Необитаемый Остров (СИ) - Извольский Сергей. Страница 40

- Да? – взметнул брови Георгий, оградив того насупленным взглядом. – Ну ладно, - наконец, выдержав несколько секунд паузы, милостиво одобрил его решение Георгий. Ника при этом с удовлетворением отметила, как побелели сжатые в тонкую нить губы Антона – периодические снисходительные замашки самоназначенного вожака его сильно напрягали, - это было заметно невооруженным глазом. Отвернувшись, Ника порадовалась и злорадно усмехнулась – все же за эти дни она не раз ловила на себе откровенно заинтересованные, даже влажные взгляды Антона – но совершенно не обращала внимания. У нее была цель – Георгий, и она своего добилась!

- Пойдем? – чувствуя невероятный душевный подъем, обернулась она к Ольге.

- Купальник возьми только, - заметила та состояние девушки, но не понимая, в чем причина столь сдержанной радости.

- Зачем? – сдвинула брови Ника – задерживаться она в гостях не намеревалась – ей просто хотелось показаться матери, сверкая своим хорошим настроением, чтобы Анна обязательно увидела это.

- Возьми-возьми, не ошибешься, - дернула подбородком Ольга и Ника, чтобы не спорить, на всякий случай схватила с низкой ветки бюстгальтер от сушившегося купальника и кинула его в пакет в руках у Ольги. После, легко пробежавшись, Ника скрылась в «женской» половине шалаша, где быстро переоделась – белоснежную обтягивающую майку сменила разношенная и длинная футболка, а поверх плавок она одела короткие, смело обрезанные по самые ягодицы джинсовые шорты. Сама бы она раньше так не решилась - но вещи были не ее, Наташи. Воспоминание о погибшей девушке мазнуло тоской, - подпортив настроение, но Ника легко выдохнула и выскочила на улицу. Два взгляда – Георгия и Антона, скрещенных на ее ягодицах, которые приоткрывали и подтягивали шортики, подчеркивая их округлую форму, помогли Нике вернуть душевное равновесие.

- Пойдем, я готова, - подхватила она с земли Наташины же кроссовки – со слов Ольги она помнила, что Анна со своим юным кавалером забрались далеко в лес, поэтому обувь там будет явно нелишней - в отличие от Ольги, босиком Ника нигде кроме пляжа ходить не могла – очень уж у нее были чувствительные ступни.

Махнув на прощанье рукой Георгию, который уже насаживал на длинные ветки рыбу, готовя ее к копчению, троица двинулась по пляжу. Ника почти сразу ушла вперед, витая в своих мыслях, а Ольга с Антоном шли поодаль, негромко беседуя.

Оторвавшись от приготовления рыбы, Георгий выпрямился и, утерев запястьем со лба пот, всмотрелся им вслед, хмурясь. Его сейчас мучили мысли о последствиях секса с Никой, поэтому он был не против того, чтобы остаться наедине с собой

Эта пигалица уже давно ласкала его своими томными взглядами - и многочисленные знаки внимания, которые она пыталась как-бы незаметно оказывать, давно были предметом его беззлобных насмешек. И он бы выдержал, не повелся – даже несмотря на притягательность юной прелестницы, но обида взяла свое. Это он не ее он сейчас отымел там, на берегу - а ее раздражающе надменную мать. Но перчинки в мысли добавляло, что за этот акт удовлетворения собственной обиды может светить реальный срок - за совращение несовершеннолетней. Впрочем здесь, на острове, мысли о таких перспективах казались невероятно далекими и сказочными – мир прошлой жизни отодвинулся в восприятии, скрывшись в призрачной дымку, перед которой на первый план выходила своими насыщенными красками природа острова.

Георгий, в последний раз кинув взгляд на удаляющуюся Нику, призывно виляющую бедрами, ухмыльнулся, вспомнив ощущение податливого тело. Слишком уж податливого – ухмылка с лица Георгия исчезла, а уголок губ дернулся: за исключением недолгого, хотя и достаточно умелого сеанса оральной любви, все остальное время юная особо даже не пискнула ни разу – приняв коленно-локтевую позицию, безучастно дожидалась финала. Хотя… в этой тупой покорности была определенная прелесть - особенно в сочетании со свежестью юного тела.

В это время окрыленная своей победой Ника, не подозревающая о мыслях Георгия, представляла картины встречи с матерью - придумывая на первый взгляд невинные, но колкие комментарии, которыми она наградит сейчас наверняка не обустроенное жилище.

