Медицинская академия им. Макоши. Спецкурс (СИ) - Кутузова Елена. Страница 48

— Новичок?

— И это тоже… Ну, что? Никак? Вот дурни… У Тони обратная сторона Дара какая? Ну? Дошло?

На лицах отразилось понимание. А я опять почувствовала себя лузером: мало того, что и так на ровном месте приключений на пятую точку найду, так этим еще и воспользовались! Ну, правильно! Я эти конфеты могла год в сумке таскать. Если бы не Прокуда…

— Не куксись, — кажется, Баба Яга разгадала мой настрой. — Просто ты из-за своего Дара более уязвима, вот и все. В НИИ твоих «коллег» холят и лелеют, не то что остальных.

Кажется, я поняла, что чувствуют дети великих актеров, писателей или певцов. Их вечно сравнивают с родителями и любой успех объясняют помощью. А здесь был Дар… Те же яйца, только в профиль. Неужели я так никогда и не приду к успеху самостоятельно?

От таких мыслей заполыхали щеки. Стало жарко. Мнилось, все смотрят только на меня. Но, когда подняла голову, оказалось, что остальные заняты своими делами. Лишь Кирилл глядел с любопытством, но тут же отвернулся, потеряв всякий интерес.

Хотелось плакать. Крушить все вокруг, кричать…

Но на истерики времени не было — поджимали проблемы общемирового масштаба.

17.3

— Даша, иди сюда, будешь помогать. Остальные — шаг назад!

Все послушно отступили от сдвинутых парт, на поверхности которых Баба Яга начала чертить маркером.

Она что-то тихо бормотала, иногда переходя на мелодичное пение. Ноты взлетали и опускались, сплетаясь в рулады, повторить которые человеческий голос был не в состоянии. Даша не сводила с колдуньи глаз, вытягивая из клубка алую нить. Как только маркер делал завиток, на ней появлялся узел, а то и несколько.

Наконец два круга, один — нарисованный, другой — из ниток, сложились в узор. Баба Яга замолчала, чтобы сделать глоток воды, и кивнула:

— Умница. Дальше я сама.

Даша послушно отошла.

Бормотания возобновились, только теперь Баба Яга не рисовала. Взяв отложенный помощницей клубок, она начала плести сеть, Каждый новый узелок вспыхивал желтой искоркой, чтобы превратиться в блестящую, похожую на росу капельку. Вскоре в руках колдуньи покачивалась небольшая сумочка, сверкающая, словно была расшита кристаллами Сваровски и предназначалась для пафосных модниц.

Подгляды перекочевали туда из коробки. Не переставая то петь, то шептать, Баба Яга затянула горловину авоськи и положила ее в круг.

Повинуясь взмаху рук, искорки замерцали, то вспыхивая, то приглушая блеск. Сумочка словно дышала, нет, она была похожа на бьющееся сердце, и пульсировала все быстрее и быстрее. Сполохи становились все ярче и ярче, следуя уже почти без перерыва, чтобы взорваться ослепляющей вспышкой.

Я даже присела от неожиданности. Показалось, вспыхнула сверхновая. А когда перед глазами перестали танцевать разноцветные круги, ничто не напоминало о ритуале.

— Вот и все. Вот и нет твоих шпионов. Но вопросы остались. Ничего, и их решим, благо, не срочные. — Баба Яга довольно потерла руки. В этот момент на ее лице проступило что-то странное, словно другой человек выглянул из-за маски. Теперь она очень напоминала героиню русских народных сказок.

Но через мгновение все вернулась на свои места. Передо мной снова стояла заведующая.

— Ну, что застыли? За работу! Где там ваша карта?

План вернулся на парты, на которых не осталось ни следа от рисунков. Встав в круг, мы рассматривали карту так, словно видели впервые.

Палец с идеальным маникюром провел вдоль волнистой линии:

— Да, это символ Зимы. Вот паршивка, решила не мытьем, так катаньем… Еще две вспышки, и ткань бытия истончится, пропустив остальных. А заодно и еще кое- какую нечисть. Паша, что ты думаешь?

Она повернулась к куратору, а я застыла — Степанида Петровна впервые обратилась к нему не по имени-отчеству.

Тот покачал головой:

— Хранительница границ здесь вы. Вам и приказывать.

