Дженнет (СИ) - Романова Галина Львовна. Страница 32
Королева Мэбилон была бледна. Ее кожа отливала молочной белизной и казалась почему-то голубоватой, словно покрытой тонким слоем льда. Белые волосы и длинный шлейф искрились и переливались, словно заиндевелые. Изумрудно-зеленое платье тоже отливало мертвенной зеленью льда. Она улыбалась, и лиловые глаза ее лучились восторгом. Взглянув на нее, Дженнет невольно вскрикнула — так была прекрасна ее соперница — и ее крик подхватили остальные. Но сама девушка уже забыла обо всем на свете — рядом с нею стоял тот, на кого она не могла смотреть без боли и наворачивающихся слез.
Роланд Бартон тоже был во всем зеленом разных оттенков и цветов, но эта зелень почему-то не казалась зеленью молодой весенней листвы. Это была зелень драгоценных камней, в которые, как в броню, был заключен ее возлюбленный. Нефрит и малахит — об этом думала Дженнет, глядя снизу вверх на мужчину. Глыба льда — и глыба камня. И сам он казался всего лишь ожившим камнем — таким спокойным, отрешенным, равнодушным было его лицо.
Собравшиеся приветствовали появление четы восторженными криками, и Мэбилон весело рассмеялась, но ее спутник не дрогнул, равнодушно внимая громким кликам.
— Счастливый день настал! Ликуйте, все вокруг! — вскинув руку, звонким голосом воскликнула королева. — Явился нам возлюбленный король! Избранник сердца, повелитель мой! Он поведет на пир нас и на битвы! О, мой народ! Приветствуй короля, которого мы ждали столько лет! Склонитесь пред избранником моим! Признайте повелителя своим!
Голос королевы звенел от восторга, она сияла от счастья, и невольно хотелось пожелать ей никогда не испытывать разочарования.
Взяв человека за руку, фейри подвела его к самому краю помоста, и вспыхнувшие огни озарили их, а взмывшие ввысь мелкие феи осыпали их золотой пыльцой. Откуда-то полилась нежная мелодия, сладко запахло цветами.
Роланд медленно повернулся к королеве, беря ее руки в свои, и преклонил колени, глядя на Мэбилон снизу вверх. Дженнет не могла разглядеть его лица, но видела торжество, которым полнился взор ее соперницы.
— Моя госпожа, — послышался негромкий голос человека, которого Дженнет любила. — Клянусь любить тебя, сражаться за тебя, повиноваться тебе и умереть за тебя! Ныне и впредь, до последнего вздоха, весь я твой…
Мэбилон улыбалась и еле заметно шевелила губами, подсказывая и повторяя про себя его клятву верности.
— … твой верный рыцарь, твой вассал. Оружие гнева твоего и острие копья твоего. Длань милосердия твоего — и карающий меч твой. Сердце твое в моей груди. Мое сердце — бьется в твоей. На смерть и любовь, на свет и на тьму, на горе и радость. Во веки веков! Готова ли ты, госпожа моя, клятву мою принять?
По обычаю, рыцарь должен был трижды повторить свои слова, и три вопроса должна была она ему задать. Но нетерпение Мэбилон было так велико, что она сразу же воскликнула:
— Принимаю! И здесь и сейчас короную тебя, венчая моим королем и супругом!
Сверху ударил тонкий луч. Девять крылатых фей, вырвавшись из его сердцевины, трепеща крылышками, поднесли ей серебряный зубчатый венец, каждый зубец которого был украшен изумрудом. Приняв его на вытянутых руках, Мэбилон на миг подняла его над толпой, а потом осторожно опустила на темные волосы человека.
— Ты любишь меня, мой король?
— Да, моя королева.
Наклонившись, Мэбилон поцеловала мужчину в губы и помогла подняться на ноги, все еще держа его руки в своих.
— Склонитесь перед вашим королем!
Откуда-то грянула музыка. Торжественная и вместе с тем нежная мелодия полилась, заполняя все вокруг. Вспыхнула и заиграла огнями радуга. Сам зал словно стал больше и светлее.
Пестрая пышная толпа пришла в движение. Один за другим блестящие рыцари опускались на колени, прижимая руки к груди, пажи кланялись, сгибаясь в поясе так легко, словно у них не было костей. Дамы приседали в глубоком реверансе, почти растекаясь по полу, словно соревновались, какая присядет ниже. Дженнет, наоборот, боялась шевельнуться. Ей казалось, что все уже кончено. Мелодия звучала для нее похоронным маршем, а яркий свет ранил, словно осколки льда.
