Пылающие страстью (СИ) - Давыдова Ирина. Страница 10

Валера уже успел добраться за город к другу, и теперь, нервничая, восседал на стуле, снова и снова перебирая варианты, где могла находиться Света.

— Мишин, у тебя, что, появилась богатая любовница? — заинтересованно поглядывая в окно, спросил Клим, который никак не мог понять, откуда вдруг у его друга, и по совместительству водителя, такая шикарная тачка. — Мустанг, — пояснил он, видя замешательство на лице мужчины.

— В другой раз об этом поговорим, — быстро отмахнулся он и бросил взгляд в сторону лестницы, по которой спускалась симпатичная брюнетка с длинными волосами. Люба, она-то ему и нужна.

— Привет, — негромко поздоровалась девушка и прошла в кухню, намереваясь сварить кофе, а точнее — попросить об этом Клима. — Кофе?

Оба мужчин кивнули, и, протягивая руку, она выжидающе посмотрела на Абрамова. Тот с легкой улыбкой подошел к ней, забрал турку и принялся готовить свой фирменный кофе.

Все видели, как непривычно выглядел их гость, всегда задорный, распущенный, сегодня он был слишком скованным и нервным, что ли? Конечно, ведь ему было от чего нервничать, и уже не терпелось узнать о его подружке, да рвануть к ней, высказать все, что он думает, и потребовать, чтобы больше никогда так не поступала.

— Валера, что произошло? — поинтересовалась девушка, усаживаясь за стол напротив друга.

— Света… Я не знаю, где она, — неуверенно начал он.

— Я тоже не знаю, мы с ней несколько дней не созванивались, но, скорее всего, она дома.

— Дома ее нет, я там был, да и на звонки она не отвечает.

— Странно, что же могло произойти, — вдруг неожиданно девушка занервничала, обернулась к Климу и, убедившись, что он продолжает варить кофе, поднялась со своего стула. — Я попробую дозвониться, — и, не слушая ответа, поднялась обратно наверх, намереваясь наедине поговорить с подругой.

— Клим, как у вас продвигаются отношения?

— Медленнее, чем хотелось бы, но мне грех жаловаться, Любаша со мной, рядом, — ответил Клим и разлил кофе в три маленькие чашки.

— Да уж, хоть в этом тебе повезло больше, — Валера почесал лоб и положил кубик сахара в свой напиток.

— Я тебя не узнаю…

— Я сам себя не узнаю, — посетовал Мишин и отпил горячий кофе, Клим присел на стул, где прежде сидела его любимая, и тоже принялся пить из своей чашки.

— Расскажешь? — он кивнул в сторону, где на улице стоял мустанг, который видел впервые у своего водителя.

— Прошу, давай не сейчас.

— Ладно, а что у вас со Светой?

— А что у нас с ней? Все по-прежнему.

— И ты все так же просто хочешь примерять на нее трусики, — недоверчиво поинтересовался Клим.

— Именно.

На лестнице снова послышались шаги, и обе пары глаз повернулись в сторону спускающейся Любы. Мишин сразу заметил, что она нервничает, но, к слову, ей хорошо удавалось это скрывать. Или почти хорошо.

— Ну, что?

— Я дозвонилась, и… Света попросила, чтобы ее сейчас не тревожили, она хочет побыть одна, — неуверенно рассказала Люба, метая взгляд от одного мужчины к другому.

— И все?

— Что?

— Это все, что она сказала тебе за все то время, которое тебя не было?

— Нет, мы поговорили немного о девичьем, но эти слова она передала лично тебе.

— Оху*ть, — громкий возглас, и удар кулаком по столу. Он был взбешен, жутко. И зол. Переживал, что с этой дурой что-то случилось, а она просто хочет побыть одна, и за каким хером, спрашивается?

— Валера, — негромко попросила Люба, призывая успокоиться.

— Да пошла она!

И мужчина выбежал из дома, и плевать он хотел на эту девку, которая никак не хотела выходить из его головы. Хорошо прежде жил, не задумываясь ни о ком, и ни о чем, вот и теперь снова так будет. Не собирался впускать в жизнь женщину, нет, надо же было проникнуться какими-то глупыми чувствами к этой голубоглазке, которая и слышать о нем не хочет. Вот и он вернется в свою прежнюю жизнь, пока не совсем увяз в этом омуте.