— Ну что же… — закрыв глаза, Баба Яга трижды хлопнула в ладоши. Резкий звук заполнил помещение, и стоило ему развеяться, как прямо на карте появились ворон, сорока и худой, гибкий черный кот.

Он внимательно выслушали хозяйку и исчезли. Просто растворились в воздухе. А вместе с ними и Прокуда.

Баба Яга помахала рукой, разгоняя возникшее над столом туманное облачко, и сообщила:

— Теперь только ждать. Тоня, — я вздрогнула, услышав свое имя, — вспоминай, кому дорожку перебежала? Неспроста подгляды на тебя заговорили, чую, не обошлось без кровавой ворожбы.

Наступившая тишина стала осязаемой, а взгляды окружающих едва не пригнули к полу.

— Я… не знаю.

Я действительно не знала! Вроде никому не вредила… кроме Лиха!

— Нет, Одноглазое сейчас в темном уголке сидит, раны зализывает. Да и не пользуется оно таким. Тут человек руку приложил. Ладно, выясним. А пока — ждем.

Время тянулось, как загустевшая сгущенка. Баба Яга терпеливо сидела за столом, подперев голову руками, Павел Семенович ходил из угла в угол. Таким я его еще не видела.

Остальные тоже старались отвлечься: Даша вязала свои узлы, трекируя пальцы, Майя в тысячный, наверное, раз рассматривала покрытый пылью гербарий в шкафу, Артем достал книжку и пытался читать, но взгляды, которые он то и дело кидал по сторонам, показывали, что не очень-то получается.

И только Кирилл спокойно сидел, думая о чем-то своем. Словно не было бурного обсуждения, словно не прятались в щелях и тени разведчики, словно вообще ничего не происходило!

Но когда из какой-то щели вынырнул Прокуда, первым его заметил именно Кирилл.

Проказник, тяжело дыша, вскарабкался на стол. Вскарабкался, а не вскочил, как обычно! Бока вздымались и на шерстке таяли снежинки, отчего она вскоре стала напоминать старую мочалку.

Мы собрались вокруг, но услышать, что он шепчет бабе Яге на ухо не получилось. А та, обведя всех тяжелым взглядом, припечатала:

— Началось! Сидите здесь и не высовывайтесь! Паша, ты тоже.

— Одну не пущу! — куратор встал перед Бабой Ягой, раскинув руки. — Совсем рехнулась? Да и Антонину…

— Это ты рехнулся, — она растянула губы в недоброй ухмылке. Человеческие черты смазались, сделались словно прозрачными, а за ними проступил лик другого существа. Вроде бы женщины, но… не человека. — Кажется, ты забыл, кто я?

Воздух снова стал густым и тяжелым, а Баба Яга вдруг улыбнулась, опять став человеком:

— Лихоманки мне неровня, даже всем скопом. С Кумохой еще побеседую… почти на равных, да и то сомневаюсь, что она выстоит дольше пяти минут. Так что сидите смирно и ждите!

Крутанувшись на пятке так, что взвился подол юбки, Баба Яга превратилась в разноцветный вихрь, который пронесся по классу, скидывая с парт листы с записями, а потом исчез.

Воздух ворвался в легкие со свистом. Голова закружилась, и я осела на ближайший стул. Прокуда, пискнув, тоже превратился в крохотный черный смерчик, который просто втянулся в пол.

— Значит, будем ждать, — подвел итог Павел Семенович.

17.4

— Ты куда? — вскинулась на Кирилла Майя, когда тот очнулся от ступора.

— Время жалко. Утекает. Пойду поработаю.

— Из общаги не выходить! — приказал куратор.

Кирилл кивнул и осторожно прикрыл за собой дверь.

— Я, наверное тоже пойду, — робко прошептала Даша и юркнула следом.

— Ну а вы чего сидите? — Павел Семенович обвел нас взглядом. — Марш к себе. Займитесь чем-нибудь полезным…

— Интересно, чем? — пробормотала я, идя по коридору.

— Ребята, — Майя запрыгнула на первую ступеньку лестницы и хитро прищурила глаза. В этот раз — оранжевые. А где вы Новый год отмечать будете?

— Если Степанида Петровна не справится… то в больнице, — хмыкнул Артем.

— Да справится она! — оптимизм подруги был не прошибаем. — Так что, вы уже знаете?

— Я дома… С родителями, — и впервые в жизни подумала, что, возможно, это не совсем правильно. Конечно, Новый год праздник семейный, но…