Пылающие страстью (СИ) - Давыдова Ирина. Страница 19

ГЛАВА 13

Она ощущала боль, необъяснимую, выворачивающую душу боль, и мерзкое прикосновение его рук. Никогда бы не подумала, что этот человек мог становиться настолько жестоким. Хотя ей следовало ожидать чего угодно после того отвратительного случая. Сейчас же страх сковал ее тело своими острыми щупальцами, и девушка сжалась, пытаясь стать невидимой, только под этим злым взглядом невозможно скрыться даже в темноте комнаты.

— Как же некрасиво так поступать. Тебе не кажется? — раздался ненавистный голос мужчины, от которого Светлана никак не могла избавиться.

— Неужели судишь из своего опыта? — совсем тихо и немного хрипло произнесла она, даже взглядом не удостоив своего собеседника.

— Молчи, дешевая с*чка… — хлесткий удар пришелся точно по губе, и она почувствовала кровь, струйкой стекающую по подбородку.

Больно. Очень. Ей хотелось закрыть глаза и не очнуться, понять, что она умерла, и больше никогда не чувствовать себя ненужной, униженной и безвольной. Сейчас же она только ощутила, как край ее шелкового халата начал сползать с плеча, а грубая мужская ладонь крепко обхватила ее шею, придавив хрупкое тело к холодной стене.

— Покажи, девочка, на что ты способна по-настоящему. Порадуй, и, быть может, тогда я подумаю, простить ли тебя, или наказать, — злой хохот, и резкий толчок, отчего девушка упала, больно ударившись коленями о деревянный паркет, сквозь пелену услышав резкий звон бляхи ремня.

Страх сковал все тело, но ей некуда было деваться, ей нельзя было даже умирать, как бы она этого ни хотела, ведь в детской комнате мирно спал ее единственный любимый сыночек, который очень нуждался в ней.

— Давай, у меня нет времени играть с тобой, — он с силой схватил Свету за волосы и, свободной рукой взявшись за челюсть девушки, заставил ее открыть рот.

— Не надо, прошу, — просипела она, умоляя отпустить ее, перестать унижать, но он лишь сильнее разжал ее челюсть и заставил взять в рот его член.

Девушка буквально зарыдала от отвращения и унижения, и все ее лицо вмиг стало мокрым от слез. Ей не хотелось дышать, не хотелось чувствовать, ей просто не хотелось жить, особенно после такого мерзкого и отвратного поведения ненавистного мужа.

— Давай, тварь, покажи, на что ты способна, покажи, как развлекаешься с этим сосунком, давай же, — он грозно шипел сквозь зубы и несколько раз толкнулся в нее, но Света никак не отвечала на его действия, все больше ощущая себя грязной и униженной.

Теперь она еще больше ненавидела Георга, и ей хотелось взять нож и зарезать его, покромсать на куски, чтобы эта гнида раз и навсегда исчезла с земли, а потому, найдя в себе хоть какие-то силы, она на сколько смогла, сомкнула челюсти, и услышала сдавленный крик Жоры, а потом резкий удар снова опалил ее щеку. Не удержавшись на коленях, девушка с силой повалилась на пол и больно ударилась плечом, но опомниться не успела, как тут же почувствовала резкий удар по ребрам, и буквально согнулась пополам. Ее всю трясло, а внутренности жгло, то ли от не до конца пролитых слез, то ли от боли, которую она ощущала при каждом жестоком ударе, но ей захотелось громко закричать, чтобы выплюнуть всю злость на этого человека. Но разум, где-то далеко спрятавшись на задворках сознания, кричал ей, что она должна молчать, чтобы никоим образом не навредить сыну.

Сознание раз за разом покидало ее, а Георг продолжал бить — то по ногам, то по ребрам, и в последний раз с силой ударил кулаком в солнечное сплетение, от чего Света крепко сжала руки и, выдохнув, не смогла больше вздохнуть, на нее обрушилась темнота.

— Света… — где-то далеко послышался смутно знакомый голос. — Света, очнись…

— Уммм… — простонала девушка, и не смогла пошевелить и пальцем.

— Света, что произошло? — снова тот же взволнованный голос, и она медленно, едва найдя в себе силы, смогла поднять свинцовые веки.

— Где… где он? — полушепотом спросила она.

— Георг?

