Ураган (ЛП) - Эдвардс Джанет. Страница 60

Лукас вздохнул.

— Зачем кому-то убивать Хейзел?

Кейдор всплеснул руками с типичным выражением замешательства.

— Этим вопросом месяцами задавались все в службе безопасности. Хейзел преподавала в школе Тропиков тридцать лет, и все ученики ее обожали. Любой ребенок мог придти к Хейзел со своей проблемой и быть уверенным, что она сохранит его секреты и поможет всем, чем сумеет.

— У Хейзел были несложившиеся отношения? — спросил Лукас.

— Хейзел никогда не была замужем, сэр, — ответила Джунипер. — Пару раз она вступала в отношения, которые мирно завершились. Худшее, что сказал о ней кто-то из соседей — это что ей не стоило разрешать ученикам красить ее новый курятник. Они выбрали болезненно яркий оранжевый цвет.

— Что такое «курятник»? — спросила я.

— Место, где вы держите кур, — объяснила Джунипер. — Хейзел обожала своих кур.

Лукас кивнул.

— Кейдор, ты говорил, что запрашивал с береговой патрульной базы списки всех, кто звонил или отвечал на звонки жертв за несколько недель до их смерти.

— Да. Сейчас я их вам пришлю. — Кейдор постучал по инфовизору. — В списке Хейзел около девяноста человек.

Лукас поднял брови.

— Это большое количество людей.

— И я лично разговаривал с каждым из них, — добавил Кейдор. — Большинство звонков касалось заказа товаров для школы или подготовки к школьному празднованию Хеллоуина. Несколько раз звонили встревоженные матери. У одной была стеснительная дочь, которая боялась выступать на вечеринке, другую беспокоили издевательства одноклассника над дочерью, а сын третьей испытывал проблемы с чтением. Еще несколько разговоров относились к курам. Например, Хейзел обсуждала с ветеринаром больную курицу или ей предлагали взять к себе ненужных птиц. Кроме того, Хейзел регулярно перезванивалась с шестью родственниками, включая Эмблин.

— Кто-то из этих людей жаловался на Хейзел? — спросил Лукас.

Кейдор покачал головой.

— Похоже, всех очень радовало участие Хейзел в их заботах. Был один мелкий семейный спор об одолженной шляпе, но он едва ли выглядит мотивом для убийства.

Лукас добавил несколько записей к красному тексту о Хейзел на стене.

— Теперь я должен задать очевидный вопрос. Первая серия нападений с использованием ловушек прекратилась после смерти Хейзел. Они могли прекратиться, потому что именно Хейзел расставляла ловушки?

Кейдор и Джунипер взглянули на него с одинаковым оскорбленным видом.

— Я понимаю, что вы не примете это как доказательство, — страстно проговорил Кейдор. — Но я вырос в Тропиках, и Хейзел была моей учительницей. Она устраивала для своих классов интересные мероприятия, например, учила нас делать бумагу и плести корзины из ивы. Когда я надолго заболел, она бесконечно хлопотала, чтобы я мог продолжить учиться дома, а затем медленно увеличивала количество часов, которые я проводил в школе. Я никогда не забывал ее помощь и не могу поверить, чтобы она хоть кому-то попыталась навредить.

— На самом деле, я считаю это убедительным доказательством, — возразил Лукас. — Людям исключительно тяжело десятилетиями скрывать свою истинную натуру.

Он помолчал.

— Перейдем к жертве второго убийства. Триив, тридцать шесть лет, женат на Эстер, две дочери. Он жил в регионе Бухты, не имел импринтинга, но выполнял в Убежище множество ремонтных работ, включая починку поврежденных беспилотников. Была ли какая-нибудь связь между ним и Хейзел?

— Насколько мы можем сказать, они никогда не встречались, — сказал Кейдор.

Лукас уставился в свой инфовизор.

— Похоже, в списке собеседников Триива какая-то ошибка. В нем всего пять человек, включая тебя, Кейдор.

— Это не ошибка, — ответил тот. — В последние два месяца Триив жил и работал в шахте. Однажды утром он вернулся и через шесть часов был убит. За время отсутствия он звонил только Эстер, их десятилетней дочери Розе и своему другу Массену. Брат Эстер один раз говорил с ним по поводу сломанного обогревателя, который Триив обещал починить, и я звонил дважды, чтобы спросить, когда он собирается вернуться из шахты.

