Форт Заря - 2 (СИ) - Матвеев Дмитрий Николаевич. Страница 11

К вечеру он прошел от силы километров двадцать. Сказывались усталость, недосып, нервное напряжение, да и сложность маршрута. Постоянно приходилось перебираться через завалы, продираться сквозь чащобу, обходить болотистые участки. Получалось, до башни ему идти еще по меньшей мере два дня. А сейчас надо бы выспаться и перекусить. Кроме того, хотя одежда частично просохла, многое осталось сырым, надо бы просушить. Да и горячая пища лишней не будет. Ветер с северо-востока, преследователи не учуют. Значит, решено. Серж нашел местечко повыше, посуше, вырезал большой кусок дерна и на этом месте разложил костер. Развесил вокруг на палках мокрое, открыл и поставил греться банку тушеных бобов с мясом и занялся оружием. Разобрал один из пистолетов и разложил детали на расстеленной футболке. Потом тщательно вытер каждую насухо, смазал и собрал снова. То же и со вторым. Разрядил обоймы, протер их и патроны, снова снарядил. Вытряхнул запасные патроны из расползшейся коробки, перетер, набил пустые обоймы. Оставшиеся "маслята" ссыпал в подсумок. Ну вот, теперь он вооружен. Два ствола, четыре обоймы, три с половиной десятка патронов в запасе. Теперь можно и покушать.

Горячая сытная мясная пища - самое то для иззябшего организма. Серж сполоснул банку из-под бобов, вскипятил в ней воды, заварил сорванные по дороге листочки малины и брусники и с наслаждением выпил. Блаженствуя от ощущения тепла во всем теле, он одел теплую сухую одежду, загасил костер, закрыл костровище дерном. Спальник решил не разворачивать: в случае чего на то, чтобы вылезти придется тратить лишние секунды. Залез под огромную ель, расстелил коврик, устроился на нем, приготовил нож и пистолет, чтобы они были под рукой, и уснул, едва закрыв глаза.

*****

Женин день по обыкновению начинался рано. Он давно привык к этому, как и к тому, что все его время было обычно до отказа заполнено самыми разными делами. В обязательной программе значились зарядка, тренировка с пистолетом, ежедневный сеанс поставки и вечерний обмен информацией с другими фортами и с замком Россия. Все это вместе занимало три-четыре часа. Остальное время Женя занимал по усмотрению и в зависимости от текущих потребностей. Бывало, требовалось съездить в форт Сибирь, бывало - приезжали эфиопы. Хотя рыночная площадь была построена близ Сибири и все сделки происходили именно там, многие эфиопские вожди предпочитали предварительно провести переговоры непосредственно с Женей. Так уж вышло, что он создал себе среди выходцев из Африки репутацию большого человека, от которого многое зависит. И сейчас, хотя он оставил форт Сибирь Курту Шрайберу и ушел в сторону от местного мейнстрима, они предпочитали вести дела именно с ним. Особенно, когда дело касалось не простой торговли, ставшей уже вполне привычной, а чего-нибудь особенного. Например, когда очередное племя решало, наконец, присоединиться к форту. Или когда в окрестных лесах обнаруживалась какая-нибудь находка, которую местные эфиопы сами использовать не могли, но хотели получить от нее максимальную пользу. Правда, почти все местные эфиопские племена и так уже присоединились, а ближние леса были добросовестно прочесаны и все мало-мальски ценное прибрано в хозяйство. Впрочем, и уже найденного было очень даже немало. Понятное дело, продукты, вещи и инструмент эфиопы забирали себе. Но Жене удалось договориться, что если они не могут что-то использовать сами, то не курочат, а за соответствующее вознаграждение отдают форту. Договоры обеими сторонами соблюдались неукоснительно. Был даже случай - о нем Женя узнал много позже и окольными путями - когда вождь одного из кланов вознамерился кинуть Женю в какой-то мелочи, и был тут же низложен возмущенными соплеменниками.

