила, чем удивила. Не спит.

— Да, — взволнованно прошептала подруга.

— Маша, прости, что так поздно. Я переживаю и звоню узнать, как вы?



— Все хорошо, — выдохнула она. — Нас держали в мастерской, которая была в подвале. И мы убежали, но похититель догнал нас… Ир, было так страшно, но потом появился… ОН и спас.

— Боже мой. Сколько пережили… Прости! Это все из-за меня… У вас точно все хорошо?

— Да. И еще… приходил следователь, задавал вопросы. Мне очень жаль, что твой друг так поступил, — с сочувствием прошептала Лотова.

— Честно, я не ожидала. Поверила ему. Ужасаюсь до сих пор его поступку. Как я могла быть столь слепой? А вас… чуть не убили. Не простила бы себе. Прости меня.

— Ира, ты что… Не говори так. Это такие жестокие люди, а ты для меня и Алены столько сделала. Я очень благодарна тебе. Без тебя… я бы не справилась. Ты как сама? Все нормально прошло? Олег приехал?

— Да, все хорошо. А ты не боишься оставаться?

— Нет, я привыкла. И надеюсь, что скоро смогу нормально жить и не бояться выйти на улицу.

— Обязательно так и будет! Я поеду к Олегу, — счастливо выдала.

— Рада за вас. Вы замечательные! — подруга с эмоциями выдавала каждое слово, поэтому очень хотела ее обнять и поддержать.

— Ты малышку поцелуй от меня. Завтра приедем… утром, — говорила и улыбалась со слезами на глазах.

— Вечером, — услышала я на ухо и с нежностью посмотрела на своего необыкновенного мужчину.

— Да, вечером, — рассмеялась я.

— Хорошо. Буду вас ждать, — задумчиво проговорила Маша, думая о своем. Но, примерно догадываясь, какие ее думы беспокоят, тут же выпалила:

— Ничего не пеки и не готовь — мы все привезем!

— Хорошо. Доброй ночи, — прошептала Маша и отключилась.

Закинула телефон в сумку и повернулась к своему мужчине, обняв за плечи, и нежно выдыхая:

— Тебя можно украсть?

— Да, желательно. Если что — тут женский туалет, — проворчала женщина, кряхтя под нос, шаркая к одной из двух кабин.

Мы незамедлительно вышли, смеясь, что так неудобно вышло. Остановившись у стеклянной стены, я обняла его, и услышала: