Особое обстоятельство (СИ) - Магдеева Гузель. Страница 42

— Зачем я вам? — спрашиваю устало. Меня не обманут его манеры, я слышала речи, лившиеся из его рта, полные блатных слов. И я помню приказ, который он отдавал своим зверям, чтобы те наказали Пашку, насилуя меня. Сейчас он становится главным моим врагом, сосредоточением всего плохого, что может быть.

— Отрабатывать чужие грехи, — коротко отвечает Седой. — Вот с ним тебе придется работать, — и он протягивает фотографию мужчин лет сорока, черноволосого, с острым, хищным носом. — Считай это своим первым экзаменом.

Я забираю из его пальцев снимок, и решаю: если сдам этот «экзамен», то однажды обязательно расправлюсь и с Седым. Помолчав, смотрю ему в глаза:

— Я согласна. Но у меня есть одно условие, — никакого секса.

И он понимающе кивает, отворачиваясь, но я не верю, что в его душе зашевелилось хоть что-нибудь после моих слов.

… Через день меня перевозят в другой город, в однушку на шестнадцатом этаже, из окон которой открывается вид на реку и кладбище. Железная дверь закрывается на ключ снаружи, внутри нет даже ручки. На окнах их тоже нет — боятся, что я улечу, если смогу открыть.

Уже этим вечером я знакомлюсь в ресторане с Давидом, чье фото впечатано в мою память.

— Привет, — улыбается он, присаживаясь ко мне первым в ресторане отеля. Я смотрю на него чуть с ленцой, потягивая коктейль, и представляю, что все это творится не со мной. Это не Кристина, это другая девушка, — чужая, ярко накрашенная, одетая в дорогое, но вызывающее платье.

Я не для дешевых мужчин.

Через два часа Давида ограбят, оставив без денег, которые он привез на покупку нескольких распиленных джипов. Он будет искать меня, но я надежно спрятана: и от него, и от всех последующих кинутых на бабки людьми Седого.

Им удается прятать меня с легкостью, но ровно до тех пор, пока один из «клиентов» не умирает у меня на руках.

Глава 23

Довольно быстро я взяла себя в руки. Мы шли с Тимуром вглубь базы, туда, где виднелся сосновый лес. Набирая воздух полной грудью, я старалась дышать как можно медленнее. Чирикали птицы, солнце жарило через облака, а я мяла сорванную травинку в руках до тех пор, пока она не превратилась в кучку мусора.

— Почему Вы так болезненно отреагировали на Когана? — Байсаров не мог не задавать своих вопросов.

— Устала.

— Где Вы провели ту ночь, когда Матвея избили?

Я остановилась, оглядываясь на него:

— Гуляла.

— С кем?

— Одна.

— Хм…

Взгляд Тимура был красноречивее слов. Он не верил мне, а я не собиралась раскрываться ему. Мы в очередной раз зашли в тупик, — именно тогда, когда лучше всего было бы работать сообща. Но говорить ему о Леше… Нет, что угодно, но признаваться нельзя.

— Я хотела… подумать. Как лучше поступить.

— И что?

— У некоторых ситуаций… нет выхода. Точнее, есть, но только один: плыть по течению и слушаться тех, от кого зависишь.

— Бред, — жестко отрезал Тимур, — всегда найдется альтернативное решение.

— И это ты мне говоришь? — я вскинула брови, — да ты же сам работаешь на Бро против своего желания!

— Такова цена у того, что мне нужно. Да, у меня нет желания сотрудничать с ним, но я знаю, ради чего все затеяно. А еще я знаю, что когда дело закончится, я все равно буду в выигрыше.

— Что тебе нужно? — вышло тихо и испугано. Никогда не задумывалась о том, что Тимур мог попасть к Бро как-то иначе, нежели я. Казалось, что мы оба жертвы обстоятельств, но сейчас выходило, что все совсем не так.

— Информацию. Я хочу найти тех людей, которые виноваты в смерти моих компаньонов.

Нехорошее предчувствие наполняло меня изнутри, но я не стала развивать эту тему, пытаясь пересмотреть все, что знаю о Тимуре в ключе новой информации. Картина выходила печальной. Ну и как ему после этого верить?

Резко засвистела незнакомая птица; я задрала голову, пытаясь понять, откуда идет звук, — слишком громкий, чтобы быть естественным. Она замолкла, но спустя мгновение зачирикала с новой силой.

