Гангстер (ЛП) - Райли Алекса. Страница 4

Я не знал, как сильно ошибался.

Я гонялся за своей куколкой повсюду. Ладно, может быть, не совсем так. Кажется, она никуда не ходит. Она живет в отеле, который находится рядом с больницей, что, думаю, сделано специально. Меня убивает, что она живет так. Что у нее нет места, которое можно назвать домом.

Я регулярно следил за ней. Даже был в соседнем номере отеля. Ничего не мог с собой поделать. Мне была ненавистна сама мысль о том, что я не могу быть рядом с ней. В первый раз, когда я увидел, как она входит в больницу, я запаниковал, думая, что с ней что-то не так, и я не мог последовать за ней. Поднявшись на лифте, она вошла в родильное отделение, и оно находилось под строгим контролем посещений.

Мысль о том, что она беременна, пронзила меня, но мне было наплевать. Она будет моей в любом случае. В глубине души я надеялся, что это как-то связано с ее работой, но знал, что она не работает в больнице, поэтому был уверен, что она беременна. Я не нашел никаких следов мужчины в ее окружении, когда начал копать, но кто знает. Может, у нее была мимолетная связь на одну ночь, но она не казалась такой. Я потянул кое-какие ниточки и выяснил, что происходит.

Всякий раз, когда у нее было свободное время, она работала волонтером в отделении интенсивной терапии для новорожденных. Она была там тем, кого они называли «обнимашкой». Она обнимала детей, чьи родители не могли прийти в течение дня, или тех, кто оставил их там.

Может ли она быть еще милее? Неудивительно, что она убегала от меня. Я могу носить каждый день костюм, но нельзя отрицать смертоносную ауру, которая витает вокруг таких людей, как я. Она спасатель, а я несколько недель назад убил человека.

Я поглаживаю ее мягкую кожу, наслаждаясь этим первым прикосновением. Она даже мягче, чем я думал. Я даже не знал, что что-то может быть таким мягким и нежным. Я должен посмотреть вниз и убедиться, не причиняют ли мои грубые руки боль ее коже. Но меня приковали эти чертовы глаза. Клянусь, они могли бы удерживать мой взгляд часами, и я бы никогда не отвел взгляд. Мир вокруг нас может рухнуть, а я и не замечу.

Она тянет руку, когда я говорю ей, что она не будет одна. Она в замешательстве хмурится. Хотя я приму любой ее взгляд, я сделаю все, чтобы увидеть те ямочки, пока она смеется для меня.

— Наверное, это хорошая идея, Эмма. Нам нужно, чтобы кто-то был с тобой в том крыле дома. Это место действительно большое, — говорит Тея.

Я улыбаюсь Эмме, думая, что позже мне стоит крепко обнять Тею, если Сал позволит.

— Давай поговорим, Джио, — говорит Сал.

Я киваю, затем подношу руку Эммы к губам. Целую ее, вдыхая нежный аромат ванили. Она задерживает дыхание, когда я отстраняюсь и облизываю губы. Мое сердце сжимается от осознания, что придется отойти от нее. Наконец-то она передо мной, и я должен идти. Это убьет меня.

— Увидимся позже, куколка, — говорю я и, наконец, отпускаю ее.

Мне нужны все силы, чтобы сделать это после того, как она наконец оказывается в моих руках. Она ничего не говорит, но ее румянец освещает веснушки, напоминая мне, сколько раз я задавался вопросом, как далеко этот румянец простирается на ее теле. Сколько еще у нее веснушек, которые я могу найти? Что она будет делать, когда я буду целовать, лизать и сосать каждую из них?

Я оставляю ее, потому что знаю, что она не сможет выйти из этого дома без моего ведома. Когда вы входим в кабинет Сала, он подходит к бару и наливает мне стакан бурбона, потом себе. Я осушаю его до дна, чего делать не стоит. Такой бурбон нужно смаковать, но мне необходимо снять напряжение. Сал издает лающий смешок, когда я опускаю стакан на стойку. Вместо того, чтобы сесть за стол, он занимает одно из кресел перед ним, поворачивая его ко мне. Я делаю то же самое, садясь рядом с ним.

— Она мне нравится, — наконец говорит Сал. Я бросаю на него взгляд. — Она не хотела быть здесь, но когда Тея начала расстраиваться из-за того, как быть мамой, Эмма сделала все, чтобы помочь. Она могла бы сказать, что ей еще рано приходить, но она осталась, чтобы успокоить Тею. Я оценил это.