Так вот, Женя проснулся, по обыкновению, рано. Было немного странно просыпаться одному - он уже привык, что рядом с ним всегда любимая женщина. Быстро оделся, сделал зарядку и, опоясавшись своим верным "люгером", отправился на стрельбище творить свое воинское правИло. Он был уже совсем не похож на того полуинфантильного толстяка, который проснулся с бодуна в своей палатке год назад. Жир с пуза сошел, заметно прибавили в объеме грудь и плечи. Активная жизнь и регулярные упражнения привели к тому, что теперь не стыдно было порой сверкнуть на людях голым торсом. С оружием он тоже неплохо освоился. Из винтовки уверенно попадал в цель с трехсот метров. Но больше всего ему нравился пистолет. Женя любил свой "люгер". Нормативы, некогда установленные Григорьевым, он давно перевыполнил. Ему теперь ничего не стоило попасть в "яблочко" навскидку с пятнадцати метров. Полгода назад к обычным упражнениям с пистолетом добавились еще перекаты и уходы. В последний свой приезд Касаткин поглядел на Женины кувырки и щедро плеснул ему бальзама на душу:

- Неплохо, неплохо. Тебе еще маятник выучить, да рукопашку подтянуть - и будешь вполне готовый боец ближнего боя.

Сказать, что Женя был доволен жизнью, означало ничего не сказать. У него было все: дело, однозначно важное и нужное, люди, которых он, не покривив душой, мог назвать друзьями и, что было для него самым главным, женщина, которую он любил и которая - в этом не было никаких сомнений - отвечала ему полной взаимностью. Вихрь событий, который захватил Женю чуть больше года назад, присбавил скорость, но даже и не думал прекращаться. Правда, уже не было перестрелок, погонь и прочих источников адреналина. Но и того, что осталось, вполне хватало для ощущения полноты жизни. Конечно, форт Заря был окраиной, провинцией, если сравнивать с фортом Сибирь и, тем более, со столицей - замком Россия. И народу меньше, и досуг скромнее. Конечно, если есть желание, можно и съездить, развлечься, но до форта Сибирь два часа езды, а в замок Россия и вовсе день добираться надо. Это если по реке. Конечно, есть вертолет, но только для особо экстренных случаев. Сотников планирует строить прямые дороги в форты Сибирь и Алтай, но это дело будущего, возможно, что и отдаленного. Форт Алтай оказался ближе всех к найденному месторождению меди. От реки Звонкой к нему, как ранее от Щитовой к форту Сибирь, прорубили просеку. Перевалки на Звонкой и Щитовой разрослись до небольших поселков, и теперь дважды в неделю найденный на Щитовой колесный пароходик с небольшой баржей на буксире курсировал по маршруту Малый Алтай - замок Россия - Малая Сибирь.

В первое лето основные усилия были направлены на прокладку дороги в форт Сибирь. Но кое-что построить все же смогли: во-первых, баню. Как бы там ни было, но вопрос гигиены всегда стоял остро. Во-вторых, кузню. Вернее, сообща поставили под нее сруб, а Илья уже сам принялся мастырить печь, меха, прочую оснастку. Наковальню заказали каналом в Сибири, вшестером выволокли ее с платформы терминала и на веревках спустили через окно сразу в кузов грузовика. И теперь целыми днями Илья пропадал в кузне, выполняя различные заказы и фортов, и эфиопов. Хватало ему времени и на работу "для души". Своей ненаглядной Настеньке он выковал такую оправу для зеркальца, что все мужики форта ходили поглядеть и полюбоваться.

Байкер по велению души стал главным автомехаником форта. Автомотопарк был пока невелик, времени на уход и ремонт требовал немного, и Жора в свободное время уходил к Илье. Где-то подсоблял, а где-то и толково советовал. Перспективы у такого сотрудничества открывались весьма широкие.

Фима Максаков оказался спортсменом, стрелком из лука. По его просьбе Женя добыл ему спортивный углепластиковый лук, две дюжины стрел и Фима периодически тренировался, не желая терять навыков. Как-то раз он поспорил с Григорьевым, а потом пошел с ним в лес и одним выстрелом с расстояния в сто пятьдесят метров завалил косулю. После этого Иваныч, на радость публике, честно откукарекал под столом, а потом выпросил у Жени еще один лук и начал тренироваться. Правда, чуть позже он, в свою очередь, отправил под стол Фиму, попав из своего карабина "Lee Enfield" в яблочко с километровой дистанции. И тут уже пришел черед Максакова брать уроки пулевой стрельбы.