Бесстыжая нечисть (СИ) - Гаврик Зинаида Владимировна. Страница 3

Мне стало стыдно. Бедняга! Ну и что, что быстро восстанавливается? Все равно ведь страдает.

— А обратно ты мне боль передать не можешь?

— Могу. Но не буду. Да не переживай ты, проходит уже потихоньку. К тому же я тебе должен за вчерашнее. Ты ведь мне жизнь спасла!

— Ого, правда? А поподробнее? И, лучше, начните с начала…

В этот момент кто-то активно принялся названивать в дверь. Очень настойчиво.

— Аааай-яй! — прохрипел Проша, схватившись за голову.

Я вышла в коридор и остановилась в замешательстве. Открыть или притвориться, что меня нет дома? Вдруг это ректор?

— Тоня! — донесся до меня голос Дениса. — Тоня, ты здесь?! Открой! Тоня!

В этот момент я вдруг осознала, что исчезла у него из квартиры, оставив там всю одежду. Что он мог подумать? Да он же наверняка страшно перепугался! Сейчас утро, значит, меня не было остаток вчерашнего дня и всю ночь! Господи…

— Денис, я сейчас! Я не одета! — крикнула я в ответ и метнулась за халатом. — Ой! Проша, тебе надо спрятаться! Залезай в шкаф!

— Не переживай, хозяйка, я умею прятаться от людей. Когда вернешься в комнату, меня тут уже не будет, — заверил он своим хриплым баском.

Я кивнула и бросилась к двери. Распахнула. Застыла, увидев Дениса. Выглядел он неважно. В мятой одежде, с синяками под глазами. А лицо… у меня защемило сердце. Судя по всему, он пережил тяжелую ночь. Чувство вины стало нестерпимым.

— Денис… — пролепетала я, не представляя, что еще можно сказать в такой ситуации. — Я…

Первым делом он шагнул ко мне и крепко, до хруста, обнял. Потом отстранился. Я почти физически почувствовала, как страх сменяется злостью. Нет, не так. Точнее будет сказать: я почувствовала, как ужас сменяется бешенством.

— Где. Ты. Была?! — прорычал он, сжимая зубы после каждого слова, словно сдерживал рвущуюся наружу ругань.

— Денис… я… — Ну что ему сказать?! Как объяснить то, что объяснению не поддается?! — Мне просто… эээ… срочно надо было уйти. Я не могла остаться, поверь…

Боже, как же неубедительно это звучало!

— Как ты вышла? — глухо уточнил Денис. — Вся одежда осталась у меня…

— Не вся! — отчаянно сказала я и продолжила нести околесицу: — Я достала платье из дорожной сумки. Ты ведь не знаешь, что там было внутри. Вот.

— А обувь?

— Обувь? — Точно, еще ведь обувь! — Ну я… я сначала не планировала уходить! Пока ты был на кухне, мне позвонили подруги. Они были тут, поблизости. Я кое-что привезла им из деревни, решила отдать, пока не испортилось. Джинсы натягивать было долго, так я достала платье, быстро натянула его, вышла в коридор, открыла дверь… а потом вдруг у меня что-то сдвинулось в голове. Мне никто никогда не признавался в любви, и я испугалась. Это слишком серьезный шаг! Я хотела все обдумать… И поэтому убежала. Обуваться не стала, чтобы не терять времени и не создавать шума. Прямо так, босиком, выскочила. Лето ведь, тепло. Подруги на такси были, подвезли меня…

Денис спокойно выслушал эту чушь до конца, потом развернулся и молча шагнул к лестнице. Я поняла, что он сейчас уйдет. И мне стало страшно. Очень, очень страшно. Где-то внутри поселилась уверенность, что если я его сейчас отпущу, то никогда больше не увижу. А если и увижу, то он будет чужим. Совсем чужим. Холодным и непроницаемым. Я должна что-то сделать! Но что? Как исправить ситуацию?!

— Денис! — отчаянно выкрикнула я. Единственную пришедшую мне в голову идею никак нельзя было назвать удачной. Но, за неимением лучшего…

Он, помедлив, обернулся. Я развязала пояс и распахнула халат. Мне было плевать, что это может увидеть кто-то из соседей. Денис просто стоял и смотрел. Но стоял! Не уходил!

