Натали. Игры памяти (СИ) - Гром Александра. Страница 10

— Марина, — зову я и поднимаю руку, чтобы в утешающем жесте положить её на плечо девушке.

Школьница вскидывает голову и встречается взглядом с моим отражением. В её глазах столько обречённости, что моя рука непроизвольно падает.

— Может, тебе лучше сходить в медпункт, попросить что-нибудь… от нервов.

Марина щурит глаза и резко разворачивается. Дабы избежать столкновения с ней, приходится отскочить в сторону. Уже во второй раз!

— От нервов? — зло шепчет девица, впиваясь взглядом в мои глаза.

Я ощущаю внезапное головокружение и даже делаю шаг назад, чтобы упереться рукой в стену.

— Да вы ведь ничего не знаете! — то ли возмущённо, то ли восхищённо восклицает Марина и моргает. Мне даже дышать становится легче. — Вы мне ничем не можете помочь. — Девушка разворачивается к раковине. — Выйдете, пожалуйста!

В себя я прихожу только на лестнице. Странно ломит лоб, нос, затылок. Пальцы мелко подрагивают.

Что за… чудеса здесь творятся!

Меня на собрание педагогов никто не приглашал. Ожидание коллег под дверью — дурной тон, поэтому я на полчаса убегаю в свой кабинетик.

Дозвонившись до управляющего, который неожиданно для себя самого стал центром моей вселенной на неопределённое время, стараюсь выпытать у него хотя бы подробности предстоящего разговора. Бесполезно! Упирается как баран и твердит одно и то же: «Приезжайте! Обсудим всё на месте!». Единственное, чего я добиваюсь от упрямца — сроков его пребывания в заведении. К концу беседы я и за это ему благодарна!

Следующие тридцать минут вновь проходят в гонках по этажам. Только трое из учителей, способных помочь мне с выездом в город, как нормальные люди отправляются в столовую. Четверых приходится вылавливать по корпусам. Ксению найти не удаётся, а она — самый подходящий кандидат!

За всей этой беготнёй забываю о главном — предупредить Виктора Петровича о планируемой, точнее, уже срывающейся поездке. Но тут за дело берётся случай! Я сталкиваюсь с опекуном в дверях учебного корпуса.

— Наташа, что случилось? — мужчина придерживает меня за плечи.

— Мне срочно нужно в город! Звонил управляющий ресторана, он ждёт меня до четырёх. Возникли какие-то вопросы, — я машу рукой, давая понять, что не имею представления, о чём конкретно со мной так жаждут побеседовать. — Никак не могу найти компанию!

— Ясно, — Виктор Петрович кивает. — А ты у Бориса спрашивала?

— Нет, — произношу растерянно и невольно смотрю на наручные часы. — Он, наверное, уже уехал.

— Нет, я недавно видел его в столовой, а после он отправился в наш корпус.

— Хорошо! Побегу туда, вдруг успею перехватить, — не договорив, срываюсь с места.

— Осторожнее! — несётся мне в след. Я не обращаю внимания. Тут нужно кричать «Быстрее!», ведь Борис немного помешан на пунктуальности.

В корпусе для преподавателей у нас всё устроено, как положено: мальчики — налево, девочки — направо. Стремительным шагом залетаю в мужское крыло и притормаживаю. Если зацеплюсь каблуком за покрытие, поездка точно отодвинется на неопределённый срок!

Из-за угла выходит наш историк. Увидев меня, он останавливается как вкопанный и нервным жестом поправляет очки.

— Наталья Андреевна?

— Да, Владислав Валерьевич, это я! Вы Бориса Аркадьевича не видели?

— Он должен быть у себя, — мужчина отвечает как-то неуверенно, но я не заостряю на этом внимания.

— Спасибо!

— Наталья! — летит в спину, но я машу рукой:

— Спасибо, Владислав Валерьевич!

«И какой великий человек додумался обить ковролином ещё и ступеньки?!» — возмущаюсь про себя, пока поднимаюсь на второй этаж.

В гулкой тишине коридора слышен непривычно тихий голос Ксении, доносящийся из-за неплотно прикрытой двери, что буквально в двух шагах от лестницы. Девушка, не сдерживаясь, изливает кому-то душу.

Стоп! Что значит «кому-то»? Это же комната Бориса!