«Кланяйся!»
Жаркий шепот подсматривающей Айфе вернул ее к действительности. Девушка осторожно сделала книксен, не в силах оторвать взгляд от двух фигур, замерших на помосте.
Внезапно, взявшись за руки, они шагнули вниз.
Все ахнули, но невидимый вихрь, подхватив их, не позволил упасть, а медленно и плавно понес над собравшимися. Дамы и кавалеры поднимали головы, выпрямляясь, приветственно махали руками, а когда венценосная чета стала спускаться, все хлынула в стороны, освобождая им место.
Дженнет осталась стоять. Подруги тянули ее за собой, но их подхватила толпа, отмела прочь, и девушка внезапно оказалась в первых рядах в полном одиночестве. Ее пытались отстранить, задвинуть подальше, но Дженнет стояла, как вкопанная.
Рука об руку венценосная чета опустилась в нескольких шагах от нее. Последний раз обвил их вихрь, взметнув шлейф платья женщины и плащ мужчины — и, взявшись за руки, они медленно пошли по живому коридору, образованному фейри.
Еще несколько минут назад Дженнет не могла пошевелиться, но сейчас, когда Роланд приближался к ней, шагая рядом с сияющей королевой, она вдруг испугалась и попыталась протолкаться в задние ряды, чтобы спрятаться, но было уже поздно. Пестрая толпа сомкнулась вокруг нее столь плотно, что нечего было и думать о побеге. Пришлось остаться и, затаив дыхание, смотреть, как приближается самый дорогой для нее человек. Он был также холоден и равнодушен, как тогда, во время первой встречи в саду. Такой близкий — и неимоверно далекий. Такой знакомый — и в то же время чужой. Еще не фейри — и уже не человек.
Что делать, Дженнет не знала. Роланд шел прямо на нее. Еще несколько минут — и она сможет до него дотронуться. Многие тянули к королю руки, благоговейно касаясь его одежд, как святой реликвии. Даже к Мэбилон не рвались с такой страстью. Но как поступить ей? Сейчас она сможет до него дотронуться. И что дальше? Что ей делать? Как привлечь внимание благородного короля фейри? Как пробудить в нем своего жениха?
— Роланд.
Имя сорвалось с губ само. В шуме ликующей толпы тихий шепот остался незамеченным, но шагающий по залу мужчина внезапно споткнулся. Общий вздох прокатился над головами собравшихся.
— Мой милый, что случилось?
Мужчина повернул голову к женщине и улыбнулся какой-то странной, мертвой улыбкой — двигались только губы, но глаза оставались спокойными.
— Не знаю, королева, я… услышал имя…
— Какое?
— Я, — на миг его лоб прорезала морщинка, — не знаю. Оно мне будто бы знакомо…
Нахмурившись, он медленно обвел взглядом толпу.
Дженнет подалась вперед. В глазах ее жениха засветились искорки. Он что-то чувствовал, что-то понимал. Казалось, он вот-вот вспомнит.
Взгляды их встретились. Девушка рванулась вперед, уже приоткрыла рот, чтобы сказать, позвать, признаться — но огонек в глазах ее жениха потух, а в следующий миг он отвел взгляд.
— Нет. Ничего.
И пошел дальше, спокойным взглядом скользя над головами собравшихся.
Здесь было темно и тихо. Гул праздника не долетал в эти темные коридоры, не слышался смех придворных, не играла музыка, и не пахло сладостями и цветами. Дженнет забилась в дальний уголок, обхватив колени руками, и дала волю слезам. Тот мимолетный взгляд Роланда, который он бросил в ее сторону, сказал ей слишком много. Отчаяние охватывало ее душу, заставляло сжиматься сердце.
Она не услышала ни шороха шагов, ни шелеста платья, но вдруг кто-то опустился с нею рядом. Прохладная рука коснулась ее волос, и тихий голос шепотом спросил:
— Ты плачешь? Что случилось?
Дженнет вскинула голову. Сквозь слезы она увидела темноволосую смуглую девушку в простом платье, стоявшую перед ней на коленях. Тонкие нежные черты лица ее кого-то смутно напоминали.
— У тебя какое-то горе?
Дженнет была в таком отчаянии, что не думала лгать: