Канцлер - 1 (СИ) - Шалдин Валерий. Страница 25

Сейчас в городе усиленно велись восстановительные работы. Самой востребованной профессией стали стекольщики, кровельщики, установщики окон и дверей. Даже реклама по этой теме исчезла. Представители этих профессий были завалены заказами на несколько месяцев вперёд.

Ещё город готовился к большим похоронам. Под развалинами взорванных домов были, наконец, извлечены трупы их хозяев. Вернее, то, что от трупов осталось. Правда работнику правоохранительных органов повезло, от него осталась верхняя обгорелая половинка. Боре Масло повезло меньше, от него осталась только голова.

Как сообщалось, похороны пройдут через неделю, сроки затянуты из-за необходимости проводить следственные действия. Так совпало, что милиционеры и бандиты своих людей решили хоронить в один день, на Кроянском кладбище. Только траурные мероприятия по сотруднику милиции пройдут до обеда, а братва своего отправит в последний путь после обеда.

************

Меня не устроил такой расклад, что плохие люди будут спокойно погребены. Причём такое дело не устраивало решительно. А где резонанс? А где общественное мнение? А где чума на оба ваших дома? Я объявил Руни, что решил сорвать похоронные мероприятия, причём самым радикальным способом, таким, каким она больше всего любит, то есть с треском, шумом и взрывами. Пока Руни была озадачена изготовлением яда от тараканов, и доведением изделий до ума, я проводил разведку. Сначала я планировал установить мины в сами могилки, но пришлось от этого отказаться. Братва и милиция крепко охраняла места проведения обряда. Видел там даже взрывотехников. Сейчас там постоянно крутились люди, вычищались от мусора даже соседние могилы. Тогда я решил усложнить план. Будем вести обстрел из автомата специальными снарядами с расстояния 600 метров. Но и от этого плана пришлось отказаться. Стрелять пришлось бы фактически по площадям. Нет воспитательного эффекта, зато громко. Оставалось совсем немного времени до похорон, когда у меня, наконец, созрел приемлемый план. Вот этот план я и стал реализовывать, а Руни всё же сделала отраву для своих тараканов. (Или от тараканов?). Но, как всегда переборщила, хотя её оправдывает то, что я сам сказал, чтоб яд действовал по всей улице. Погорячился.

Руни выделила противные тараканам феромоны, усилила их через модификатор. Полученным веществом, она, не долго думая, натёрла мелкие монетки. Вот одну такую монетку она и положила на пол кухни. Тараканы сдрыснули сразу, только их и видели. Но эксперимент надо было продолжать, так думала неугомонная Руни. Она разбросала монетки по двору, в гараже, даже по улице. Монетки кончились. Тогда Руни взяла и обменяла бумажные деньги на три килограмма мелких монет. Надо же их по всему городу разбросать. Все их натёрла веществом от тараканов. Она уже строила планы по размещению монеток по всему городу, как, наконец, вмешался я и обломал её научные изыскания, велев отдать всю эту кучу монет Лёне, а нам есть чем заняться. Руни пришлось подчиниться и отнести монеты Лёни Праведнику. Там она высыпала их все в дежурную коробку для денег.

Пока мой боец маялся дурью, я работал. Причём, как потом оказалось, весьма эффективно. А натолкнули меня на такие действия, случайно увиденные мною в одном из магазинчиков, торгующих всякой всячиной для туристов, две дощечки формата А4 с красиво вырезанным гербом города Апшеронск. Дощечки были сантиметра два толщиной, лёгкие, красиво выполненные и покрытые лаком. Замечательные штуковины. Вот в них я и помещу мины с дистанционным взрывателем.

Припахав своего бойца достойной задачей, я решил отдохнуть от этой всей суеты. Вот и книги духовного содержания имеются.

*******

В небольшом, но весьма почтенном заведении, торгующим ритуальными вещами, крайне необходимыми при погребении, прозвенел звонок. Голос говорившего был с приблатнёнными нотками:

— Алле, магазин, Апшеронская братва беспокоит, — раздалось в трубке. — Заказ будем делать.

Выяснилось, что Апшеронская братва, прознав о переходе Бори Маслова в лучший мир, решила отметиться двумя шикарными венками с траурными лентами. Говоривший просил подобрать для Бори Маслова два самых дорогих венка, но на один из них надо обязательно присобачить герб города Апшеронска. Узнав, что два венка вместе с лентами обойдутся в полторы тысячи рублей, голос очень опечалился:

— Не, брателла, не пойдёт, — с грустью сообщил голос. — Дороже надо. Это ж проявление уважухи. Понимать надо.

