Цветок сиреневой луны (СИ) - Чередий Галина. Страница 40

Решившись, я в несколько гребков подплыла к Водной вплотную. От моих движений она закачалась на воде, как поплавок. Я еще раз внимательно осмотрела связь между предметом, похожим на обычный камень, и ведьмой. Иссохшиеся пальцы ведьмы намертво впились в этот булыжник. Я попыталась разогнуть ей пальцы. Но, во-первых, держаться на плаву и делать какие-то манипуляции руками весьма сложно. А во-вторых, пальцы ведьмы были настолько тонкими и одеревеневшими, что мне стало страшно их просто сломать. Мысль о том, что в любой момент может раздастся треск костей, вызывал сильную тошноту, что плодотворной работе также не способствовало.

Поняв, что план по освобождению от камня не сработал, я решила сменить тактику. Вот хотела же Амалию спросить, могу ли я перекрывать поток чужой силы так же, как свой, — так нет же, забыла, курица безмозглая! Ну да ладно. Будем следовать примеру наших доблестных магистров — пробовать методом научного тыка.

Сконцентрировавшись настолько, насколько это возможно, плавая в ледяной воде, я приложила руку к солнечному сплетению Водной и напряглась, чтобы закрыть поток. Я ожидала борьбы с чужой силой, сопротивления, чего угодно. Но все произошло совсем не так. Поток закрылся мгновенно, без усилий, так, как будто кто-то повернул выключатель. Я опешила. Но это было все ещё ерунда. Как только ведьма «выключилась», она мгновенно утратила плавучесть и, выпустив громко булькнувший булыжник, стала погружаться в воду, увлекая меня за собой. А я уже говорила, что не мастер спорта по плаванью.

В общем, пока я сориентировалась, выплыла сама и вытащила ведьму за шиворот, наглоталась воды от души. И мысль о том, сколько в ней этой заразы, настроения не улучшала. Какое-то время еще болталась в воде, пытаясь понять, в какую сторону нам плыть. Ведь теперь было действительно темно и, пока мы тонули, я слегка потерялась в пространстве. Но, разумно рассудив, что куда ни поплыву, все равно куда-нибудь выплыву, я взяла бесчувственное тело ведьмы на буксир и поплыла по тоннелю.

Уже через пять минут я хотела медаль за спасение утопающих. Чуть позже я решила, что это должен быть, как минимум, орден плюс путевка в жаркие страны для восстановления здоровья. Плыть самой в полной темноте, да еще тащить за собой ведьму, постоянно следя, чтобы она дышать могла, — это жесть. Чтобы хоть как-то отвлечься, я вспоминала матерными словами всяких принцесс неземной красоты, мужиков, которых, как всегда, нет рядом, когда они нужны. Вот как в постель — так очередь, прям как за сахаром во времена перестройки, а как в холодную воду — так никого. Вот ни одного хоть поганенького рыцаря в сияющих доспехах. Хотя в доспехах не надо, обстановка не та. Я бы сейчас даже на Ифера согласилась — пусть себе лапает — на воде бы лишь бы держаться помогал. Тем более, в такой ледяной воде у него все равно бы ничего, кроме объятий, не вышло, все выдающиеся части от холода бы внутрь втянулись на фиг.

Развлекая себя такими мыслями, я почти на автопилоте упорно продвигалась вперед. Когда мы достигли, наконец, места, где я залезла в воду, мне казалось, что я сдохну. Выбравшись на «берег», я вынуждена была лежать еще какое-то время, удерживая ведьму за шиворот, так как сил вытащить её у меня не было.

Приведя дыхание более-менее в норму, я огромным усилием все же выволокла Водную на каменный пол. Дрожа от холода, размышляла, что делать дальше. Тащить её дальше по коридору не смогу. Бросить тут — тоже не вариант, мало ли что. Оставалось одно — попробовать переместиться. Но сумею ли я это с «грузом», так сказать, я не знала. Я ведь еще вообще не понимала, как это происходит. Просто как в сказке — глазки закрыла — раз, и там, где надо.

Решив, что пока не попробую — не узнаю, я обхватила усохшее тельце ведьмы и захотела оказаться для начала перед оградой водозабора. И тут же ощутила, как теплый ветер обдувает мокрое лицо и тело. Появилась боль во всем теле. Но терпеть можно. Я опять закрыла глаза и представила комнату манни Амалии в академии. Боль взорвала каждую мышцу, перед глазами повисла кровавая пелена. Я ничего не видела. Получилось или нет?

