Обрученная с врагом (СИ) - Петровичева Лариса. Страница 19
Эльзе хотелось плакать. Это желание сделалось нестерпимым после того, как две девчонки с медицинского факультета попали в реанимацию после общения с курирующими инквизиторами. Повторная постановка печати прошла гораздо сложнее, чем хотелось бы. Эльза прекрасно понимала, что она ни в чем не виновата, и ведьмам всегда жилось несладко. Но ведьмы не могли высказать своей горечи в лицо Мартину — зато могли толкнуть Эльзу исподтишка и делали это с удовольствием.
В конце концов, она не выдержала. Вернувшись в пятницу из университета с подвернутой ногой — спасибо тощей рыжей психологине с яростным взглядом и забинтованной рукой за подножку и последующее падение — Эльза швырнула сумку в коридоре, прошла в свою комнату и, упав на кровать, разревелась так, что Мартин, сидевший в гостиной с документами, пошел смотреть, в чем дело. Когда чужая рука опустилась на плечо, Эльза вздрогнула и оторвала голову от подушки.
— Что? — прошептала она. Мелькнула мысль, что она отвратительно выглядит: красная, растрепанная, зареванная. Мелькнула и вторая мысль: это все из-за Мартина. Если бы не он и его дядя, она сейчас спокойно ходила бы на занятия, водила дружбу с Андреа, и никто бы не додумался ставить ей подножки и плевать в спину.
Должно быть, в ее взгляде было слишком много ненависти. Мартин убрал руку и ответил:
— Да ничего. Услышал плач, пришел проверить. Извини, не хотел мешать.
Эльза вдруг подумала, что его вчера выписали из больницы. Что он сжимает зубы, чтоб не стонать от боли, когда одевается. Что сегодня утром она застегивала на нем жуткий корсет, похожий на орудие пытки.
Но злость вдруг вскипела в крови мелкими щекочущими пузырьками, и Эльза поняла, что ничего не может — и не хочет — с этим поделать.
— Как же я тебя ненавижу… — прошептала она. — Все из-за тебя. Сколько же я дерьма-то из-за тебя выхлебала.
Мартин вопросительно поднял бровь. Их отношения в последнее время были если не дружескими, то хотя бы ровными, так что он явно не ожидал, что Эльза накинется на него с бранью. Его выражение лица было настолько растерянным, что Эльзе это понравилось.
— Жила бы сейчас по-человечески, — она всхлипнула и села на кровати, обхватила колени руками. — Была бы человеком, никто бы мне не тыкал в рожу, никакая сволочь… Гад такой, ну за что ты со мной это сделал… Что я-то тебе сделала?
Вторая волна слез, горячая и соленая, нахлынула и оборвала ее слова. Некоторое время Мартин стоял рядом с кроватью, сунув руки в карманы и задумчиво покачиваясь с пяток на носки, а потом вздохнул и, сев рядом, осторожно взял Эльзу за пострадавшую ногу и плавно потянул к себе. Эльза чувствовала себя настолько разбитой, что даже сопротивляться не могла.
— Это не вывих, — негромко сказал Мартин. — Так, небольшое растяжение. Поправим. Теперь рассказывай, как именно я в нем провинился.
Эльза молчала. Обида и горечь, истерзавшие ее, утекли, оставив только пустоту.
— Полагаю, у тебя проблемы, — предположил Мартин, когда понял, что не дождется рассказа. — Травят в институте.
— Да, — еле слышно откликнулась Эльза. Мартин понимающе кивнул.
— Из-за того, что я твой муж.
— Да, — ответила Эльза уже громче. Мартин вздохнул.
— Что ж, чего-то в этом роде я и ожидал. Почему ты раньше не сказала?
Эльза пожала плечами. Она и сама не знала, почему. Возможно, не хотела волновать человека, которого едва не выпотрошили несколько дней назад. Возможно, наивно полагала, что все образуется само. Но, что вероятнее всего, Эльза не собиралась делиться с Мартином своими бедами. Ему ведь было все равно.
— Понятно, — спокойно сказал Мартин. — Ты сходи, умойся. Чаю попей. И ни о чем не волнуйся, тебя больше не потревожат.
Эльза провела руками по мокрым горячим щекам и спросила:
— Почему?
— Потому что будут отчислены, — Мартин задумчиво дотронулся до правого виска, опустил руку. — Какие еще могут быть варианты?
