Народ Великого духа - Михайловский Александр. Страница 9

Вышли из воды, держась за руки, и Виктор с Шайлих; я обратила внимание, что перед тем как моя дочь пошла туда, где валялось ее платье, темненькие жены Виктора по очереди дружески потерлись с ней щеками. Своего рода варварское выражение взаимной приязни и любви…

– Кажется, – сказал отец Бонифаций, – кандидатура вашей дочери рассмотрена и одобрена. Тут не как у некоторых народов юга, где мужчина, господин и повелитель, властвует над гаремом безгласных жен, по своему положению мало отличных от рабынь. Нет. Тут новую жену подбирают всей семьей, ибо все супруги должны быть друг дружке добрыми подругами, а у мужчины есть только право отвергнуть неподходящую для него кандидатуру.

И тут я вспомнила, как леди Ляля смотрела на меня после того, как Сергий ап Петр помог мне сойти по сходням. Ее взгляд был оценивающим и одобрительным, будто она уже утвердила мою кандидатуру и теперь готовилась представить ее на семейном совете. Какой ужас! Старшая жена сама подбирает своему мужу новых подруг. Да я умру со стыда, если она сама предложит мне войти в их семью! И в тоже время, если тут не приемлют праздных вдов, то рано или поздно от меня неизбежно потребуется выйти замуж. Как сказал однажды отец Бонифаций: если ты приехал в Рим, то и делай все так, как делают римляне. Впрочем, думать об этом пока рано, вот когда все определится, тогда и буду решать, как поступать дальше.

Резко обернувшись, я увидела, что Сергий ап Петр, уже одетый, с мокрыми волосами и в расстегнутой рубашке, внимательно смотрит в мою сторону, а леди Ляля, тоже уже одетая и с младенцем на руках, старательно ему что-то втолковывает на своем языке. От этого взгляда меня бросило в жар, и я отвернулась, чтобы не видеть этого оценивающего взгляда. Когда же я снова посмотрела на князя, он уже был занят разговором с молодым воином, похожим на сакса, который явно был начальником этого места. Этот человек, тоже мокрый от купания, показывал князю что-то отдаленно похожее на гром-палку, и при этом говорил таким напряженным голосом, что туда подошли и леди Ляля, и вторая белая жена Сергия ап Петра леди Сабина, обычно такая незаметная, будто ее вообще нет, а также наш добрый друг Виктор. Для них это явно было важно и интересно. И в то же время бывшие дикарки, – как темные, так и светлые, – остались к этой штуке совершенно равнодушными.

Наверное, вожди перед ужином решили затеять охоту, чтобы опять побаловать нас свежим мясом после длительного путешествия. А я бы не отказалась. Принимая пищу три последних дня из-за качки совсем понемногу, попав снова на твердую почву, я обнаружила в себе неплохой аппетит, и, наверное, с остальными происходило то же.

Ну что ж, я оказалась права: постоянные обитательницы этих мест жестами пригласили нас пройти туда, где вокруг ямы для костра на траве были расстелены плетеные из камыша циновки, а мужчины, включая леди Лялю, собравшись в кучу, взяли собак и с целеустремленным видом пошли куда-то в лес. Причем маленький сынок Сергия ап Петра и леди Ляли остался с одной из их темных жен, что говорило о том, что они пошли все же на охоту, а не по каким-то другим, менее опасным делам. В противном случае леди Ляля обязательно взяла бы сыночка с собой, ведь она с ним почти не расстается и передает его кому-то только тогда, когда ей необходимо что-то сделать.

25 июня 2-го года Миссии. Вечер. Понедельник. Устье Гаронны, временный лагерь бригады сборщиц водорослей.

Младший вождь и бригадир Сергей-младший, он же Сергей Васильевич Петров (18 лет).

Последние три дня я сидел как на иголках. У меня была новость, которую следовало немедленно сообщить в Большой Дом и Сергею Петровичу на коч, и при этом не имелось никаких средств связи. Собираясь в Каменный век, вожди просто не стали с этим морочиться. Маленькие компактные рации, доступные по цене, все равно не могли обеспечить связь на десятки или сотни километров. Они вообще-то работают только на расстоянии прямой видимости, а остальное может быть только у военных или у шпионов. Так что возвращения коча я ждал с нетерпением… ну как свидания с Катькой, когда мы еще были молодыми и глупыми детдомовскими детишками. Я, кстати, и сейчас ее люблю, но она, дура, этого не понимает и все время пытается учинить сцену ревности, и только предложение «дать в бубен» немного приводит ее в берега.