— Лена!? — голос манни Амалии звучал как через вату. — Что это? Ланита? О, Богиня, что с ней? Что с вами обоими?

Я не могла ответить. Язык не шевелился, из носа и ушей текло что-то теплое и липкое. И, кажется, холод окончательно доконал меня. Наплевав на все, я жутко захотела оказаться там, где тепло и тихо, и позволила себе провалиться в сон.

Глава 26

Очнулась я оттого, что солнечный луч нахально щекотал меня в нос, отчего страшно хотелось чихнуть. Но голова болела так, будто мозг кто-то ложкой размешал. Горячей, причем. Поэтому чихнуть было как-то страшно, дабы не увидеть вместо соплей своё мозговое вещество. Первой мыслью было: это где же я вчера так накидалась? Причем до такой степени, что даже начала этого праздника жизни не помню, не то что окончания. И, в связи с этим, возник второй вопрос: где я, собственно, нахожусь? А был ещё и третий: если я так напилась, то почему не тошнит и сушняк не мучает?

За спиной кто-то вздохнул и, по-хозяйски обняв меня, уткнулся в затылок, щекоча горячим дыханием. Я прям обмерла. Появился новый вопрос. Кто? Ага, вопросы множились, как тараканы в общаге. Прям стыдно стало. Не бывало со мной такого, чтобы утром не могла вспомнить: кто. Ладно уж, где и по какому поводу. Но выбирать партнеров я как-то в адекватном состоянии привыкла. Девки всегда надо мной прикалывались из-за того, что я трезвая могу без страха к любому понравившемуся мужику сама подойти с предложением непристойного содержания. Но стоило мне выпить, как сразу режим недотроги включался. Чем пьяней, тем больше от мужиков шарахалась. Потому как не люблю с утра сюрпризов. Да и вообще нечего смешивать мухи и котлеты. У меня все отдельно.

От этих тяжких мыслей голова еще сильней разболелась. Решив не гадать, я разлепила глаза и посмотрела на руку, наглым образом меня обнимающую. Вырвался вздох облегчения, когда увидела знакомую голубую кожу с сине-золотыми рисунками. Память тут же включилась и предоставила всю инфу по вчерашнему водному экстриму. Значит, когда я захотела в теплое и тихое место, моя сила сочла постель демона самым подходящим.

Демон завозился сзади, прижавшись крепче, и настроение у него было прям приподнятое, я бы даже сказала: выше некуда. Я это тем местом ощущала, которым обычно неприятности предчувствуют. Демон тяжко вздохнул и прижал меня крепче.

— Демон, ты обнаглел вообще! — голос мой был похож на несмазанную калитку.

— Доброе утро, ведьма, — промурлыкал он и, не думая отодвигаться. — Я скучал. — И потерся сзади тем местом, что, видимо, больше всего скучало.

— Да, я чувствую, что скучал. Ты меня раздел?

— Ага, и от крови отмыл. Ты-то сама явно не могла. Свалилась, как труп, мне на голову, — пробурчал он, целуя мои плечи и пуская наглую руку в путешествие по моему телу.

— Раз так недоволен, чего возился-то? Оставил бы как есть. Небось, сама как-нибудь умылась бы, как оклемалась.

— Дура ты, ведьма. — Он чувствительно прикусил за мочку уха, отчего моя озабоченная «осьминожка» прям зашлась от удовольствия. — Я испугался за тебя. Появилась мокрая, холодная как лёд, вся в крови, и сердце почти не бьётся.

— Боялся, что помру и яму копать придётся?

— Дура!

— Повторяешься!

— Факт констатирую.

— Будешь бухтеть — уйду сейчас!

— Далеко?

— Отсюда не видно.

Демон нахально прижал к себе так, что кости затрещали.

— Давай, иди. Только со мной. — Демон перевернул меня на спину и поцеловал нежно, но настойчиво. — Я, правда, скучал, ведьма. Рад, что ты вернулась.

— Это случайно вышло.

— Могла бы и промолчать. Я бы подумал, что так впечатлил тебя, что ты тоже по мне скучала.

— Ты моей силе очень нравишься.

— Это я знаю. Твоя сила вообще от меня без ума. — Демон улыбался, как довольный кот, демонстрируя мне клыки.

— Я бы на твоем месте не спешила этим гордиться. Откуда у этого головоногого вообще ум?