А Люба отпила кофе и проглотила вместе с ним горечь своего обмана, посмотрела на Клима и мысленно поблагодарила, что он не стал ни о чем спрашивать. Она не сказал Валере, что дозвонилась подруге с третьего раза, промолчала, что трубку поднял Георг, и также соврала насчет неожиданного уединения Светы. Ей самой было не легче держать правду в себе, но и предать подругу не могла, слишком плохо той было сейчас. Плохо и больно, да и помочь в этом не под силу никому.

ГЛАВА 5

Уже третий день Света не могла нормально пошевелить ногами, лежа в спальне на огромной кровати и сжимая простыни руками. Как же она ненавидела Георга за его жестокость, за несносный характер, которому он сам, скорее всего, не мог найти объяснения, и за то, как паршиво он относился к ней. Не имея ни грамма уважения, уже и не говоря о любви, да и не нужна ей любовь такого ничтожества, лучше бы он ее убил, чтобы больше не терпеть столько унижений и боли. Как же стыдно, невыносимо стыдно теперь показываться на глаза всей прислуге, охране, стыдно просто выйти или, в ее случае, выползти из спальни. Вот бы запереться там навечно, чтобы никогда не видеть урода, который так испоганил её жизнь, навсегда лишив веры в лучшее, в счастливое будущее. Теперь Света чувствовала себя грязной, не то, чтобы её и раньше не посещали такие мысли, но теперь, после того, что случилось в кухне, она действительно считала себя шлюшкой, с которой можно обращаться так, как это делает ее муж. Муж — какое же гадкое определение для такой сволочи. С нормальным мужчиной, возможно, это звучало бы красиво, но не для Георга, для него девушка найдет другие определения.

Кто бы мог подумать, что ее жизнь перевернется настолько, что будет трудно не то, что сделать шаг, а и дышать невыносимо сложно. Но Свете грех жаловаться, неважно, что ее жизнь ей не принадлежит, главное, что папа жив, ее родной и любимый человек, который всю ее жизнь был рядом. Шесть лет назад у Дмитрия Алексеевича, отца девушки, начались проблемы с почками, и очень срочно понадобилась операция по пересадке, ибо оставлять все так нельзя было, врачи предрекали летальный исход. Света тогда просто измотала себя, пытаясь хоть где-то отыскать деньги, у них самих не было такой суммы, ибо жили они всегда скромно, без излишеств, такая среднестатистическая семья.

Обойдя всех знакомых и друзей, дочь не смогла найти деньги на операцию отцу, и уже практически отчаявшись, просто не знала, как посмотреть в глаза любимому родителю, как вдруг на помощь пришел ее дядя Николай, брат Дмитрия. Он то и сказал, кто может одолжить денег, а Света, не раздумывая, попросила тут же звонить этому человеку, ибо каждая секунда была на счету жизни. Георгий Грановский сразу же встретился с девушкой, согласился дать денег на дорогостоящую операцию, но выдвинул условия — она должна выйти за него замуж, и он не потребует возврата денег. Только так, и не иначе. Света была шокирована таким поворотом, но раздумывать — времени действительно не было, как и другого способа помочь папе, и поэтому уже через три минуты она дала положительный ответ. И хоть ей была противна мысль, что придется ложиться в постель с мужиком, которому под пятьдесят, она не спасовала, ради родного человека можно и потерпеть.

Разве может быть что-то, важнее жизни отца, важнее его здоровья? Так она доказывала папе, когда огорошила новостью, а он просил ее отказаться, не совершать глупость, но Света не могла, слишком много сделал этот человек для нее. Папа был не только папой, он заменил ей и маму, так рано ушедшую из их жизни, всегда был поддержкой, подставлял свое плечо, дарил счастье, и она просто не имела права отказаться от помощи Георга, хоть и цена ей — жизнь, ее жизнь.

Тогда они сразу же подписали контракт, и без всякой лишней мишуры поженились, а вернее — Георг показал ей свидетельство о браке, и тут же стали вместе жить. Отцу сделали операцию за границей, он быстро пошел на поправку, а Света, кажется, смогла свыкнуться с мыслью, что теперь ее жизнь полностью принадлежит мужу.