Обрученная с врагом (СИ) - Петровичева Лариса. Страница 5

— Именем Господа! — повторил главарь и, высоко подняв голову, посмотрел в хвост салона. — Не плачь, дитя, возрадуйся! Скоро ты встретишь Создателя мира.

Один из террористов вскинул коротенький автомат — «Хауза-135», новейшая разработка — и Мартин почувствовал, как тяжело и гулко застучала кровь в висках.

Но выстрела не последовало.

— Мы не летим в Симах, мои неверные соотечественники, — продолжал главарь. — Наш путь лежит в Барагузу, где в застенках томятся наши братья. Либо их выпустят — и тогда мы освободим вас в аэропорту Барагузы. Либо… — он развел руками и закончил фразу: — вы поймете, насколько заблуждались, отвергая истинную веру. Потому что Господь, грозный и милосердный, встретит вас у своего трона.

Ребенок наконец-то умолк. Мартин откинулся на спинку кресла и закрыл глаза. Конечно, будет штурм, в аэропорт Барагузы уже наверняка стянут весь спецназ Центрального региона… Эх, дядюшка Эрих, как не вовремя тебе захотелось пообщаться!

— Ты умеешь бросать цепь-порчу? — прошептал Мартин. Эльза не разобрала его слов — зато террорист с «Хаузой», медленно двигавшийся по проходу, услышал слова пассажира и тотчас же приставил дуло автомата ко лбу Мартина.

Он ожидал, что станет страшно. В конце концов, фанатичный идиот с оружием — это действительно жутко. Но страха почему-то не было. Совсем.

— Что бормочешь? — спросил террорист. Он был совсем молод, наверно, только-только закончил школу. Традиционная салаимская борода росла некрасивыми клоками.

— Молюсь, — коротко ответил Мартин. Салаимам было запрещено убивать на молитве: возможно, именно в эту минуту грязный еретик принимает истинную веру. Никогда не знаешь точно.

Террорист ухмыльнулся. Он старался выглядеть решительным и бесстрашным, но боялся еще похлеще пассажиров. Похоже, вера его была не так крепка, как он полагал до этого.

— Что-то рожа твоя мне знакома, — произнес он. Мартин пожал плечами, и террорист убрал автомат.

Эльза всхлипнула. Вот она-то испугалась до колик в животе. Когда террорист отошел, Мартин слегка повернул голову в ее сторону и повторил:

— Цепь-порча. Ты умеешь бросать цепь-порчу?

Глаза девчонки распахнулись еще шире. Она отрицательно мотнула головой и прошептала:

— Нет. Не умею.

Мартин мысленно выругался. Впервые ему повезло столкнуться с законопослушной ведьмой. Очень кстати.

Впрочем, ладно. Не умеет колдовать — побудет аккумулятором.

— У тебя лифчик спереди расстегивается? — спросил Мартин. Девчонка побелела и уставилась на него так, словно он сошел с ума.

Она была недалека от истины. Потому что план Мартина действительно был сумасшедшим.

— Сзади, — пролепетала Эльза. Дождавшись, пока террористы отвлекутся от их участка салона, Мартин осторожно запустил руку под футболку ведьмы. Кожа была горячей и гладкой, девчонка подобралась и напряглась, не понимая, зачем Мартин расстегивает крючки, и выражение ее бледного лица было просто неописуемым. Мартин вдруг подумал, что с нее, наверно, никто до сих пор не снимал белья — мысль была настолько несвоевременной, что он с трудом сдержал нервный смешок.

— Скажи, что хочешь в туалет, — прошептал Мартин. Кончики пальцев начали зудеть: в них собиралась энергия для броска цепь-порчи. Эльза больше не стала задавать вопросов. Когда главарь террористов бросил взгляд в их сторону, она робко, словно ученица на уроке, подняла руку.

Бородач кивнул, разрешая говорить, и Эльза промолвила, запинаясь:

— Пожалуйста… мне нужно в туалет. У меня больные почки, мне правда нужно…

Террорист неторопливо приблизился и, пристально поглядев на девушку, спросил:

— Ведьма?

Эльза кивнула.

— Да, ведьма.

Бородач улыбнулся и ткнул Мартина в плечо дулом автомата.

— Проходи, сестра. А ты встань.

Мартин расстегнул ремень безопасности и медленно поднялся. Цепкий взгляд террориста скользнул по его лицу, и бородач спросил:

— Я тоже где-то тебя видел… Кто ты?