Я улыбаюсь, не удивляясь этому. Если я что-то и знаю об Эмме, так это то, что она милая до мозга костей. Это одно из достоинств, которое я люблю в ней больше всего. Это также чертовски пугает меня, потому что я не уверен, что она когда-нибудь примет мой образ жизни.

— Не знаю, сможет ли она жить такой жизнью, — говорю я, глубоко вздыхая и откидываясь на спинку кресла.

Сал кивает.

— Я думал о том же самом. Но посмотри на Тею, — напоминает он, давая мне тень надежды. — Мы же не причиняем вреда невинным людям. Люди, которым мы причинили боль, заслужили это. Тем, что сделали, мы сохранили больше людей в безопасности.

Я знаю, что он прав, но все же. Мы берем закон в свои руки.

— Я бы не стал тебе мешать, — говорит Сал, встречаясь со мной взглядом. — Если ты уйдешь, чтобы быть с ней. Чтобы начать все заново. — Он пожимает плечами, позволяя словам повиснуть в воздухе.

Я качаю головой, надеясь, что до этого не дойдет.

— Я не хочу оставлять тебя. Я нужен тебе здесь. Такое доверие, как у нас друг к другу, трудно найти в этом мире. Ты можешь пострадать. — Не думаю, что он согласится со мной. Он не признается в своей слабости, хотя я знаю, что это правда. Мы можем доверять многим людям, которых нанимаем, но, как я уже сказал, наше доверие нерушимо и никогда не подлежит сомнению.

— Я знаю, — соглашается он, заставая меня врасплох. — Ты сам придумал этот гениальный план. Так заставь его работать.

Он прав, я так и сделал. И теперь я должен довести дело до конца.

После того первого дня в пекарне я последовал за Эммой на улицу, держась на безопасном расстоянии, чтобы не спугнуть ее. Она прошла пять кварталов, а затем вошла в отель. Я подождал немного, прежде чем подойти к стойке регистрации и позвать менеджера Джорджа.

Отель был в нашем районе и под нашей защитой. Джордж вышел и бросил на меня любопытный взгляд, вероятно, потому что не вызывал нас. Он хотел отвести меня обратно в свой кабинет, но я не мог рисковать. Что, если она уйдет за это время, и я потеряю ее? Я не хотел, чтобы она ускользнула от меня.

— Рыженькая с такими голубыми глазами, что их невозможно не заметить.

Он кивнул, повернулся, чтобы подойти к компьютеру, и начал печатать. Через мгновение я услышал, как выключился принтер. Джордж схватил бумаги и принес их мне.

— Она здесь уже несколько дней, и ее номер с открытой датой. Она упомянула, что ждет, когда ее вызовут на следующее задание, которое может занять несколько недель, поэтому мы продолжаем держать номер для нее, — сказал он мне. — Она тихая. Заказывает обслуживание номеров примерно два раза в день и уходит, возможно, один раз в день.

В документах была вся информация об этом. Я поблагодарил его и позвонил своему парню, сообщив ее имя. Через двадцать минут у меня было все, что нужно, на Эмму Уолш — эту фамилию она скоро сменит, как только я сделаю ее своей. Но что до чертиков потрясло меня, так это то, что она была живущей в доме детской медсестрой. Я слышал, как Тея говорила, что хочет себе такую. Она говорила, что ей тоже нужна сиделка до рождения ребенка, но Сал искал няню только после рождения. Им обоим нравилась идея иметь рядом кого-то с медицинским образованием, в то время как ребенок был бы таким маленьким, так как они жили довольно далеко от больницы.

Будто удача благоволит мне. А может быть это судьба. Проверив ее и раскопав все, я рассказал о всем плане Тее и Салу. Тея была в восторге. Она умирала от желания, чтобы я нашел кого-нибудь. Сал колебался, пока не проверил все, что у меня было. Я не виню его. Мы говорим о его сыне.

Это был безумный план, но мне нужно было, чтобы она перестала убегать от меня. Это сводило меня с ума. Она была похожа на пугливую кошечку, и я наконец загнал ее в угол.

— Я сделаю все, что в моих силах. Или умру, пытаясь, — говорю я, поднимаясь, чтобы забрать из машины сумку. — Мы в смежных комнатах?