Желание (СИ) - Васильева Лариса Геннадьевна. Страница 5

— Он мой муж, — вздохнула, пряча глаза, в которых плескалось. Нет, не разочарование и даже не гнев и боль, а обреченность. Проклятая покорность, с которой она принимала свою судьбу. — И он обещал разрушить твою жизнь, если не вернусь.

— И ты поверила? — наигранно улыбнулся, хотя старик никогда слов на ветер не бросал. Засранец с честностью, доходящей до абсурда.

— Я знаю его методы. Он способен.

— Ты не должна была уходить из квартиры, — сжал ее плечи, поразившись хрупкости. За время нашей разлуки, мать высохла, превратившись в былинку. — Мы же договаривались.

— Прости! — она виновато покачала головой. — Но это мой выбор.

Черта с два ее выбор, но в сложившихся обстоятельствах я уже не мог ей помочь.

— Поедешь со мной? — с надеждой в голосе спросил я. Заранее знал ответ, но все равно спросил. — Одно слово и я заберу тебя.

— Удивлен твоему визиту!

А вот и виновник торжества. Теперь можно не сомневаться, что мать ответит отказом. Да нас и не выпустят вдвоем. Уверен, что весь наш разговор до мельчайших подробностей уже прослушан службой охраны и доложен хозяину.

Я еще раз сжал хрупкие плечи матери и отступил. Обернулся, разочарованно оценивая цветущий вид старика. Глубоко за пятьдесят, но бодр и полон сил. Дорогой образ с прекрасными манерами. Идеальный сукин сын.

— Думаю, ты меня ждал, — в его присутствии я чувствовал неконтролируемый гнев.

— Ты слишком предсказуем, — протянул он разочарованно. Да, черт возьми, я люблю разочаровывать! — Вероника останется, — будничным голосом произнес ублюдок, собирая с рабочего стола документы и укладывая их в черный кожаный портфель, — ты ведь останешься? — поднял глаза на мать.

Я проследил за его взглядом. Цепкий взгляд хищника, готового в любую минуту растерзать слабую жертву. И матери, больше похожий на взгляд испуганного, загнанного в угол, зверька.

— Я останусь, — Вероника посмотрела вначале на старика, затем виновато уже на меня.

— Слышишь, она останется, — он пожал плечами.

Вижу на его губах ехидную усмешку, и хочется изо всех сил заехать по наглой роже, раз и навсегда стерев улыбку с его лица. Но достаточно пары шагов в его направлении, как я буду задержан службой охраны. Этот ублюдок неприкасаем, черт бы его побрал!

— Можешь не волноваться за нее, — он кинул в сторону матери и будничным голосом продолжил, — у нас соглашение. Верно? — поднял глаза на мать. Та снова кивнула, как чертова марионетка. — Пока ты будешь на моей стороне, она не пострадает. Сделка, — старик продолжил, не давая мне опомниться, — сегодня в конце встречи ты все подпишешь.

Ублюдок заметил мой красноречивый взгляд и тихим голосом повторяет.

— Подпишешь. Но вместо обещанного слияния с компанией мы ее уничтожим. Ты ее уничтожишь, — добавил старик, заколачивая гвозди в крышку моего гроба. — Мы ведь не хотим, чтобы Вероника пострадала.

И ведь знает, на что давить.

— Но Константин, — меня охватывает паника.

Честный и улыбчивый парень, владелец компании, вырастивший свое детище с маленького магазина и верящий, что после слияния с нами его дела пойдут в гору. И я должен все это уничтожить.

— Знаю, он твой друг, — ублюдок прекрасно осведомлен обо всех моих знакомствах, — но у бизнесменов не бывает друзей. Только деловые партнеры. Так что я оказываю тебе услугу. Рассматривай это именно так, сын.

До офиса мы добрались каждый на своей машине. Тонированный внедорожник старика впереди, за ним несколько машин охраны. Я следовал в хвосте длинной процессии. Перед служебной парковкой наши пути разошлись. Внедорожник свернул на закрытую парковку, доступ к которой был только у старика, мне же осталось довольствоваться общей стоянкой.

Остановившись, я несколько минут сидел в машине, тупо пялясь в никуда. Перед глазами запуганное лицо матери, словно все еще стою в кабинете. Невинный кролик в лапах серого волка. Попутно мысли перетекли на Константина. Слияние с компанией старика растопчет его маленькое детище, превратив в бесславно почившую фирму-однодневку.

