Ездовой гном. Битва (СИ) - Уткин Михаил. Страница 14

Она скользнула следом за Гефестом, повторяя его движения. А тот очертил какой-то знак в воздухе в виде пламенной четверки и резко поднял внезапно появившийся в руке молот. Окрест разлился тонкий хрустальный звон.

Лаверна испуганно замерла, но, увидев как озадаченно Гефест покачивает головой, победно вскинула сжатый в руке узорчатый гребень, зубья которого из прозрачных разноцветных каменьев так и играли всеми цветами радуги. Она ткнула его в волосы, что сами собой собрались в длинную черную косу и прошептала:

− По-тря-сающе! И такая вещь глупо валяется в сокровищнице? Ну уж нет, определенно мне она нужнее! С ней даже могучие боги не видят меня! Ох, я им и устрою... Во-первых, соли в вино тупому Урру, во-вторых...

Тут изображение дрогнуло и пропало, а я вновь оказался снаружи. Лицо богини, опустившей взгляд, раскраснелось. Она вздохнула:

− Да, да. Вот такой я была глупой и беспечной тогда, с идиотскими шуточками. Вспоминать противно... И своим жрицам я не могу этого передать...

Я осторожно кивнул:

− Чтобы не терять лицо, понимаю. И что ты устроила в те давние-давние времена?

− Много чего. В сокровищнице оставила иллюзию гребня, чтобы Гефест его не хватился, и пользовалась им долго... Но шуточки были хоть и глупыми, но безобидными. Боги, которых они не касались, хохотали как пьяные крестьяне. Откуда мне было тогда знать, что этот «Гребень Волкана» имеет такое важное значение?

Богиня замолчала, кусая губы. Я тоже помолчал, боясь спугнуть эту внезапную откровенность, вызванную ситуацией, но все же осторожно подтолкнул клиентку к ответу:

− Кто такой Волкан, и какое именно значение?

− Волкан это каменный дракон Гефеста. Он всегда бесполезно лежал в гигантской яме в центре сокровищницы, и за сотни лет нашей совместной жизни, ни разу оттуда не выползал. Мой божественный супруг никогда о нем не рассказывал. Я всегда считала его то ли статусной зверюшкой, которой нет ни у кого из богов, то ли каким-то древним монстром, которого он некогда обуздал и держит теперь в золотой конуре, ну или... Огромная живая драгоценность, которую создал Гефест, ведь дракон полностью состоял из крупных драгоценных камней.

− А, чем он оказался в действительности?

Ресницы богини дрогнули, она тихо ответила:

− Соратником, союзником... Он мог делать то что не мог делать Гефест. Когда все подземьеРосланда содрогнулось от удара вселенной демонов колючим тараном ударившей снизу, Волкан проснулся. Драгоценности сокровищницы взлетели в воздух и закружились прилипая к его фигуре. Я видела, как по его раскрытому крылу взбегает Гефест. Он взмыл над городом сорвав вершину горы, а потом, сложив крылья, обрушился вниз, и земная твердь под его тяжестью расступилась, поползла чудовищными трещинами и от невидимой снаружи битвы задрожали скалы.

Всего час ему понадобился, чтобы сокрушить демонов... в этом месте. Но прорывов было множество, и Гефест носился на Волкане по всему материку, без отдыха, тогда как другие боги лишь растерянно наблюдали за хранителем нашей вселенной. Бронированные хирды гномов, раз за разом отшвыривали легионы демонов, что пытались проникнуть в узкие ходы, которые оставил дракон специально, чтобы подгорное племя перемололо их как можно больше.

Дни сменялись ночами, длинной чередой. Гефест призывал людей, орков, хоббитов, эльфов... и те пошли за ним! Но остальные боги испугались, что он заберет себе их народы. Они начали запрещать им помогать нам. Начали плести интриги, рассыпать обещания и не выполнять их.

Богу гномов было не до этого. Он сражался, сражался и еще раз сражался! И когда из подземья вылетели самые страшные твари вселенной Преисподней – князья тьмы с их элитными легионами, Гефест встретил их один. Верхом на Волкане, окутанном облаком драгоценностей. Со своим огромным молотом в руке.

Меня не было рядом, я видела все это издалека сквозь арфу отражения, что передавала звуками картину битвы. И она была страшна. Хирды гномов шли на бой с песней, и в этой песне не было слов, лишь рев ярости, крик лопающегося камня и шипение кипящей лавы.