Поскольку двадцать молодых первобытных девок, назначенных сгребать деревянными граблями водоросли, расстилать их на песке для просушки, а потом тащить в сжигательные ямы, каждый день хотят есть по немаленькой порции мяса, мне приходилось делить свое время между руководством производственным процессом и добычей пропитания, то есть охотой в лесу, который начинался сразу за грядою холмов. Охотился я исключительно с арбалетом, а «Сайгу» на всякий случай оставлял Катюхе: мало ли какое двуногое или четвероногое зверье заглянет на огонек. У меня даже не было собаки, поскольку приемный сын Зары из волчьего племени с тривиальной кличкой Шарик, выданный мне в качестве вспомоществования, к охоте был мало предрасположен, предпочитая выполнять охранные функции. А у нас и охранять-то, кроме сухих водорослей, нечего. Но если к нам заглянет какой зверь, то Шарик обещал быть на высоте. Умный он у меня, только пока немного дурак.

Следует заметить, что если в первые дни подсвинка или лесную лань можно было подстрелить у самого лагеря, то с каждым новым днем мне приходилось удаляться от лагеря все дальше.

Итак, двадцать первого числа до места до места предполагаемой охоты, где дичь была еще непуганой, мне потребовалось идти около часа. Оказавшись там, я забрался на вершину дюны с целью оборзеть, – тьфу ты, обозреть – окрестности. В ходе этого обозрения я обратил внимание, что в ложбине между двумя холмами вершины сосен как-то странно обломаны. «Ага! – подумал я. – Тунгусский метеорит в миниатюре!» Про тунгусский метеорит я точно помнил, что там сила взрыва была как у хорошей водородной бомбы. Рвани здесь эта штука = и весь юг Франции и половина Испании превратились бы в пустыню. Но на всякий случай я решил проверить, как говорит Андрей Викторович, «что это там черненькое белеется или беленькое чернеется».

Ага, проверил… Потом благодарил товарища старшего прапорщика за вбитую прямо в мозг привычку к обстоятельности и дотошности.

Короче, когда я забрался на склон одного из двух холмов, между которых был повален лес, то даже присвистнул. Ну ничего ж себе! Вот такого я точно не ожидал… Больше всего картина напоминала грандиозную свалку металлолома посреди бурелома. Будто что-то такое, достаточно огромное и металлическое, какое-то время назад свалилось с высоты, переломав лес, да и само развалилось на части, так что было почти невозможно опознать, что это было. Но точно не самолет: алюминий-то не ржавеет. К тому же размер громоздящейся кучи обломков красноречиво свидетельствовал, что она способна вместить в себя не один десяток пассажирских самолетов, и еще останется место.

Поскольку свалки металлолома – не самое характерное явление для Каменного Века, то я решил спуститься вниз и попытаться во всем разобраться подробнее.

Внимательно осмотрев местность с некоторого расстояния, я пришел к выводу, что эта штука, скорее всего, свалилась сюда прошлой зимой. Случись это в теплое время года – обломки ушли бы глубоко в мягкий грунт, а не остались бы разбросанными фактически на поверхности. К нам сюда постоянно что-то падает из другого времени: то автобус французами, то этот дворянин-придурок Виктор Легран. Ну а поскольку в любое историческое время это место будет глубоко под водой, то, откройся эта дыра прямо перед кораблем – ему не миновать падения с солидной высоты… И кстати, если в эту дыру мог пролезть корабль, то вместе с ним должен был хлынуть неслабый поток воды – примерно как Ниагарский водопад.

И как только я подумал про корабль, встало на свои места. Я хоть и не инженер, но понимаю, что корабли не предназначены для того, чтобы падать носом вниз с высоты семьдесят или восемьдесят метров. Потом я подумал о пассажирах, которые могли быть внутри, и о том, какой ужас они должны были пережить перед смертью. Это я к тому, что после падения с такой высоты не выживают. Это вам не автобус с французской школотой, вписавшийся в первое попавшееся дерево. Мне представились тысячи гниющих трупов внутри этого корабля, и желание подойти и посмотреть на обломки поближе куда-то пропало. Но я взял это желание за шиворот и вытащил его обратно. Что я, покойников никогда не видел? В тот день, когда мы мочили людоедов, трупов было достаточно, да и клан Волков, штабелями лежавший на перепаханном картофельном поле, тоже доставил немало впечатлений по этой части. К тому же никто не помешает мне просто подойти поближе и осмотреться. В любом случае и Сергей Петрович, и Андрей Викторович потребуют от меня более-менее подробного доклада, и что я им скажу? «Не стал подходить ближе, так как испугался покойников»? И они мне ответят: «Детский сад, штаны на лямках»! Рисковать жизнью я не собирался, но приблизиться к месту катастрофы все одно требовалось.