Что немцу хорошо, то русскому смерть (СИ) - Стрельникова Александра. Страница 44

— Это… откуда? — бабушка Ксении откашливается и произносит уже увереннее. — На какие шиши, детки мои, вы все это скупили? Вы ограбили Центробанк? Или сперли Стабилизационный фонд России?

— Там все сперли до нас.

Стрельцов выбирается из-под стола, аккуратно складывает бумаги обратно в конверт и на этот раз передает его мне.

— Держи. У тебя целее будет.

— А что это такое?

— Акции, дорогая, — Виктория Прокопьевна все ещё недоверчиво качает головой. — Акции ведущих корпораций мира. На сумму… Можно я не буду ее оглашать? А то мне что-то нехорошо от этой цифры становится. Записаны на ваше с Федором имя. Поверить не могу…

Оборачивается к Серджо и смотрит на него, прищурившись.

— Так как вы все это добыли?

Приятели переглядываются и начинают. Рассказывает, естественно Стрельцов, а Серджо периодически только кое-что уточняет.

— Ты понимаешь, Ань, когда тебя похитили, а Федька рассказал о том, что повесил тебе на шею радиомаяк, мы, естественно, стали тебя искать, уж извини, как черный ящик — по пеленгу. Прочесали Москву, Подмосковье — нет тебя. Сразу было понятно, что похищение напрямую связано с поисками клада барона Унгерна. А где его искать? Вывод очевиден — в Китае, в Монголии или в Даурии. Решили начать с России. Все-таки переправить человека через границу — штука проблематичная. Но на всякий случай монгольским спецслужбам тоже сообщили. А сами в Забайкалье подались. Подключили местных ребят. Федька вон обзванивал, в ножки кланялся.

— Да ладно вам. Чем я еще-то, лежа на больничной койке, помочь мог?

— Чем мог, тем и помог. Ребята взялись всерьез, и вскоре мы уже знали, в каком селе, и в каком именно доме тебя держат. Я поехал поразведать, своим глазом на все взглянуть, а Серега за свои записи засел. Сидел, сидел и высидел. Тоже примчался, клювом поводил и говорит: «Все ясно!» Я ему: «Да что тебе, морда итальянская, ясно?» Он: «Все!» И назад в Москву укатил. Вернулся через день. А в руках такая автомобильная сумка-холодильник.

Начинаю кое-что понимать.

— Моя кровь?

— Точно. Соображаешь! После того, как тебя Павел снотворным накормил, в госпитале ты ведь в том числе и из вены кровь сдавала. Часть на анализ ушло, а часть, причем большая, осталась. Федька тогда ещё попросил ее сохранить, заморозить на всякий случай, и мы с Серджо об этом знали.

Кошусь на мужа негодующе. Он в ответ только пожимает пудовыми плечищами.

— Случаи-то бывают разными.

— Вот именно, — Стрельцов воздевает палец вверх. — Пока ребята из Читы разрабатывали операцию по твоему освобождению, мы работали над своей. Тем более, что они нас в упор видеть не хотели, на пушечный выстрел к планам своим не подпускали, все мечтали москвичам нос утереть. Ну мы особо и не настаивали. В конце концов — ребята профессионалы. Короче говоря…

— Короче говоря, клад барона Унгерна мы к рукам прибрали.

— Ка-а-ак?

— А так. Когда поняли, что ты в Акше, дом с кладом вычислить труда не составило. Ты же нам сама и говорила, где именно в этом городишке у барона штаб был. А потом нам просто повезло. Естественно, первым делом познакомились с начальником местной ментовки. Ну, чтобы пути-дорожки в его тесную обитель себе проложить. Много тогда выпили, до сих пор страшно вспоминать сколько. Но я не об этом. Пили-пили, а он возьми и расскажи, что в подвале этой его ментовки есть заколдованное место. Мы ему: «Да пиз… Ну в смысле — врешь ты все». А он: «Бля буду». Серега ему: «Покажи!» Ну и повел он нас. Приходим, тычет пальцем в стену и говорит, что за ней на простук выходит пустота, но пробиться к ней стена не позволяет. Как в сказке — инструмент ломается, людям как-то хреново становится, в общем жопа какая-то. Пошли пить дальше. Ну и вскоре хозяин наш отрубился. Мы-то все это время таблетки антиопьянительные жрали, а он-то по-честному водку хлебал… Ну мы, естественно, его уложили спать-почивать на стульчики сдвинутые, а сами пошли ещё раз ту стенку осмотрели, простукали — и правда пустота за ней.