Эльза осторожно выбралась в проход, и Мартин ответил:

— Я снимаюсь в гей-порно.

Бородач лишился дара речи от возмущения, и в этот миг Мартин рванул футболку Эльзы, обнажая ее грудь.

Это был их единственный шанс на спасение. Салаимам было запрещено смотреть на женщин без одежды, это был страшный грех, несмываемый никаким покаянием, и террористы, привлеченные возней, повели себя вполне предсказуемо — зажмурились.

Ведьма закричала. Боль, пронзившая ее тело, действительно была невыносимой: Мартин сейчас использовал Эльзу как аккумулятор, многократно увеличивший его силы, и бросил цепь-порчу, соединившую салаимов в смертоносный ряд. В глазах потемнело, и какое-то время Мартин видел только алые вспышки — одну, другую, третью… Когда полыхнуло шестое пятно, он выпустил Эльзу и с силой сжал переносицу, возвращая себе способность видеть и воспринимать мир.

Салаимы были мертвы. Все шестеро. Цепь-порча сработала, как положено: выжгла им сердца. Мартин представил эти сгоревшие комочки, хищно ухмыльнулся и негнущимися пальцами вынул из кармана брюк серебряный инквизиторский жетон.

— Дамы и господа! — произнес он. — Я Мартин Хольцбрунн, старший советник инквизиции. Террористическая группа ликвидирована. Полагаю, наш полет проходит в штатном режиме.

Потом были аплодисменты, смех и слезы обезумевших от счастья пассажиров, суета, стюардессы, бегавшие по салону и неимоверная вонь от тел мертвых салаимов. Цепь-порча всегда воняет… Мартин устало обмяк в кресле и подумал, что это, должно быть, антитеррористическая операция с минимальным количеством жертв.

Визгливую бабу было жаль. Но всегда есть те, кому не везет. Таков порядок вещей, с этим ничего не поделать.

Он заметил, что Эльза так и сидит: обнаженная до пояса, плачущая, дрожащая. Стащив с себя пиджак, Мартин накинул его на девчонку, мимоходом заметив, что грудь у нее была выше всяких похвал — небольшая, но идеальной формы. Он представил, как она мягко и удобно ложится в ладонь, и отвел взгляд.

Парнишка, сидевший в соседнем ряду, снимал Эльзу на смартфон с логотипом обкусанной груши. Парнишка был тощ, модно подстрижен и одет, словно нищий — именно так, как советовали все журналы для богатеньких бездельников. Почему-то Мартин почувствовал ярость — холодную, помрачающую рассудок и даже удивиться не успел: просто поднялся с кресла, выхватил смартфон и, швырнув его на пол, проехался по обкусанной груше тяжелым каблуком ботинка.

Франт завизжал, словно баба. Потеря смартфона была для него равносильна потере чести.

— Да ты… Да я тебя! Да ты знаешь, кто мой отец? — верещал он. Ярость шипела в голове пузырьками игристого вина: Мартин ухмыльнулся и заставил модника умолкнуть короткой подачей в нос.

На него посмотрели одобрительно. Даже очень.

***

— Освобождение заложников аэробуса 775 стало самой быстрой антитеррористической операцией за всю историю. С момента захвата до полного уничтожения группы салаимских фанатиков прошло двадцать пять минут.

На экране маленького телевизора на стене гостиничного номера Мартин увидел себя и удивился тому, насколько бледным и вымотанным выглядел. Аэропорт был забит народом: несколько бригад спецназа, вездесущие журналисты, готовые бесстрашно сунуть голову в пекло, полиция, до безобразия счастливая, что на сей раз оказалась не при делах.

«Мартин Хольцбрунн, старший советник инквизиции» — мелькнула надпись внизу кадра, и Мартин отсалютовал ей стаканом рома.

— Инквизиция как всегда на посту, — мрачно сказал в микрофон Мартин с экрана и отодвинул журналистку. — Дайте пройти.

Похоже, она обиделась.

— Это шокирующее событие вызвало всплеск обсуждений нового закона о гражданских правах для ведьм уровнем выше Дельта и ужесточении обязательной регистрации, — ведущая новостей, возникшая на экране, казалась Мартину бессмертной. Она сидела в этой студии уже двадцать три года, и ее лицо всегда было таким: сосредоточенным, уверенным и нестареющим. — Эксперты уже заявляют, что отмена регистрации приведет к массовой вспышке преступлений, подобных тому, которое было предотвращено сегодня. Напомню, в самолете находилось сто пятьдесят семь пассажиров и членов экипажа…