Графиня берет выходной (СИ) - Павлова Екатерина. Страница 50

— Извините, маркиз, я спешу. Очень. Видите ли, обещалась сегодня сопровождать на вечере Лорда Истербрука, и не могу столь бессовестным образом отлынивать от своих обязательств! — развожу руками в стороны и пячусь назад.

— Думаю, что Лорд Истербрук с легкостью найдет себе новую сопровождающую на этот вечер, — усмехается Иен, а я просто зеленею от ревности. Это как помахать красной тряпкой перед носом и без того разъяренного быка.

— Не думаю, — шиплю в ответ, но Иен переходит все границы дозволенного, наступая на меня.

— Донна, Лорд Истербрук не лучший предмет для охоты! — склоняется он к моему лицу. Близко-близко, в другой раз я бы обязательно попала под влияние его чар. Но этот «другой раз» затерялся где-то в прошлом.

— Это мы еще посмотрим! — самодовольно заявляю я и самым бесцеремонным образом сбегаю от Иена.

Меня резко раздражает все на свете. Бесит сладкий напомаженный Иен со своими громкими и одновременно пустыми речами. Раздражают глупые девицы, воркующие вокруг Генриха в надежде осуществить свои наивные матримониальные планы. Убивают окружающие, беззаботно снующие по зале. В какой-то степени меня нервирует сам Генрих, а точнее его отсутствие подле меня.

Ревную. Целый вулкан ревности раскаленной лавой кипит в моей груди, и затушить огонь в его жерле может только мой супруг, только его взгляд и руки на моей талии.

Бегу, рассекаю застилающую мне путь к мужу людскую толпу, только каблуки звонко стучат по мраморному полу.

Генрих стоит, спрятав ладони в карманы брюк, но девочки с упорством единорога кружат вокруг него и не оставляют попыток ухватиться за локоток.

Скриплю зубами и пробираюсь к своему мужчине. Одной девчонке бесцеремонно наступаю на ногу, она подпрыгивает на месте. Кого-то толкаю локтем в бок совершенно неаристократическим образом. Не понимаю, что творю. Если кто посмеет меня упрекнуть в недостойном поведении, все смело спишу на состояние аффекта. Стыдно будет потом, сейчас самое главное — результат.

— Простите, подруженьки, но у меня уже есть договоренность с Лордом Истербруком! Сопровождать его сегодня на балу буду я. Сегодня и всегда, — безапелляционным тоном сообщаю и пытаюсь испепелить взглядом троих наиболее стойких девиц.

— Ничего не имею против, Донна, — улыбается Генрих, подаваясь мне навстречу, как крейсер разбивая арктические льды перед собой, — Простите, дамы.

Муж берет меня под руку и уводит в сторону.

— Злишься? — гладит меня по руке.

— Нет, — едва ли не по буквам заставляю себя произнести ответ.

— Оно и видно, — бормочет Генрих, накрывает мою руку, лежащую на его локте, своей и осторожно поглаживает пальцы, — Прости, что не успел к началу мероприятия.

Слышу нотки раскаяния в его голосе, но молчу. Генрих не виноват, что посадку задержали, но все равно не говорю ни слова. Не из вредности, просто пытаюсь успокоиться после своей выходки.

— Расскажи, как прошло начало вечера, — склоняется он к самому моему ушку, щекоча дыханием волосы на виске. Прикрываю глаза и становится легче, но до полного штиля и спокойствия еще далеко.

Мы движемся вдоль края банкетного зала, по узкому коридору, отделенному от центральной части помещения белыми массивными колоннами. Между колоннами расставлены небольшие диванчики для отдыха и уединения, отделенные друг от друга пышной растительностью в напольных горшках. Людей в этих укромных уголках мало, и в основном они увлечены беседой между собой, и на нас с Генри никто не обращает внимание.

Вопрос его застает меня врасплох, не знаю, видел ли он меня с Иеном. Едва заметно хмурюсь, но говорю все, как есть.

— Пока вас не было, Лорд Истербрук, я самозабвенно отгоняла от себя назойливых кавалеров! — проговариваю твердым голосом и искоса поглядываю на мужа.

Впрочем, он, как и всегда, невозмутим, ни один мускул не дрогнул на его лице. Но я не могу удержаться от соблазна и не угадать его эмоции, пропуская их через собственную кожу. Генрих пребывает в восторге от своей ревнивой жены.

— Знаете, вы могли бы тоже, хотя бы для вида поотмахиваться от ваших поклонниц! — недовольно бросаю и поджимаю губы.

Генрих растягивает рот в широкой улыбке. Он доволен, да и я, если честно, больше делаю вид, чем злюсь на самом деле.