— Это я виновата. Весь этот кошмар случился из-за меня, — стенает Ксюша.

— Не сомневаюсь, — холодно отзывается Борис, — только не могу понять причину твоих переживаний. Когда ты подписывала договор, тебя предупреждали об особых обязанностях, которые на тебя возложат. Про нестабильность детей, особенно подростков, тебе тоже известно. Так в чём же дело?

Вот как?! Оказывается, эта парочка за глаза спокойно перешла на неформальное общение!

— Ну, как ты не понимаешь! — трагически шепчет Ксения. — Одно дело подписывать какие-то бумажки, а совсем другое — попасть в подобную ситуацию! И что мне стоило промолчать?!

— Молчание стоило бы тебе работы и не только, сама знаешь.

— И… и что мне теперь делать?

Я как наяву вижу лицо девушки, озарённое надеждой и непременно обращённое в сторону Бориса. Почему-то от этой картинки появляется настойчивое желание скривиться.

— Это ты так тонко намекаешь, чтобы я как-нибудь повлиял на судьбу небезызвестного нам обоим человека? — с насмешкой интересуется Борис.

— Но ты ведь не такой как они!

— Частично ты права, — соглашается блондин, — я ещё хуже.

До моего слуха доносится судорожный вздох девушки.

— Мой тебе совет: просто забудь. Ты выполнила условия контракта, и винить сейчас тебе себя не в чем.

— Сейчас?! А когда надо было?

— Когда ты его подписывала, — с привычной насмешкой подсказывает девушке Борис.

— Тогда… тогда я уволюсь!

— Отличное решение! — в комнате раздаются хлопки. — Очень своевременное, а главное, полезное, — продолжает иронизировать мужчина, но вдруг резко меняет тон, — но на самом деле, оно просто трусливое. Хочешь уволиться, — он с какой-то особой интонацией произносит последнее слово, будто вкладывает в него некий секретный смысл, — воля твоя. Только имей в виду, пока будешь ждать… увольнения, сойдёшь с ума от мук совести.

— И что мне делать? — Ксения идёт по второму кругу.

— Что-нибудь действительно полезное.

Ой-ой-ой! Вот сейчас мне надо или уходить или дать уже о себе знать!

На моё счастье, пока я мечусь, Борис молчит.

Всё, стучусь! По моему виду они всё равно не заподозрят, что я их подслушивала.

Лицо Бориса выражает неподдельное недоумение, когда он видит меня на пороге своей комнаты.

— Что-то случилось?

— Да. Но я пока не знаю, что именно, а этот упрямец мне ничего толком так и не сказал!

Какой бред я несу! Всё же недаром говорят: не стоит подслушивать чужие разговоры, от них голова болит, и мозг прекращает правильно работать.

— Упрямец? — ещё больше удивляется Борис.

— Я имею в виду управляющего ресторанного…

— … комплекса «Шоколад», — заканчивает за меня мужчина.

— А вы откуда знаете? — теряюсь я.

— Виктор Петрович сегодня на педсовете огласил имена учителей, которые отправятся с вами пасти наших выпускников.

— Вот как? Ну, не важно! Мне срочно нужно попасть в город.

Борис молчит.

— А потом обратно, — произношу уже не так уверенно.

Пауза всё еще длится.

— Хотя бы к пяти, — говорю, чуть ли не с мольбой в голосе.

— Извините, но я не могу вам помочь.

Вот стояла я вся такая собранная, легчайшими модуляциями голоса выдавая своё бедственное положение, но после такого неожиданного заявления мои плечи просто опускаются.

Странно, Борис не выглядит опечаленным своим отказом. Он выглядит задумчивым.

Поняв, что ждать больше уже нечего, я разворачиваюсь, чтобы уйти, но мужчина ловит мою кисть.

— Постойте! Думаю, Ксения не откажется вас подвести и… В общем, я думаю, она с радостью составит вам компанию.

Борис делает шаг в сторону, предоставляя мне большую широту обзора. Теперь я вижу Ксюшу, сидящую на краешке кровати. Надо же! Я думала, он не станет афишировать её присутствие в своей комнате.

Что бы там не говорил Борис, Ксения не демонстрирует особую радость. На её личике застыло ошарашенное выражение. Держится оно до тех пор, пока к ней не поворачивается хозяин комнаты, а стоит этому произойти, как яркая улыбка расцветает на губах девушки.