— Ну конечно, — хмыкнула и пошла вперед, продираясь сквозь кусты. Тимур, хмуро наблюдавший за мной пару секунд, тоже понял, в чем дело. Пройдя немного вперед, туда, где сгущались заросли, мы остановились перед Максом. Он сидел на пеньке, закинув ногу на ногу и придерживая коленку двумя руками.

— Королек — птичка певчая, — словно делясь с нами неизвестной информацией, провозгласил он.

— А Соловей — разбойник, — ответила я. Макс похлопал мне, легко спрыгивая с пенька, а Тимур наблюдал за нами так, точно пытался понять, в какой дурдом попал.

— Планы меняются. На то, чтобы кому он передал интересующие нас бумаги, времени отвожу вам ровно до завтрашнего обеда. Старику позвонили из больницы, и завтра он уезжает со своим другом домой.

— Как Матвей? — задала я привычный вопрос.

— Пациент скорее жив, чем мертв.

— Погоди, — заволновалась я, — с ним же вчера все было нормально?

— Ты меня утомила.

Я смотрела на его лицо, мечтая врезать. Не время, Тина, сейчас не до эмоций. Отвела взгляд вниз, сосредоточившись на его груди, но неожиданно даже для себя шагнула вперед:

— Жук, — и коснулась ворота рубашки, приоткрывая его шире. Кулон был на месте, на черной цепочке висел треугольник. Лицо Макса тут же переменилось, приобретая настороженное выражение. Он схватил меня за руку, но я тут же отошла назад, выдергивая ее, — поняла, поняла, пусть он лучше тебя сожрет.

Я чувствовала на себе его взгляд, но стояла, ковыряя носком кроссовок землю под ногами.

— Времени тянуть нет, поэтому держи, — в его руках появилась пистолет, который он протягивал Тимуру, но тот не торопился брать его:

— Зачем он нам?

— Если старик не захочет говорить. Или если придется его защищать.

Мы переглянулись с супругом, но я молчала, не влезая в чужой диалог.

— От кого?

— От всех, — Макс был краток. Тимур вытащил из кармана носовой платок, удивив меня, и взял пистолет за ствол. Молодец, не хочет оставлять отпечатки на чужом оружии. — Я смотрю, ты подготовился. Но если решишь выстрелить мне в спину, за территорию базы выбраться тебе все равно не дадут. Смекаешь, Итан Хант?

— Почему именно мы? С оружием любой дурак сможет выбить признание у кого угодно, — устав от паясничаний Макса, спросил Тимур. Пистолет он спрятал в джинсы за спиной, прикрывая ремень футболкой.

— Потому что так дешевле и надежнее. А другой вопрос мы обсудим с тобой отдельно, — он ткнул в Байсарова пальцем, подмигнул мне и скрылся в лесной чаще.

Мы же не торопились, стояли на месте, общались, переглядываясь.

Если пистолет есть в игре, то он обязательно выстрелит. Вопрос — в кого?

— Нам нужно решить, что делать.

— Есть два варианта: либо поговорить сейчас, либо дождаться утра. Ночью базу охраняют куда тщательнее, и если Коган засядет в номере, мы привлечем к себе лишнее внимание.

— Меня волнует не только это, — сказала я прямо, — когда сейчас у нас окажется нужная информация, ты отдашь ее Максу и уйдешь, а меня продолжат использовать дальше.

— Что у него на Вас?

— Видео с камер наблюдения, на котором видно, как я совершила преступление, — призналась я, отворачиваясь. Вспоминать об это особо неприятно.

— Давайте поищем старика, и будем решать по ходу, как действовать.

— Ты предлагал помощь.

— В ответ я ждал откровений. Молчите?

— Как тебя зовут на самом деле? — перебила я. Он смотрел испытывающее, точно решаясь, но ответа я так и не дождалась, — вот то-то и оно, Тимур, — усмехнувшись горько, я повернулась к нему спиной.

Мы не спеша обошли всю базу трижды, но старик нам так и не попался. Тимуру был известен номер его домика, но мы решили не заваливаться к Когану вот так, с бухты—барахты.

— Может, стоило придумать подходящую ситуацию, — размышляла я вслух, — например, как с Матвеем.

— Если на антиквара нападут, боюсь, он умрет раньше, чем мы с Вами что-нибудь узнаем, — резонно заметил Байсаров.

— А если мы не узнаем, где эти чертовы документы, умрем мы с тобой. Что в них, кстати?