Особое обстоятельство (СИ) - Магдеева Гузель. Страница 16

Размышлять долго на эту тему я не стала, решив, что пришла пора отдохнуть.

В номере я заказала ужин, приняла душ, а после устроилась на небольшом балконе, наблюдая за летним вечером, медленно накрывавшим город. Воздух, прогревшийся за день, заставлял мерцать огни, задувая легким ветром в свободные рукава футболки.

Закинув ноги на перила, я лениво крутила в руках заколку для волос, анализируя последние сутки в свете сказанного Максом.

Что творится в голове у этого парня? Организовать поездку, устроить экстренную остановку поезда, перестрелку, после украсть нашу тачку — а затем снова ее вернуть. Лешка вмешался в идеально расписанный спектакль и для меня все еще оставалось загадкой, куда он делся, а, главное, откуда у него появилась моя фотография.

Да, до того, как я начала работать на Бро, найти меня было гораздо проще, чем сейчас, даже с учетом того, что я не меняла внешность, да и не таилась особо. Теперь вопрос моей безопасности решал Макс — вот только можно ли это считать благом?

Я поднялась, потянувшись, и облокотилась на парапет.

Тимур…

Еще один человек-загадка. Фраза о том, что Бро убил и воскресил его только добавила вопросов в и без того немалый список. Поведение и манеры выдавали его с головой: он точно не из простых парней, но кем был в прошлом Байсаров? Можно, конечно, ради интереса сфотографировать его и поискать по фото в гугле, только смысл? Нужно быстрее закончить следующее задание, и тогда тайны Тимура перестанут меня касаться — хватает и своих.

Поужинав и высушив волосы, я невольно посмотрела на часы. Одиннадцать, а я сижу одна в номере, в незнакомом городе и слушаю, как в небольшом открытом кафе напротив кто-то шумно празднует свадьбу.

Представив, что в это время Тимур развлекается со Светой, я резким, немного нервным движением распахнула чемодан, перебирая содержимое и достала из него сарафан на бретельках, тонкую джинсовку и босоножки.

Так, Тина, почему тебя это так задевает? Я потерла прикрытые веки и перед глазами тут же явилась довольная физиономия белокурой стервы из поезда. Просто она меня бесит, вот и все. Дело не в Тимуре, только в ней. Ну и немного — в ущемленной женской гордости, что мне, пусть и на ночь, предпочли крашеную куклу.

Подведя глаза стрелками и накрасив губы выжившей помадой, я перекинула через плечо сумку на тонком ремне и оценивающе осмотрела себя в зеркале.

Густые волосы темной волной спадали на плечи, тонкие ремешки босоножек и короткий сарафан подчеркивали длину ног. Я улыбнулась своему отражению вполне искренне.

Центральная улица находилась неподалеку, и побеседовав с администратором, я решила дойти до нее пешком, по дороге выбрав какое-нибудь шумное заведение. Вот так просто гулять в незнакомом месте, без задания, оказалось непривычно и весело, словно мне снова семнадцать лет, а мама впервые отпустила ночевать к подруге.

Несмотря на темное время суток, улицы были многолюдны. Я без причины улыбалась прохожим, ловя мужские взгляды и свист в спину. Попыток познакомиться они не делали, да и мне не было нужно. Пройдя еще немного, я остановилась возле бара, на вывеске которого значилось «Cuba Libre».

Заказав два коктейля, я заняла место на барном стуле, пританцовывая в такт музыке. Бар оказался полон иностранцами, и когда двое чилийцев справа принялись громко обсуждать мою задницу и ноги на испанском языке, я отсалютовала им «Кубинским поцелуем» и крикнула:

— Brindo por buena suerte!* — вызвав у них приступ дикого восторга. Они чокнулись со мной бокалами и пересели ближе, перекрикивая музыку.

А дальше мы танцевали под кубинские мотивы, распевали песни и пили коктейль за коктейлем, перепробовав все, что числилось в меню заведения. Рассвет я встречала с бутылкой «Мартини», сидя на бетонных плитах, а Сантьяго и Алехандро почти засыпали, глядя на речку у наших ног. Часов в семь утра я вызвала такси и отправила иностранных гостей в их отель, а сама пошла пешком к себе, мечтая как можно быстрее оказаться под одеялом в кровати.

