Графиня берет выходной (СИ) - Павлова Екатерина. Страница 8

Я не хочу развода, мне и так живется неплохо. Аристократы не расторгают браки! Нет, разводятся, конечно, просто я не готова к злостным сплетням и пересудам за спиной. Я, идеальная и во всем правильная графиня Даор, просто не выдержу всеобщего осуждения.

С другой стороны, все когда-нибудь забудется, и спокойная жизнь вновь возвратится на круги своя. Развод с Генрихом даст нам обоим шанс начать все с чистого листа. Я очень хочу быть счастливой, по-настоящему счастливой, а не ограничивать себя фальшивыми иллюзиями семейной жизни.

И все бы ничего, да вот только меня потрясли его слова о титуле. Зачем он произнес их вслух? Неужели я все это время ошибалась в этом человеке, думая, что ему безразлично положение в высшем обществе? Это была полностью моя инициатива подать прошение Королю о присвоении Генриху Истервуду одного из семейных титулов. Обычно их наследование происходит строго по мужской линии, от отца к сыну. Я два дня лисой ходила вокруг отца, упрашивая его, и на третий день он с легкостью согласился передать моему будущему мужу титул и относящиеся к нему земли. И не прогадал. До этого графством управлял Николас, вот только дела его складывались не самым лучшим образом. Но как только Генрих вступил в свои права, быстро восполнил это упущение, основные экономические показатели в графстве выросли в кратчайшие сроки.

Генрих непревзойденный руководитель. Я восхищаюсь своим мужем. Я привыкла к нему. Но я не готова жить с мужчиной, которого греют мысли о другой женщине. Впрочем, не только мысли.

— Диана, — за моей спиной раздается голос мужа, только я не спешу разворачиваться к нему лицом, — С тобой все в порядке?

Несколько минут тому назад, он сообщил, что предпочитает мне любовницу и известил о разводе. Как со мной может быть все в порядке?

— Конечно, со мной все в порядке, Генрих. Ты полагаешь, что я собираюсь выпрыгнуть из окна, убитая горем? — на моих губах играет язвительная насмешка, я пожимаю плечами и лениво добавляю, — Неприятности случаются, он них никуда не деться. Но жить можно.

Занавеска за моей спиной приподнимается и Генрих оказывается рядом. Так близко, что если я дрогну, то коснусь плечом его плеча.

— И чем тогда ты здесь занимаешь? — не унимается он.

— Я ухаживаю за цветами, — быстро нахожусь с ответом.

— Ты не любишь ухаживать за цветами. Ты даже не знаешь, что это за цветы, — улыбается он, посматривая в окно.

Все-то Генриху известно! И комок из сорванных листьев, зажатый в моем кулаке, явное тому подтверждение. Сама не заметила, как и когда оборвала ни в чем неповинные листья растений.

— Время идет, и предпочтения меняются, — хочу закончить этот бессмысленный диалог, но Генрих не спешит уходить.

— Диана, я в кабинете наговорил лишнее. Не переживай по поводу титула, я вовсе не…

Я поворачиваюсь к мужу лицом и выставляю ладонь вперед:

— Не утруждай себя. Я вовсе не переживаю по этому поводу. Все вполне решаемо. После развода отправлю его Величеству прошение о возвращении титула моему отцу, вряд ли Король откажет моей семье в столь малой просьбе.

Чувствую свое превосходство, вот только Генрих не разделяет моего ликования.

— В любом случае, Диана, мне этот титул не нужен, — успевает вставить свою реплику.

— Хорошо, — вновь обрываю его, не желаю ничего слышать.

Его слова не вызывают у меня доверие, ведь сказать слово, не значит исполнить его.

Мой взор мечется по подоконнику, и я замечаю лежащую перед Генрихом тонкую папку с документами. Становится интересно, осталась ли рамка с фотографиями в кабинете, или он взял ее с собой?

Поворачиваюсь к мужу лицом, встаю на носочки и кладу ладони ему на плечи, разворачивая его к себе. Генрих с легкостью поддается моему напору. Лицо его сосредоточено, он почти не дышит и неотрывно следит за моими руками. Осторожно поправляю и без того идеальный узел галстука, тяну вниз белоснежные уголки воротника и смахиваю с плеч невидимые пылинки.