— Вы с этой задачей, мисс Хендрикс, и сами весьма успешно справились, — с важным видом хвалит он меня, — За нас двоих.

— Ну, знаете ли! — чуть останавливаюсь, чтобы в сердцах топнуть ножкой.

Но Генрих не дремлет, мигом пользуется моей заминкой, делает шаг вперед, скрываясь в тени колонны, и тянет меня на себя, прижимая к груди:

— За что моя искренняя вам благодарность! — срывает с губ мимолетный поцелуй.

Я прихожу в полный восторг, но вида, конечно, не подаю. Хмурюсь, фыркаю в ответ, горю желанием прочитать грозную отповедь этому нахалу. Вот только делать этого не спешу, а то вдруг больше не поцелует?

— Вы меня огорчаете, Донна, — шутливо отчитывает меня Генрих, когда мы вновь продолжаем двигаться по коридору, — Мало я вчера работал над вашими манерами!

Не знаю, за что он так со мной! Договорились поддерживать на публике игру, а он каждой своей фразой, каждым своим действием мешает сосредоточиться мне на важной миссии.

— Значит, сегодня придется еще поработать! — едко процеживаю сквозь сжатые зубы, а Генрих молниеносно умудряется вновь проделать свой трюк с поцелуем.

— С радостью, — кивает он, выходя из-за колонны.

— Не делай так больше, Лорд Истербрук, — возмущенно шепчу дрожащим голосом и заставляю свои мысли течь в другом направлении. Это трудно, но мне удается. Кажется.

Перед следующей колонной быстро ускоряюсь, прижимаюсь обнаженной спиной к прохладе белоснежного мрамора и за лацканы пиджака притягиваю мужа к себе. Он тянется ко мне с поцелуем, но я резко отворачиваю голову, и его губы скользят по моей щеке.

— Лучше расскажите, какого черта вы забыли на этом вечере! — шиплю на мужа, старательно напуская на себя грозный вид. Перейти к обсуждению дел, вот мой ключ к обретению спокойствия.

— Какая коварная женщина! — наигранно цокает он.

— Все дело в камнях? — проникновенно шепчу, заглядывая мужу в глаза в поисках ответа.

— Да. — ровным тоном соглашается он и отходит от меня на шаг, предлагая руку, — В очень-очень дорогих камнях и очень-очень больших деньгах.

— Я могу чем-то… — хочу предложить свою помощь, но Генрих крепко сжимает мою руку и обрывает меня на полуфразе.

— Нет, родная. Я улажу этот вопрос сам. Уже почти договорился с эмиром о личной встрече.

Слово «почти» имеет нехорошее свойство растягиваться до невообразимых величин, но я не возражаю. Он мужчина, ему виднее.

Наконец мы выходим из-за колонн, и я понимаю, что конечной точкой нашего пути был эмир Юсуф Аль Харунж.

Эмир молод, красив и богат. А каким ему еще быть, если он богат и может позволить себе купить любой камень иллюзии? Но есть в его взгляде что-то острое, хищное, позволяющее понять, что этот мужчина занимает свой высокий пост не случайно.

Он стоит в компании нескольких владельцев автоклубов и их очаровательных спутниц. Замечаю Бруно Гарсию, уголки его губ неприязненно подергиваются при виде меня, впрочем, подобная реакция не кажется удивительной. Здесь же находится и Александр Ханниган со своей красавицей-женой ослепительной Элен. Других собеседников господина Аль Харунжа я не знаю, но определенно видела их на трибунах в первых рядах.

Сам эмир беспросветно скучает, непреходящая тоска скользит в его взгляде, хотя собеседники развлекают его, как могут. Слышатся шутки и громкий бесцветный смех. Эмир большой ценитель автоспорта и обычно каждый год вот уже на протяжении пяти лет дарит любой понравившейся команде комплект драгоценных камней для заезда. Ради такой добычи многие не только шутят, но и дурака из себя строят, забывая, что они и без этого не бедные люди.

Только Юсуф Аль Харунж замечает нас с Генрихом, на дне его глаз загораются звезды. И дело вовсе не в моем супруге. Под взглядом черных проницательных глаз я сбиваюсь с шага и крепко впиваюсь пальцами в локоть Генриха. Эмир смотрит на меня взглядом полным восторга, как на диковинную птичку, которая сама летит к нему в руки. Только здесь нужно пояснить, в его взгляде нет ни пошлости, ни похоти, он смотрит на меня, как я смотрю на редкий драгоценный камешек, прежде чем положить его под увеличительное стекло. Интерес, любопытство, нераскрытая тайна и азарт, вот что движет мужчиной.