Ошибка Константина состояла только в одном. Он связался с Артуром Королевым, отличным парнем, как он считал, но на деле порядочным ублюдком. Он это поймет, но, к сожалению, будет уже поздно. Компания старика пережует и выплюнет его фирму, и не таких выплевывала. А мне придется выслушать не один десяток гневных высказываний на свой счет.

Гребаный выбор без выбора! Видимость свободы, а на деле я таже марионетка, изо всех сил пытающаяся угодить старику. Он ведь знал, что сегодня я пойду на попятную, и приложил все силы, что разыскать мать.

Ублюдок всегда был игроком. Отчаянным и сумасшедшим. Только на тотализаторе обычно ставил на живых людей. Утром я видел азартный блеск в его глазах. Чувство безумия уже завладело им. И я был тому причиной.

Возможность узнать, что же выберу дружбу или родственные узы похлеще виагры подстегивало любопытство старика. Я знал, что ему не терпится узнать исход переговоров. В любом случае все козыри теперь у него на руках. Мать, черт бы ее побрал, не могла потерпеть один день и не высовываться из квартиры!

Получив Веронику в качестве добровольной заложницы, ублюдок уверен, что я подпишу договор о слиянии. Этот раунд игры он выиграл, впрочем, как и другие. Старик всегда выигрывает. Если подпишу договор, буду мучиться чувством вины перед Константином, если не подпишу, вечером мать окажется в больнице с множественными ушибами и переломами. Твою же… и далее по тексту!

От души стукнув кулаком по рулю, я вышел из машины. Миновав парковку, поднялся по ступенькам трехэтажного здания. Компания старика располагалась на верхнем этаже и была «единственным светлым моментом в его беспросветной жизни». Брак с матерью и мое рождение никогда не входили в его «светлые моменты».

Мой кабинет располагался в самом конце длинного коридора. Большой, светлый, с огромными панорамными окнами и видом на городской парк, но я ненавидел его еще сильнее чем старика. Вот и сейчас устроившись в удобном кожаном кресле, я ощущал себя, словно сижу на гвоздях.

Буквально сразу ожил телефон, и секретарь, сухо поздоровавшись, сообщила о желании ублюдка меня видеть. Черт! Я знал, что кабинет напичкан скрытыми камерами, и сегодня представилась возможность в очередной раз в этом убедиться.

В приемной было как всегда многолюдно. Начальники разных отделов с отчетами или просто забрать почту, заметив меня на несколько секунд замерли, поздоровались, все-таки сын владельца компании, и снова каждый занялись своим делом.

— Ожидайте! — секретарь бесстрастным взглядом посмотрела на меня и вновь вернулась к утренним делам.

Старик решил меня помариновать. Усмехнувшись, опустился на свободный стул, но ожидание оказалось недолгим. Через несколько минут старик пожелал меня видеть, и я поспешил доставить ему это удовольствие. Пусть удивляется монстру, которого он породил.

Старик стоял, выпрямившись, заложив руки за спину, и изучал вид за окном. Не обернулся даже, когда предупредительная секретарь известила о моем приходе.

Такое равнодушие сбивало с толку впервые попавших на ковер к начальству, но мне были знакомы все психологические приемы старика. И это был один из них. Самый излюбленный.

— Надеюсь, сегодня не случится ничего, о чем мне следовало беспокоиться?

Старик заговорил со мной, продолжая пялиться в окно. Деланное равнодушие к моей персоне.

— Все по плану, — сухо произнес, прекрасно понимая, что любой другой ответ не удовлетворит старика.

— Мне нравится, — он обернулся, скользнув по мне небрежным взглядом. — С годами ты стал рассудительней.

Черта с два рассудительней! Просто пока не придумал способ тебя достать. Даже сейчас мы находимся под пристальным наблюдением камер. В случае любого моего неосторожного движения в кабинет ворвется вездесущая охрана.

— Зачем тебе Вероника?

Я умышленно назвал мать по имени, потому что старику жутко не нравится, когда я произносил «мама» в любых модификациях. Привязанность к матери после пятнадцати для мужчины настоящее зло, взрывался старик всякий раз, когда я имел неосторожность забыть.