Анна, одетая в кровь (ЛП) - Блейк Кендари. Страница 29

— Он просто интересуется, как продвигаются у тебя здесь дела, и расскажет тебе все, что случилось с ним в прошлом месяце. Он желает, чтобы ты приехал к нему в Новый Орлеан из-за одного духа ведьмы, прячущейся у основания дерева. Предположительно, она занималась при жизни жертвоприношениями. Мне не нравится, как он описывает ее.

Я усмехаюсь.

— Не всякая ведьма хорошая, мам.

— Знаю. Извини, что читала твои письма. Ты в любом случае был слишком сосредоточен на этом. Большинство просто кладут почту на стол. Я хотела передать их тебе. Будь уверен, больше я от тебя ничего важного не скрою.

— Точно?

— Профессор из Монтаны просит тебя к нему приехать и убить вендиго [35].

— Я что, Ван Хельсинг?

— Он говорит, что знает доктора Барровза из г. Холиока.

Я фыркаю.

— Доктор Барровз знает, что монстров не бывает.

Моя мать вздыхает.

— Как мы можем знать, реальны ли они? Большинство из вещей, от которых ты избавился, можно назвать каким угодно монстром.

— Да, — я ложу руку на дверцу. — Ты уверена, что сможешь приготовить нужные мне травы?

Она кивает.

— А ты уверен, что они смогут помочь тебе?

Я смотрю на толпу.

— Поживем, увидим.

Сегодня коридор выглядит как в каком-то фильме. Знаете, где главные герои медленно двигаются, а остальные — изводятся, словно разнообразные телесные и разноцветные пятна. Мельком я вижу Кармел и Уилла, но последний уходит от меня, а также я не могу привлечь внимание Кармел. Я никогда не видел Томаса, несмотря на то, что оказываюсь возле его шкафчика дважды. Поэтому я стараюсь бодрствовать в течение геометрии. Я не делаю что-то из ряда вон выходящее. Думаю, не следовало учителям преподавать математику таким ранним утром.

Посреди урока теории доказательства сложенный прямоугольник бумаги приземляется на мой стол. Когда я разворачиваю его, понимаю, что это записка от Хайди, симпатичной светловолосой девушки, сидящей тремя рядами дальше меня. Она просила меня помочь ей с уроками и интересуется, не хочу ли я пойти посмотреть новый фильм Клайва Оуэна. Я сунул записку в книгу по математике с целью ответить на нее чуть позже. Конечно, я не хочу, и, если она спросит меня об этом, я отвечу, что у меня все хорошо, когда я один, и, возможно, как-нибудь в другой раз. Она могла бы спросить меня еще раз и еще, и еще, и тогда мне бы пришлось намекнуть ей в открытую. Вероятно, кажется, что все просто, но это не так. Какой смысл смотреть кино и начинать отношения, которые я не смогу закончить? Не хочу скучать по людям, и чтобы люди не скучали по мне.

После урока я выхожу за дверь и растворяюсь в толпе. Я слышу, как Хайди зовет меня по имени, но я не оборачиваюсь. Эта часть работы выполнена. Шкафчик Уилла расположен ближе всех. Он уже там, как обычно с Чейзом, облокотившись о бедро. Когда он замечает меня, его глаза глядят влево и вправо, будто бы он не думал, что мы встретимся для какого-то важного обсуждения.

— Как дела, Уилл? — спрашиваю я. Затем киваю Чейзу, который смотрит на меня с каменным выражением на лице, говорящим, что лучше он будет осторожным или же сотрет меня в порошок в любой момент. Уилл вообще ничего не говорит. Он просто на меня глазеет и продолжает заниматься своими делами, вынимая тетрадки для следующего урока. Я осознаю, с какой скоростью Уилл начинает ненавидеть меня. Он никогда мне не нравился из лояльности к Майку, а теперь он меня ненавидит из-за того, что произошло. Не знаю, почему я не задумывался об этом раньше. Думаю, я никогда так много не рассуждал о жизни. В любом случае, меня радует тот факт, что я должен ознакомить его с тем, что он будет частью заклинания. Тогда он уж точно сделает какие-то выводы.

— Ты сказал, что ты в деле. Твой черед пришел.

— Какой еще черед? — спрашивает он. Его серые глаза выглядят холодными. Жесткими и умными.