Генрих стоит недвижно, руки его расслабленно висят вдоль тела, а лицо находится в нескольких сантиметрах от моего. Наверное, со стороны мы кажется идеальной влюбленной парой.

Чувствую неловкость и посылаю мужу нерешительную улыбку.

— Ди, что происходит? — его дыхание касается моей щеки, и по коже пробегает холодок.

— Ничего, Генри, — тихо произношу, — Я буду скучать.

— Я тоже, Ди, я тоже, — шепотом повторяет он.

Сейчас самое время уличить его во лжи. Найти во внутреннем кармане пиджака фотографию Наташи и ткнуть его в нее носом. Это будет моим триумфом. Скольжу ладонями вниз по черной ткани пиджака и ничего не обнаруживаю.

И с чего я решила, что он заберет фото с собой? Я не имею привычки лазить по вещам мужа, и он об этом знает. Возможно, я придаю слишком много значения какой-то фотографии, а может, действительно хотела подарить супругу прощальные объятие.

Становится стыдно за свою глупую догадку, и жаркая волна смущения окутывает меня с головы до ног. Опускаю глаза и делаю шаг назад, разворачиваясь к окну.

— Диана, если ты не хочешь развода, просто скажи, — тихо проговаривает Генрих, гипнотизируя меня взглядом.

После нескольких секунд нашего прощания ничего не меняется, Генрих по-прежнему лишен моего вотума доверия.

А после его заявления о титуле в мою голову вообще закрадываются нехорошие подозрения, не затеял ли он какую-нибудь свою игру, в результате которой вознамеривался присвоить себе все? И когда понял, что безропотно отдавать по праву свое я не желаю, решил пойти на попятную.

— Все в порядке, Генрих, ты сказал, я согласилась, — криво улыбаюсь.

Неужели он правда считает, что стоит ему поманить пальцем, и Диана Истербрук графиня Даор бросится к нему на шею с распростертыми объятиями?

— Боже, Диана, твоя аристократическая надменность меня убивает. Почему ты не можешь устроить истерику, как это сделала бы любая другая женщина на твоем месте! — восклицает Генрих и в сердцах хлопает ладонью по подоконнику. Я хлопаю ресницами и недовольно поджимаю губы.

— Милый мой, — нахожу в себе силы и посылаю мужу улыбку, полную превосходства, — Я не любая другая! Я твоя идеальная жена!

Внешне я невозмутима, а глубоко внутри сильно обескуражена. Его претензия задевает меня за живое. Я выше ругани и истерик. В лицее нам говорили, что муж всегда прав, жена должна быть ему опорой и во всем помогать, а не перечить! Меня не учили ругаться, и я этого просто не умею! Банально не знаю, с чего следует начинать и какой тактики придерживаться.

И еще в моей голове не укладывается, что Генрих умудрился найти во мне изъян! Но вот парадокс, он недоволен тем, что у меня нет изъянов!

— Знаешь, Ди, я не отказался бы от обычной жены, — медленно проговаривает он.

— Не переживай, Генрих, у тебя очень скоро появится возможность обзавестись неидеальной женой, — ядовито выплевываю я.

— Хорошего дня, Диана, я пошел собирать вещи, — он уходит, а я остаюсь наедине с общипанными цветами и настежь распахнутым окном.

Вулкан эмоций вспыхивает во мне с новой силой. Я недвижно стою у окна и жду, когда Генрих выйдет на улицу с чемоданом в руках, сядет в свою служебную машину и укатит прочь из моей жизни.

Только его автомобиль исчезает за углом, как я опрометью бросаюсь к мужу в кабинет, подлетаю к массивному деревянному столу и резко дергаю за все подряд ручки выдвижных ящиков. В верхнем ящике хранятся писчие принадлежности, второй закрыт на замок, а в третьем оказывается большая квадратная коробочка.

Хватаюсь за нее, раскрываю и ахаю — на черном бархате лежит колье из розовых бриллиантов и нахально подмигивает мне блеском драгоценных камней.

Я оседаю в кожаное кресло и задумчиво рассматриваю украшение. Зачем Генрих выкупил его? Для кого он его приобрел? Для меня или… Наташи? Если для меня, то почему не отдал в качестве прощального подарка? Зачем вообще нужные подобные прощальные подарки? А если для Наташи, то как он мог?