Голосу пообещали изготовить эксклюзив за две тысячи рублей, будет жутко красиво, но и это ему было мало:

— Не, красиво не надо, надо дорого, — настаивал голос. — Надо на восемь тысяч.

Наконец, магазинщики сдались, взяв заказ на восемь тысяч рублей, пообещав, что все листочки и цветочки на венке огромных размеров будут из золотых листьев. Будет очень дорого смотреться.

— А блестеть всё это будет, как у кота глаза? — интересовался голос.

Пообещали, что блестеть будет, как у кота глаза, и даже сильнее.

Наконец стороны пришли к единому мнению. Магазинщики изготовляют два супервенка, один из которых с гербом Апшеронска. Блестят причём оба, как у кота глаза. Торговцам вменялось доставить эти изделия к месту траурной церемонии самим. За это отдельная премия в размере две тысячи рублей. А голос обещал через час прислать посыльного с деньгами и гербом Апшеронска.

На этом звонки из Апшеронска не прекратились. Теперь звонил их начальник милиции, просил сделать два венка для похорон убитого коллеги.

— Сделаем с золотыми листочками, блестеть будет как у кота глаза, получиться очень дорого, — заверили милиционера торговцы.

На том конце трубки пришли в ужас. Надо не дорого, надо чтоб красиво, и обязательно с гербом города Апшеронска и траурной лентой от коллег из Апшеронска. Торговцы заверили, что за четыре тысячи сделают всё очень красиво. Теперь оказалось, что чрезмерная цена. Вот на 1600 рублей милиционеры были согласны, но чтоб красиво и выглядело мужественно, и не броско, и чтоб герб. Наконец, сговорились на 1880 рублей с доставкой изделий к месту погребения. Милиционер заверил, что деньги и герб через час принесёт посыльный. Да, ещё сдачу 20 рублей не забудьте ему отдать и чеки обязательно.

Торговцы утёрли пот от переговоров.

Как и договаривались, вскоре прибыл молодой неприметный курьер. Он передал две доски с гербами города Апшеронск, и два конверта с деньгами. Один тощий пакет, но с крупными купюрами от братвы, другой толстый конверт с деньгами самого мелкого номинала. Неприметный курьер, зато не забыл потребовать 20 рублей сдачи для милиции и чеки. Получив всё это он тихо удалился. Курьер был из себя весь такой неприметный, что через несколько минут о нём уже перестали помнить.

— Как будем лепить эти гербы, — задумались торговцы. — Да не страшно, присобачим проволочкой к венкам, да и всё. Сойдёт и так.

Повозившись с часок, торговцы таки сделали четыре венка. Два блестели на солнце как купола собора, а два были серенькие и неприметные. Зато на двух из них были установлены гербы города Апшеронск. Вскоре эти изделия отвезли к месту сбора траурных церемоний. Торговца на этом деле оказались в хорошем плюсе. Это их очень радовало. На другой день, с утра продолжились активные траурные церемонии. Сначала предавали земле милиционера, это до обеда. Было много людей и боевых товарищей. Был произведён прощальный залп из автоматов. Всю могилу покрыли венками, в том числе здесь же угнездились венки из Апшеронска, один был даже с гербом этого славного города. Потом милиционеры всей толпой пошли на скромные поминки по усопшему.

Вальяжная братва своего хоронила помпезно. Все приехали на самых крутых тачках. Хорошо приоделись, но с учётом приморской специфики. Братва блистала цепями, гайками и котлами. Собралось человек пятьдесят. Сотрудники ФСБ и милиции сновали туда-сюда и снимали это действо на свои видеокамеры. Особенно их интересовало, кто с кем приехал, кто с кем переговаривается, номера машин. Сходняк притянул к себе взоры всех заинтересованных сторон. Но были и недовольные, например, милиционеры Лебедев и Гаспарян. Их назначили стоять на жаре в оцеплении. Братва бросала на милиционеров хмурые взгляды, но никто ни к кому не придирался. Истерил только, как всегда, Эдик Концерт. Этому всё было поперёк: и жара, и милиция, и даже монструозный венок от Апшеронской братвы, который невыносимо бил по глазам своим золотом. Ещё его раздражали братья Штырины, которые крутились неподалёку. Но, положение обязывало, как ближайшего сподвижника Масло стоять в первых рядах. Ему нестерпимо хотелось закончить все эти церемонии и поскорее отправиться в холод ресторана на поминки.