— Да…

— Его нет, еще ночью уехал, и так и не появлялся, — она почувствовала, как халат на ней запахнулся, и мужчина попытался поднять ее тело с пола.

— Который час? — просипела девушка охрипшим голосом, но даже не подумала хоть как-то прокашляться.

— Семь утра.

— Пожалуйста…

— Что? Что сделать, Светочка? Ты только скажи.

— Разбуди Кирилла, одень его, — попросила девушка, медленно, с болью во всем теле, поднимаясь с помощью мужчины.

— Как одеть?

— Тепло и быстро, — проговорила она, понимая, что не сможет подняться по ступеням.

— Понял, что-то еще?

— Нет, ничего, ничего… — и больше не сказав ни слова, она прошла к гардеробной, чтобы достать для себя куртку.

Все тело ломило от боли, а справа в ребрах и вовсе кололо, но у нее не было времени на жалость к себе, ведь было необходимо в ближайшее время покинуть этот ненавистный дом, убедившись, что ее сын находится в безопасности. И Света знала, что Макс поможет ей сбежать, и ей действительно было сейчас плевать, что с ним произойдет потом, потому что ребенка подставлять она не могла. Сама сдохнет, но сына спасет.

Кое-как надев куртку, она наконец-то дождалась Макса и Кирюшу. Сын бежал впереди, наверняка довольный, что с самого утра он будет кататься на машине. Но стоило ему увидеть маму, как он тут же потух, и уже не спеша подошел к ней, смотря непонимающим взглядом.

— Сыночек, я потом объясню тебе все, хорошо? — тихо попросила она, смотря родному малышу в глаза. — Нам сейчас главное — уехать, и ты ни о чем не спрашивай, ладно?

Кирилл только кивнул, и они втроем поспешили покинуть дом. Благо, охрана делала обход, и возле двери никого не оказалось. Выехать на машине не составило труда. А может, Георг оказался настолько глуп, что даже не предупредил своих амбалов не выпускать его жену, и поэтому они смогли так просто покинуть территорию дома Грановского.

— Куда едем? — спросил Макс, стоило им оказаться на трассе.

— К Любе, за город, где Абрамов живет, — прерываясь на каждом слоге, произнесла она и крепче сжала маленькую ручку сына, который вселял в нее хоть какое-то спокойствие.

Поездка заняла не больше получаса, но Света все время переживала, сидя полубоком на сидении и оглядываясь назад, пытаясь понять, следят за ними или нет. А еще каждая кочка, каждая ямка и неровность давали о себе знать, вызывая очередной приступ боли. К концу дороги она готова была завыть, но продолжала мужественно держаться, изо всех сил сжимая зубы, чтобы не закричать.

Когда они оказались около нужного дома, Макс, выйдя из машины, позвонил в звонок, дожидаясь ответа из домофона. Конечно же, хозяева отозвались не сразу, наверняка еще спавшие в такую рань, и ему пришлось звонить несколько раз, прежде чем из домофона послышался сонный голос мужчины:

— Кто вы?

— Я привез Свету, ей очень плохо, — ответил Макс и услышал, как что-то клацнуло, и ворота автоматически начали открываться.

Он вернулся за руль, завел авто и въехал во двор, а потом в дверях увидел мужчину, по всей видимости, того, кто с ним говорил.

Клим прошел к авто, сам открыл заднюю дверь, и его взору предстала избитая девушка, одетая в халат и куртку, а ноги ее были босые, в одних тапках. Он быстро, но аккуратно достал Свету из машины и, увидев ребенка, одними губами сказал «пойдем». Тот сразу же выскочил из салона, и рукой коснулся маминой руки.

— Вам лучше ее отсюда увезти, потому что Георг найдет, и плохо будет всем, — сказал Макс, а сам, вернувшись в авто, быстро покинул двор, не желая подставляться еще больше.

Клим, все так же держа на руках Свету, попросил Кирюшу открыть двери, и они вместе вошли в тепло уютного дома. Он прошел в гостиную, осторожно положил девушку на диван и бросил взгляд на испуганного малыша.

— Не переживай, мама просто спит, — успокаивающе произнес он и перевел взгляд на спустившуюся Любу.

— Господи, — прошептала она, рукой касаясь губ, и тут же ринулась на поиски пледа, чтобы укрыть практически голое тело подруги.