Лукас нахмурился.

— Тот факт, что Триив отсутствовал два месяца и был убит в день возвращения, кажется весьма значительным. Почему Триив работал в шахте?

— Устанавливал какую-то новую технику, — пояснил Кейдор.

— Кто направил Триива на эту работу? — спросил Лукас.

— Никто, — ответил Кейдор. — Люди с импринтингом занимают определенные посты и получают постоянный доход. Жители без импринтинга делают работу, которая осталась, и их доход меняется в зависимости от того, чем именно они занимались в определенный период. Инспектор шахт поместил в списке работ фермы объявление, что нуждается в человеке для установки машин, и Триив решил, что хочет за это взяться.

Кейдор взмахнул руками.

— До этого Триив работал только в регионе Бухты. Я встревожился, когда он неожиданно зашел в мой кабинет и сказал, что уезжает на два месяца. На тот момент у нас уже было шесть поврежденных дронов, требующих ремонта, а сейчас их больше дюжины…

Кейдор замолчал и покачал головой.

— Что же, теперь нам придется найти кого-то другого для ремонта беспилотников.

— Если Трииву требовалось починить для тебя множество аппаратов, почему он внезапно решил уехать и работать в шахте? — спросил Лукас.

— Полагаю, ему предложили премию, чтобы сманить на эту работу, — сказал Кейдор.

Джунипер рассмеялась.

— Ты явно никогда не встречал инспектора шахты Естина. Спроси любого в центре металлообработки, Кейдор, и тебе скажут, что летнее солнцестояние придет и уйдет тысячу раз, прежде чем Естин предложит кому-то премию.

— Значит, Триива сманили не вознаграждением, — подытожил Лукас. — Он приезжал домой, пока жил там?

— За эти два месяца Триив вовсе не возвращался домой, — ответила Джунипер. — Руду перевозят из шахты в центр обработки на транспортных самолетах, и люди болтали, что Триив ни разу не напросился в попутчики. В последний год его брак переживал не лучшие времена. Эстер забирала детей и месяцами жила у родителей. Все решили, что у них опять проблемы.

— Триив мог пешком дойти до дома? — спросил Лукас.

— Трив не прошел бы весь путь от шахты до фермы и летом, — отозвалась Джунипер. — Не говоря уж о зиме. И он определенно не мог доехать верхом. Триив боялся лошадей.

— Он предпочел на два месяца укрыться в шахте, так что, возможно, подозревал, что находится в опасности. — Лукас повернулся к Кейдору. — Триив приходил к тебе, прежде чем переехать в шахту. Если он думал об опасности, почему не попросил о помощи?

— Понятия не имею. Он мне не нравился — привычка отпускать ядовитые замечания делала его непопулярным у большинства людей — но я бы, конечно, помог, скажи он, что попал в беду.

— Какие ядовитые замечания отпускал Триив? — спросила я.

Кейдор застонал.

— Ехидничал, если они ошиблись, располнели, похудели, облысели или просто их постигла какая-то неудача. Уличить Триива было сложно, поскольку он аккуратно прикрывал эти фразы дружеской беседой. Если собеседники протестовали, Триив с раненым видом обвинял их в излишней чувствительности. Но все мы знали, что он намеренно причиняет боль. Невозможно случайно вести себя с такой бестактностью.

— Значит, Триив был непопулярным и неприятным человеком, но ты продолжал давать ему задания, — сказал Лукас.

— Для работы с дронами нам требовался лучший из возможных мастеров, а Триив обладал большим опытом и методичностью, — защищаясь, ответил Кейдор. — В любом случае, он не все время у нас трудился. Мы страдали от его общества лишь полчаса каждые пару недель, когда он приходил вернуть исправленные аппараты и забрать поврежденные, и на этот период большинство людей находили предлоги, чтобы уйти.

Мгновение стояла тишина. Лукас рассматривал записи на стене.

— Похоже, ни у кого не было причин убивать Хейзел, зато кто-то мог желать смерти Трииву.

— Если Триив развлекался, дразня людей, то его могли убить по причине, совершенно не связанной с другими нападениями, сэр, — заметил Гидеон.