Я быстро шагнула вперед, прильнула к нему обнаженным телом, обвила руками шею и начала целовать его в плотно сжатые губы. Он не отвечал. Но и не отталкивал! Значит, продолжаем! С какой-то болезненной решимостью, я с силой рванула его рубашку так, что пуговицы посыпались на пол, покатились по ступеням… Не давая ему опомниться, я начала целовать мускулистую грудь, зализывая оставленные мной же вчера царапины и следы укусов и, одновременно, опускаясь все ниже… положила руку на ширинку, чуть сжала… Денис не выдержал. С рычанием раненого зверя он схватил меня за плечи, вздернул вверх и впился в губы. Затем оттеснил в квартиру. Не глядя, захлопнул дверь. Дальше мы не пошли. Все случилось прямо в прихожей. В этот раз вел Денис. Я отдавалась ему, позволяя делать все, что он только захочет. Как захочет. В нужные моменты нарочно раззадоривала, не давая успокоиться. Я хотела, чтобы он выплеснул всю ярость и боль, до капли. Прошло много времени, прежде чем буря, наконец-то, окончательно утихла. Совершенно обессиленные, мы повалились на ковер.

Я со страхом ждала его первых слов. Боялась, что он скажет что-то вроде: «Это ничего не меняет» и уйдет. Но, кажется, я нашла верный и, возможно, единственный способ его остановить.

— Тоня… что же ты со мной делаешь, а? Ты же из меня веревки вьешь… — пробормотал он. — Я всегда гордился своей выдержкой… А с тобой послал к черту все принципы, гордость, самоуважение… Ты меня с ума сведешь… рано или поздно.

— Ты не уйдешь? — задала я самый важный вопрос. Голос невольно дрогнул.

— Уйду. Но вечером вернусь. Меня на работе ждут, а я послал всех лесом и ушел тебя искать.

Я хотела сказать «прости», но остановила себя. В данном случае «прости» будет выглядеть издевательством. Лучше промолчу.

Некоторое время царила тишина.

— Как ты вышла из моей квартиры? — без перехода спросил Денис. — Я не слышал ни звука. А ведь кухня у меня рядом с выходом.

— Через дверь. Ты просто не заметил.

— Ну да… — согласился он. — Не в окно же ты с пятого этажа выпрыгнула.

Я еле сдержала нервный смех.

— Я ведь приходил к твоей квартире несколько раз. Звонил в дверь. Сидел в подъезде…

— Я к девчонкам поехала. Домой вернулась совсем недавно. — Вранье давалось мне все легче.

— Скажи только — почему? Почему ты ушла? Ты ведь могла просто сказать мне, что не готова еще к таким признаниям. Я бы понял. Притормозил бы. Неужели ты мне не доверяешь?

Ох, Денис. Знал бы ты… Что ж, попробуем рассказать частичную правду.

— Мой папа сильно пил, и мама ушла от него. Уехала в другой город. Ей очень нелегко пришлось. И я еще в детстве решила, что лучше уж одной быть, чем так мучиться. Поэтому стараюсь избегать стабильных отношений. Хотя сейчас моя мама уже снова замужем и вполне себе счастлива. Считай, что это детская травма. Наверное, я боюсь довериться полностью. Мне страшно влюбиться, а потом разочароваться. Ведь я о тебе практически ничего не знаю. Твое признание всколыхнуло все детские страхи. Я испугалась, что все зайдет слишком далеко и запаниковала. Да что там, я практически себя не контролировала! По правде говоря, я даже толком не помню, как сбежала.

Последнее предложение я сказала вполне искренне. И насчет родителей не соврала. Вот только не было у меня никогда страха отношений… Но, боюсь, другое объяснение может снова разжечь потухший конфликт. А я намерена избежать этого любой ценой.

— Прости, — помолчав, сказал Денис. Теперь он чувствовал вину за свою секретную работу, из-за которой я якобы не могу ему довериться. Да, перевести стрелки — подлый ход. Все бы отдала за возможность сказать правду и не потерять при этом Дениса! После случая с лешим только он держит меня над пропастью и не дает упасть. Так, все. Я же пообещала себе, что не буду думать про Власа. Не буду!

Больше Денис ничего не спрашивал. Конечно, он мог бы всего парой правильных вопросов камня на камне не оставить от моего вранья. И, скорее всего, сам он это прекрасно понимал. Но не стал ничего делать. Предпочел поверить и закрыть тему.

Мы обменялись еще парой ничего не значащих реплик, а потом он начал собираться. Со смешком накинул порванную мной рубашку, заметив, что теперь точно придется заехать домой и переодеться. Я смутилась.

— Да хоть все рубашки порви, — увидев мое смущение, подмигнул он. — Я готов каждый день покупать новые… Кстати, все хотел спросить… а что за странный запах у тебя в квартире?