В номере я умылась и растянулась на кровати лицом в подушку, почти моментально засыпая.

— Подъем! — я охнула, поворачивая голову на звук голоса, раздавшегося над самым ухом. Солнечный свет заливал комнату, заставляя щуриться, а во рту было сухо и гадко. К счастью, голова после попоек у меня никогда не болела, но лицезреть с утра довольную физиономию Светки было выше моих сил.

— Какой у тебя противный голос, — не выдержала я, усаживаясь на кровати. Девушка фыркнула, но не обиделась, а Тим, успевший со вчерашнего вечера сменить прикид, отвернулся к окну с нечитаемым выражением лица.

— Скоро самолет. Приведите себя в порядок, — произнес он, не поворачиваясь. Я молча прошлепала в душ, застряв там на добрых полчаса, пока мир не стал казаться чуть лучше, чем он есть.

Завернувшись в полотенце и завязав его на груди, я демонстративно вышла в комнату в таком виде, решив подействовать на нервы Тимуру и Светке. Ее лицо казалось вполне довольным жизнью, и это раздражало. Переступив порог, я обомлела, глядя на Байсарова — он смеялся над какой-то шуткой, вполне искренне, чуть запрокидывая назад голову. Зрелище было настолько неожиданным, что я замерла на месте, глядя на него так, будто у мужчины только что выросла вторая голова.

Он что, умеет смеяться? Серьезно? И блин, с кем, с этой маньячкой? Что здесь вообще творится?

Холодно глянув на них двоих, я мстительно подумала, что если нам и дальше придется изображать мужа и жену, вместе хохотать им уже не придется. На меня они внимания не обращали, поэтому я быстро переоделась в трикотажный короткий комбинезон и убрала волосы в высокий хвост. Мой мобильный неожиданно зазвонил, заставив замолчать на полуслове Свету; Тимур обернулся, слегка приподнимая одну бровь. Казалось, мы все чего-то ждем.

Я нажала вызов и, услышав поначалу иностранную речь, нахмурилась, а потом вспомнила, что Сантьяго ночью просил у меня телефон на пару минут — видимо, сохранил себе номер. Черт, я продолжаю косячить…

— Ола, — поприветствовала я парня, переходя на испанский язык. Он интересовался моим самочувствием и звал вечером снова прогуляться по городу в компании с Алехандро — или без него, тут уж как я решу, — но я вежливо отклонила приглашение, сказав, что улетаю домой.

Светка ухмылялась, глядя в мою сторону, а вот по лицу муженька пробежала тень. Не сказав ни слова, мужчина скрылся в ванной, а я вышла на балкон, сдерживая довольную улыбку. Один-один, парень.

Когда Тимур вернулся обратно, Света, подпиравшая стенку, выпрямилась:

— А теперь, птенчики, вынуждена вас покинуть. К одиннадцати подъедет такси.

— Билеты? — уточнил Байсаров, засовывая руки в карманы брюк.

— Передадут. Последние инструкции получите перед вылетом. А я с вами прощаюсь.

— Навсегда? — поинтересовалась я с невинной улыбкой на губах.

— Мечтай, — хохотнула она и скрылась за дверью номера. Я облегченно выдохнула, провожая ее взглядом. Без нее жизнь казалась гораздо приятнее.

К назначенному времени возле входа в гостиницу притормозил белый «БМВ». Я присвистнула:

— Карета подана, господин Байсаров.

Тимур, сидевший напротив телевизора и бездумно щелкающий пультом, лениво потянулся:

— Тогда в путь.

— Ты забыл добавить «госпожа», — не удержалась я, но он лишь вздернул в бровь в жесте, который меня безумно бесил. Я прошествовала мимо него, катя за собой красный чемодан.

При людях мужчина преобразился: помог мне с вещами, распахнул дверь и трогательно поддержал под локоть. Я послала ему самую обворожительную улыбку, усаживаясь на заднее сидение; Тимур устроился рядом, но почти сразу же отодвинулся на расстояние, чтобы не касаться меня даже ногой.

Я лениво заплетала волосы в косу, наблюдая за дорогой. В машине работал кондиционер, спасая от уличной духоты; водитель, не проронивший за все время ни слова, чуть прибавил радио. Я наблюдала за ним в зеркало заднего вида, и когда мне удалось разглядеть его лицо, чуть не поперхнулась.