Эльза ахнула. Неприятный холодок скользнул по затылку. Андреа ведь, в сущности, неплохая девчонка, а рыжая психологиня уже на пятом курсе, до диплома всего ничего. И остальные…
— Отчислены? — переспросила она. Мартин посмотрел на нее с мягким сочувствием, словно на дурочку, не понимающую элементарных вещей.
— Ты моя жена, — сказал он. — И если кто-то считает, что может толкнуть тебя, и ему за это ничего не будет, то он ошибается. Мягко говоря.
Эльза горько усмехнулась.
— Звучит так, словно ты меня любишь. Потому что если нет… то какая тебе разница, кто меня толкнул?
Улыбка Мартина стала удовлетворенно-сытой.
— Дело не в любви, Эльза. Дело в том, что ты моя жена. Жена министра по делам ведьм. Это значит, что я защищаю не только бедных граждан нашего многострадального королевства, — он поморщился, провел ладонью по груди и сказал: — Ай, ладно, я не болтун с трибуны. Короче, все будет хорошо. Просто ставь меня в известность о таких вещах.
— Не надо, — Эльза протянула руку и умоляюще дотронулась до его запястья. — Они… Пусть учатся. Ты не понимаешь, что для ведьмы значит нормальная учеба. Образование… Быть с людьми, а не изгоем.
Мартин рассмеялся и вытянулся на кровати. Эльзе вдруг подумалось, что он очень устал, и ему больно.
— Ты прямо святая Эвглета, которая защищала своих палачей перед Господом… Открой глаза, — сказал он. — Они шкуры трусливые. Твари. Вот приеду я завтра в ваш институт — что, хоть одна из них подойдет мне в рожу плюнуть? Сказать: Хольцбрунн, ты сука и сатрап, поломал мне всю жизнь. Да хрен там ночевал. А вот толкнуть слабого — это да, это мастера. Не я должен думать об их образовании и нормальной жизни. Они сами должны о себе заботиться. Потому что пинать жену министра по делам ведьм — это башки на плечах не иметь. От слова «совсем».
Эльза вздохнула. Нога почти перестала болеть. Мартин был прав, но Эльза почему-то не могла до конца признать свою правоту.
— Они говорят, что я тебя приперла пузом, — сказала Эльза. Мартин скептически хмыкнул.
— Невозможно. Есть у нас в арсенале одно милое заклинание…
— Вот оно что… — откликнулась Эльза. Везде, оказывается, своя контрацепция.
— Но это не самое важное, — сказал Мартин. — Сходи, поставь чаю? Расскажу тебе кое-что.
***
Листовка, лежащая на столе, была отпечатана в типографии на качественной бумаге. С одной стороны была рекламка салона красоты — обычная, какие кипами раздают каждый день на всех столичных улицах — а с другой все было намного интереснее.
«Ты ведьма? Не ставь печать!»
Почему-то Эльза поежилась и взялась обеими руками за кружку с горячим чаем, чтобы согреться. Алые буквы словно хлестали по глазам.
«Без печати у тебя есть:
Право на неприкосновенность и свободу!
Презумпция невиновности!
Защита чести и достоинства!
Свобода передвижения и места жительства!
Право обращаться в суд!
Регистрация лишает тебя всего. Ты ведьма? Не ставь печать!»
— Буквально два дня как, — буднично сообщил Мартин. — Типографию проверили, там автоматическая печать. Создают макет онлайн, загружают, потом приходят и забирают коробку. Салона такого тоже нет. Раздатчика листовок взяли, он сказал, что это был частный заказ через чат с оплатой на электронный кошелек. Приехал в типографию, забрал листовки, заказчика не видел.
— Это правда? — спросила Эльза. — Правда или просто слухи?
Мартин болезненно скривился, словно она ткнула его в одно из сломанных ребер.
— Конечно, нет, — презрительно ответил он. — Ведьмы и ведьмаки такие же граждане королевства, так же защищены законом. Но такие слухи в вашей среде кому-то очень выгодны.
— Кому-то нужны незарегистрированные ведьмы? — предположила Эльза. Мартин кивнул.
— Криминал, как правило. Наш восьмой отдел сотрудничает с королевской полицией как раз по поводу ведьм. А вот еще… — он протянул руку и вынул из прозрачной папки несколько листков бумаги с печатями Главного медицинского управления. — Посмотри, твое там тоже есть.