— Не мог бы ты сначала убрать отсюда летающую обезьянку? — я показываю на Чейза, но не двигаюсь. — Мы готовим заклинание, чтобы обездвижить призрака. Увидимся после школы в магазине Морфана.

— Ты такой чокнутый, мужик, — Чейз пронзает меня взглядом. — Принес это дерьмо сюда и заставляешь нас разговаривать с полицией.

Я не знаю, о чем он ноет. Если копы вели себя так же, как со мной и Кармел, в чем тогда проблема? И я уверен, что так и было, потому что я прав насчет них. Исчезновение Майка спровоцировало небольшую поисковую группу, которая прочесывала холмы в течение недели. В газеты попали несколько заметок об этом инциденте, но также быстро и ушли с первых страниц.

Каждый проглотил историю о том, что он подорвался и уехал. Так и ожидалось. Когда люди замечают нечто сверхъестественное, они логически пытаются обосновать происходящее. Так поступили полицейские в Батон-Руж с убийством моего отца. Они определили его как изолированный акт насилия, вероятно, совершенный каким-то путешествующим через страну. Не имеет значения, что его, сука, съели. Не имеет значения, что ни один человек не способен оставить такие большие укусы.

— По крайней мере, копы не подозревают вас, — я слышу себя, как рассеянно говорю.

Уилл закрывает шкафчик.

— Это не то, что имеет значение, — он говорит низким приглушенным голосом. А затем жестко смотрит на меня. — Лучше быть таким, а не тем, кто заговаривает зубы. Тебе лучше это знать.

Когда они уходят, за моим плечом появляется Кармел.

— Что это с ними? — спрашивает она.

— Они до сих пор думают о Майке, — отвечаю я. — Есть в этом что-то странное?

Она вздыхает.

— Просто кажется, что мы остались одни. Я думала, что после того, как это случилось, меня окружит стадо людей, и будут задавать тысячи вопросов. Но даже Нат или Кэти не спрашивают больше об этом. Их больше интересуешь ты, горячий ли ты объект, и когда я приведу тебя на вечеринку.

Она смотрит на проходящую мимо толпу. Большинство девушек улыбаются, зовут и машут ей, но никто из них не подходит. Будто бы на мне одето что-то, что отпугивает людей.

— Я думаю, они не в духе, — продолжает она. — Потому что в последнее время мне вовсе не хотелось тусить. Думаю, это дерьмово. Они же мои друзья. Но…все, о чем я хочу поговорить, с ними не получается. Такое двоякое чувство, будто бы я коснулась чего-то, что вынудило меня побледнеть. Или, возможно, я в цвете, а они наоборот черно-белые.

Она поворачивается ко мне.

— У нас один секрет, не так ли, Кас? И это поднимает нас на новую вершину.

— Обычно это срабатывает, — мягко отвечаю я.

После школы в магазине Томас скачет у прилавка, звонит по телефону насчет продаж фонарей и фарфоровых умывальников; он хранит банки всяких продуктов в мутной воде, кристаллы, покрытые толстым слоем пыли, свечи и пучки трав. Приблизившись, я заметил несколько свечей ручной работы моей матери. Как ловко с ее стороны. Она даже не упомянула о том, что они встречались раньше.

— Вот, — говорит Томас и подносит к моему лицу что-то похожее на пучки веток, но, приглядевшись, я узнаю сушенные куриные ножки. — Их сегодня доставили, — он показывает их Кармел, которая пытается выглядеть впечатленной и не выказывать свое отвращение. Затем он снова отталкивается от прилавка и исчезает, копаясь внизу.

Кармел хихикает.

— Кас, как долго ты еще будешь оставаться в Тандер-Бэй после того, как все закончится?

Я перевожу на нее взгляд. Я надеюсь, она не погрязла в собственной лжи к Нат и Кэтти и не настолько погружена в горячие фантазии, в которых я олицетворяю собой высокомерного плохого истребителя призраков, а она, в свою очередь, будет постоянно нуждаться в спасении.

Но нет. Я придурок, раз так думаю. Она даже не смотрит на меня. Она наблюдает за Томасом.

— Не уверен. Может, еще на некоторое время останусь.

— Хорошо, — говорит она, улыбаясь. — Ежели ты не заметил, Томас будет скучать по тебе, когда ты уедешь.