Демоны выли и клекотали, швыряя то заклятья стальных деревьев, то создавая в небе тысячи бешено кружащих дисков, то пытаясь сбить Гефеста тучами гигантских стрел. Но у него на все был ответ. Повинуясь жесту из массы драгоценностей, шлейфом носящихся за драконом, выныривали артефакты, что насаживались на шипы Волкана, как гайки на болты, и он отвечал на каждую атаку то черным пламенем, что развеивало стрелы. То огромным щитом о который плющились стальные деревья, то громом от которого лопались зубастые диски демонов.

Гефест же, сокрушал владык ударами молота, плюща их рогатые головы и ломая крылья. Но вот вдруг из ниоткуда начали появляться огромные дергающиеся щупальца. Словно морды гигантских каракатиц, пытающихся схватить Волкана. Гефест лишь усмехнулся, сделал очередной жест и... следующий артефакт вдруг растворился у него в пальцах. Это и была та иллюзия, которую я оставила от драгоценного гребня...

Демоны мгновенно поняли, что Гефесту нечего противопоставить этим щупальцам, которые похоже были каким-то не слишком сложным заклинанием, потому что владели им многие. И вскоре все небо кишело ими как червями. Сонмища больших и малых этих «голов каракатиц» рвали и хватали воздух.

Что произошло потом не видела. Я помчалась туда из дальнего далека, сжигая саму суть своей жизни, но... все равно слишком медленно. А когда приблизилась к полю битвы, наши адамантовые хирды добивали остатки демонов, Гефест рушил скалы закрывая зияющие провалы в которые они пытались сбежать. Но это была не победа.

Гневный шепот целого народа звучал у меня в ушах: Лаверна предала! Волкан погиб! Демоны разодрали его драгоценное тело и уволокли саму его магическую суть в бездну!

И... я испугалась. Стояла на краю поля невидимая и не слышимая, сжимала в руках «гребень» и полнилась чувством поражения. Я опоздала... Ненависть гномов, наполнивших их сердца, точила и рвала меня, я слабела как будто мне вскрыли вены. И бежала в ужасе, не найдя в себе силы предстать перед взглядом супруга и перед судом моего народа.

Когда погиб Волкан, у гномов пропала магия. Пути, связывающие наши города сломались. Это стало началом конца...И Гефест погиб, и почти все гномы были убиты, и... знаешь, Горн. Нет мне прощения!

Из закрытых глаз богини текли целые ручьи слез. Я забыл за этим рассказом все мысли о возможных квестах и чувствовал, как у самого перехватило горло. Я пробормотал:

− Ну, неужели нельзя было сделать копии этих гребней. Да побольше, как и прочих запчастей боевых. Что за ерунда?

Лаверна всхлипнула и прижала ладони к лицу, захлебываясь рыданиями выдавила:

− Не возмо-ожно. Они все были живыми частями Волкана. Просто лежали отдельно, потому что разом их все контролировать он не мо-ог. Я это поняла гораздо по-озже...

− Погоди, Лаверна, не реви. Этот гребешок ведь работает до сих пор?

− Да, я им иногда так и пользуюсь, для невидимости или как сегодня, чтобы пронзить пространство, чтобы перенести тебя сюда... Если бы тогда он был у Гефеста, Волкан легко бы вырывался из любых щу-упалец!

− Да погоди ты! Оставь прошлое в прошлом! Подумай, если он живая часть Волкана... Тогда каменный дракон еще жив!

Глава 11

Едва вышел из игры как окунулся в атмосферу разговоров и лязгающих грузов, разбавленных шипением крутящихся педалей велотренажеров.

В капсульной целая толпа народа! Я вдохнул запахи пота, железа, кожи и дезодорантов, концентрация их была такая, что никому в голову не приходило морщиться. Как-то самому даже в этом храме физкультуры захотелось принять упор лежа и заработать несколько божественных баллов. Я нашел взглядом Лену, оседлавшую сиденье тренажера, натянул на лоб «обруч трех упражнений» и начал приседать рядом.

Девушка же вытянула руки вверх и взялась за болтающийся на тросике рычаг, после чего груз за ее спиной, так и заходил вверх-вниз, повинуясь тяге к груди. Завораживающее зрелище, особенно когда каждое сокращение мышц натягивает тонкую черную майку на двух внушительных полушариях.