Думаем: как быть? Придумали. Я в окно его кабинета вылез и дунул в гостиницу нашу. Принес Сереге холодильник этот переносной с твоей, Ань кровью. Пошли снова в подвал. Серега немного крови твоей на стену брызнул. Сначала ничего, а потом пришлось нам обоим глаза протирать — не сразу поняли, что произошло. Все вдруг каким-то нерезким стало, а потом, когда зрение восстановилось, смотрим — а перед нами контур двери. Стали толкать ее — ни в какую. Тут Серега сообразил — остатки крови твоей себе по руке размазал, к двери этой в каменной стене прикоснулся, и она, родимая, как миленькая распахнулась. А там! Мама моя! Помню в детстве смотрел фильм про Али-Бабу и сорок разбойников. Очень впечатляюще было, когда Али-баба в первый раз в пещеру попал. Сим-Сим откройся, и все такое… А тут ведь не кино, тут ведь на самом деле!!! Всю ночь горбатились, перетаскивали ящики через окно кабинета подпоенного нами мента в машину. Позаимствовали, естественно не объясняя причин, у местных читинских ребят Газель, которую они гоняли по улицам Акши, когда пытались запеленговать радиосигнал с твоего маяка, Ань. К утру набили ее под завязку — еле влезло все. Дверь в тот схрон закрыли, и — опа! — как будто ее тут и не было никогда. А сами в Газель и в Читу. Там уже все просто. Наняли грузовой самолет. Загнали в него Газель целиком и домой. Ящики с золотом, понятно, у Сереги в подвале спрятали. Газель в овраге спалили…

— И вы все это время молчали? — Виктория Прокопьевна потрясенно качает головой. — И даже ты, Ксень?

— Они с меня клятву страшную взяли, — Ксюха неловко улыбается.

— Уж мне-то могли бы и сказать, — ворчит Машка и с негодованием смотрит на мужа.

Чувствую, дома ему за такую скрытность достанется. Федька же, как оказывается, думает совсем о другом:

— Ну вы даете! А еще называются друзья. Анька там с этими придурками сидела, в любой момент ее убить могли, а они в кладоискателей поиграть решили.

Φедор только потрясенно качает головой. Егор и Серджо начинают ерзать. Обоим как-то неловко, хотя, вроде, и вины за ними никакой реальной нет.

— Так сюрприз же мы хотели сделать, не понимаешь что ли? Да и Ане мы помочь никак не могли. Говорил же — нас и близко к операции местные не подпускали. А потом, мы ещё как думали? Если утащим все золото, может, ей и жизнь спасем. Эти типы найдут пустую комнату, подумают, что ошиблись с местом тайника. Ну не в этом схроне барон добро спрятал! А раз так, Анька им живая нужна будет. Вместе с ее кровью. Чтобы, может, в другом месте, попробовать.

— Ну? А дальше-то что? — это уже мне не терпится услышать продолжение рассказа.

— Да, — говорит мама и неуверенно обводит всех взглядом. — Что же дальше-то будет?

Вид у нее донельзя растерянный. И если я просто хочу узнать, что же предприняли Серджо и Егор в Москве, то мама явно мыслит куда шире… И заранее боится. Она всегда у меня боится перемен… Но Егор этого не знает, а потому улавливает в ее словах только то, что на поверхности, и продолжает свой рассказ.

— Дальше? Я думал — всё. Основное сделали. Теперь тебя, Ань, ребята читинские вытащат, и заживем мы… Да не тут-то было. Я-то по глупости считал, что все просто будет загнать, а Серега-то мне объяснил, как я ошибаюсь. Если сразу все на продажу вывалить — обрушим весь золотой рынок и рынок драгоценных камней заодно. Там ведь не только золото было… В итоге дело кончится тем, что нас вычислят и тупо грохнут. Начали продавать понемножку, в разных местах, через подставных лиц. В общем гимор был страшный. Но мы справились, да Серег?

— А чего ж нам не справиться-то? Мы ребята ушлые. Думали — женится Федька на Аньке, а мы им подарок к свадьбе царский. В прямом смысле этого слова.

Егор хихикает.

— А вы, дураки, чуть нам всю малину не изгадили. Уже акции на руках, бабки в банке, а вы только ругаетесь вместо того, чтобы жениться. Федька тут, у Сереги все сидел, в жилетку ему плакал, рассказывал как он тебя любит, но до какой степени не достоин — кому, мол, нужен голодранец с детдомовским прошлым и неясным будущим головореза на службе у отечества? А мы только с Серегой переглядываемся и репу чешем. Сказать — фигово, весь наш коварный супер-план коту под хвост, не сказать — тоже не здорово. Но тут вы, слава богу, поумнели. Так что вот, пользуйтесь, живите в свое удовольствие, детишек рожайте. Тут на несколько поколений транжир хватит.