Сомнений в том, что мать не могла более-менее нормально устроится, у Ники даже не возникало – настолько жалок был ее вид, когда она уходила прочь после ссоры с Георгием, таща на себе прибившегося к ней хромого доходягу с порченой рожей. Шагая по пляжу, Ника улыбалась – уничижительные эпитеты, колкие фразы, ироничные комментарии легко всплывали в мыслях, даря теплоту ожиданию скорой встрече с матерью.

Вероника дошла до конца пляжа и здесь ее догнала первая порция раздражения. Она даже здесь, в спокойном уголке пока не научилась жить хотя бы с минимальным компромиссом между собой и окружающим миром – любая вещь, которая шла вразрез с ее планами и решениями вызывала резкое отторжение. Вот и сейчас – обернувшись, она увидела, что Ольга и Антон довольно далеко отстали. Сжав губки, Ника едва не топнула ногой – она не любила ждать.

И ладно бы Ольга была одна – тогда Ника могла лечь на песок и позагорать топлесс – в последнее время она частенько так делала, – но присутствие Антона спутывало ей все карты. Пока ожидала, Ника начинала понемногу закипать. Хорошо, что почувствовав ее нетерпение, Антон и Ольга прибавили шаг.

- Ника, прости, - открыто улыбнулась Ольга, подходя ближе. Ника улыбнулась в ответ, мысленно при этом наградив толстуху парочкой ругательных эпитетов.

- Куда нам теперь? – поинтересовалась девушка.

- Туда, - указала Ольга в сторону пальмовой рощи, за которой земля приподнималась склоном, поросшим густым лесом. Ника обулась и последовала следом за шедшей впереди Ольгой.

Постепенно - по мере того двигались по зарослям, а к месту все никак не приходили, Ника чувствовала внутри нарастающий ком раздражения. А они все шли и шли - уже углубившись в лес из высоких деревьев, кроны которых смыкались глухо сверху, создавая под сводами полумрак. Здесь кроме всего воздух был спертый, сладко пахло перегноем. Травы под ногами практически не было, а землю покрывало коричневый ковер гниющих листьев, с проглядывающими между ними щупальцами длинных корней.

- Долго еще? - постаравшись, чтобы в голосе не плеснуло сдерживаемым раздражением, поинтересовалась Ника, опасливо косясь в сторону, где в прелых листьях ей почудилось движение.

- Скоро уже, почти пришли, - ответила Ольга, хотя конца-края лесу видно все не было.

Ника насупилась, но больше ничего спрашивать не стала. Но действительно – как-то незаметно лес поредел, мелькнула зелень пальм, а под ногами появился травяной ковер, и Ника с удивлением поняла, что они уже идут по протоптанной тропе – удивительное дело в девственной природе острова. Тропинка резко вильнула и вывела путников на небольшую поляну.

- Вау, - не удержался от комментария Антон.

Ника, шаг за шагом выходя на центр поляны, сильнее сжимала зубы – в ее представлении мать должна была ютиться на скромненькой бомжовской подстилке, максимум – под навесом из унесенного с собой дождевика. Но сейчас перед ней открылась совершенно неожиданная, не укладывающаяся в сознании картина: под козырьком скального выступа, приподнятый на свайных опорах приютился домик. Совсем небольшой, в обычный жизни похожий на дачную конуру – размером он был даже меньше чем комната Ники в городской квартире. Но по сравнению с шалашом недавно покинутого лагеря хижина выглядела хоромами.

Вместо неаккуратных, топорщащихся пальмовыми листьями стен, которые при дожде нещадно протекали, дом ее матери красовался настоящим, сделанным из бамбука фасадом, а в одной из стен даже было занавешенной тканью окно! На протянутой веревке сушились выделяющиеся яркими пятнами купальники Анны, рядом висели шорты Жени и несколько футболок. На двери, вызвав очередной приступ негодования Ники царящей здесь обстановкой довольствия и покоя висел сплетенный из красно-белых цветов венок.

Неподалеку от дома - также под каменным скосом, виднелся обложенный булыжниками очаг, рядом с которым виднелись пара кусков черного, покрытого копотью железа. Присмотревшись, Ника поняла, что это котелок и сковородка. Здесь же, в тени, были развешены несколько вялящихся рыб. Трава на поляне была вытоптана, поодаль лежала большая, приготовленная куча дров, связка длинных бамбуковых стеблей. И самое главное, буквально стеганувшие своим видом по душе Ники – в центре поляны стояло два шезлонга, собранные из бамбуковых стеблей. А рядом с одним их них на земле лежал небрежно брошенный зеленый кокос, в коричневом от времени верхнем срезе которого виднелось аккуратное, круглое отверстие, а из него торчала трубочка и небольшая обструганная веточка, на которой зонтиком был прилеплен яркий, но уже пожухлый цветок.