Пленница Белого Змея (СИ) - Петровичева Лариса. Страница 43

А потом стало темно.

Фриц осторожно подхватил Эрика, не давая ему свалиться на грязный пол, и свистнул. Из кухни вышел давешний оборванец, и вдвоем они потащили Эрика в комнатушку, которой пользовался хозяин чайной, чтоб вздремнуть после обеда, не отходя далеко от рабочего места. Брюн с ужасом смотрела им вслед — Альберт моргнул, и к ней вновь вернулась способность двигаться и говорить.

— Эрик! — вскричала Брюн, бросившись к комнатушке. Альберт перехватил ее — так смертоносная желтая мамба бросается на жертву — и негромко произнес:

— Будет тебе трепыхаться, птичка. Хотела помочь — так помогай.

Брюн испуганно посмотрела на него, словно никак не могла взять в толк, что имеет в виду Альберт. Тот усмехнулся и подтолкнул ее в сторону дверей.

— Идем спасать Хаому, — сказал он. — Пожалуй, ты предложила как раз то, что нужно.

— Что ты с ним сделал? Что?

Брюн почти кричала. Когда Эрик вдруг покачнулся и медленно стал оседать куда-то вниз, она почувствовала, что ее сердце на миг остановилось. Альберт, который невозмутимо шагал по переулку, спрятав руки в карманы и совершенно по-босяцки насвистывая какую-то песенку, остановился и обернулся.

— Ничего особенного, — ответил он. — Просто усыпил до нужного момента. Будет спать и видеть приятные сны с тобой в главной роли.

Брюн остановилась. Сейчас, посреди пыльного переулка, залитого слепящим летним солнцем, они с Альбертом казались бойцами на ринге, и невидимые зрители, оторвавшись от молитв чудовищным богам и страшных занятий, таращились на них из-за заколоченных дверей и грязных оконных стекол, ожидая, когда прозвучит сигнал к началу представления.

Драка благородной барышни и шпиона. Такое не каждый день увидишь.

— И что, я могу тебе доверять? — свирепо прошипела Брюн. — После того, как ты родного брата вырубил?

Альберт пожал плечами.

— Мы ведь теперь почти семья, — ответил он, — так что я бы непременно советовал полностью и безоговорочно довериться мне, — по губам Альберта скользнула мягкая улыбка, а в глазах появился теплый блеск. — Ты хотела пойти к дорогому Дереку — так пойдем. Незачем тут торчать, не только у меня есть глаза и уши в Стрелецких выселках.

Брюн невольно поежилась. Дальше они шли рядом и некоторое время хранили сосредоточенное чинное молчание, а затем Брюн спросила:

— Далеко еще?

— Четверть мили, — прикинул Альберт, — или около того.

— Я сделаю все, что смогу, — заверила его Брюн, и Альберт тотчас же воскликнул:

— Без геройств и подвигов, птичка! Лезть на рожон — не твоя задача. Ты тихонько поднимаешься по лестнице на второй этаж — они с Марселлин там, в бывшей гостиной. Постарайся не слишком шуршать платьем и не цокай каблучками. Просто посмотри — убедись, что принцесса жива и здорова, и принеси мне подробнейшее описание помещения. Тобби наверняка начинил его и оружием, и артефактами.

Брюн поежилась. О том, что ее может ждать бомба под какой-нибудь ступенькой, она как-то не подумала.

— Я хотела поговорить с ним, — сказала она. — Попытаться убедить его освободить принцессу.

Альберт расхохотался так, словно это была самая лучшая шутка за всю его жизнь. Звонкий смех пролетел по переулку и растаял, будто стены домов проглотили его.

— Бог ты мой! — воскликнул Альберт, отсмеявшись и вытирая слезы. — Переговорщица! И чего ты хочешь добиться? Убедить Тобби отпустить Марселлин, если там действительно принцесса?

— Да, — хмуро ответила Брюн, чувствуя, как лицо заливается краской так, что даже глаза начинает печь. — Именно это я и хотела сделать.

Альберт продолжал посмеиваться на ходу, но его лицо уже стало серьезным.

— И как ты планируешь его переубедить? — поинтересовался он. Брюн подумала, что ей никогда еще не было настолько стыдно. Появилось стойкое ощущение, что Альберт просто издевается над ней. А ведь с этим человеком ей предстоит жить под одной крышей, если, конечно, он не обманул Эрика, пообещав уйти в отставку. И что же, Альберт так и будет изводить ее колкостями и насмешками.

— Не буду, — откликнулся он на мысли Брюн. — С женой моего брата я буду исключительно добропорядочным джентльменом и просто паинькой. Но ты, мышка, должна понимать, куда и к кому идешь.

Брюн была уверена, что понимала.

— К несчастному человеку, — ответила она, — который полностью раздавлен и изувечен своим горем.

— Как мило, — презрительно хмыкнул Альберт. — Оставь эти сказки для девичьей. Ты идешь в пасть безжалостному и беспощадному хищнику. Который, к тому же, совершенно не дружит с головой.

Они свернули на узенькую улочку, в которой царила настолько плотная тишь, что казалась осязаемой. Двухэтажные дома-развалюхи словно бы нависали над дорогой, и Брюн чудилось, что они с Альбертом оказались в распахнутой пасти чудовища — какого-нибудь из подводных богов, чьи изображения были на вратах храма. Кто здесь живет? Чем занимаются эти люди? Умеют ли они сочувствовать, понимать и любить — или ими правит только разрушение и ненависть?

Брюн не могла понять, почему задумалась об этом именно сейчас.

— Я понимаю, — ответила она. — Но ведь это только часть его души. А я попробую обратиться к другой стороне. Хорошей и доброй.

Альберт хмыкнул.

— И ты уверена, что эта сторона существует? — поинтересовался он, толкнув калитку, за которой лежал унылый запущенный сад. Брюн подалась за ним по крошечной, едва заметной тропке. Улица выглядела полностью вымершей, но кто-то ведь прокладывал тропы…

— Да, — твердо сказала она. — Да, существует. Дерек хороший человек.

Альберт поднялся по засыпанным сором ступенькам к дверям угрюмого двухэтажного дома и, взяв молоток, болтавшийся на цепи, постучал.

— Этот хороший человек приказал принцу выкинуть тебя из окна, — сухо сказал он. — И едва не перерезал мне глотку. Люди для него — это вещи, которые должны послушно служить до поры до времени. А не будут служить — их выкинут.

С этим было трудно спорить. Брюн слишком хорошо помнила, как принц толкнул ее с балкона, как мир завертелся бело-розовой каруселью и как потом пришла тьма. Не стоило и напоминать, такое не забудешь.

— Я понимаю, — послушно ответила она. — И буду осторожна.

Альберт довольно покосился на нее.

— Именно это я и хотел услышать. И ты просто сделаешь то, что я говорю.

Брюн решила не спорить.

За дверью послышался какой-то неприятный шорох, заставлявший волоски на руках подниматься дыбом. Казалось, по дому ползет длинное змеиное тело, негромко шелестит чешуйками по полу и приближается к двери, готовясь кинуться и пожрать незваных гостей. Брюн невольно сделала шаг назад и с трудом подавила в себе желание взять Альберта за руку. Дверь приоткрылась с длинным неприятным скрипом, и из дома выглянул грязнолицый и низкорослый оборванец с торчащими клоками рыжих волос на крупной голове.