Возвращение в Белоземицу (СИ) - Гольский Валентин. Страница 20

– Обалдеть… – донёсся из-за моей спины шёпот Яны. – Маленькие…

– Не маленькие, а малые! – поправил её сидящий к нам ближе остальных, и я по голосу узнал Муфтика. – Что за порода пошла у зеленоглазых – никакого уважения!

– Извините… малые… – я сделал из дома на крыльцо маленький шажок, точно боясь спугнуть гостей. – А вы кто вообще?

– Во-о-от, об этом я вам и говорил, – всё тот же мужичок, обернулся к остальным. – Мельчает порода!

– Грубеет, – поддакнул его сосед справа, обладатель широкополой шляпы и одеяния, которое я иначе как платьем и назвать не могу.

– Так оши-ж горошские, шикие! – шепелявый, даже пальцем в нас потыкал, словно мы остались для кого-то незамеченными.

– Это почему, мы дикие? – вконец офигевая от происходящего, я спустился с крыльца и присел на корточки рядом с компанией, с изумлением и некоторой опаской глядя на сидящего рядом Муфтика.

Как-то странно подобравшись, тот прищурился, и неожиданно дёрнул ко мне головой, резко выкрикнул и лязгнул зубами:

– Ам!

Я от неожиданности упал на задницу, а мужички покатились со своих чурбачков со смеху. Более, того, им вторил звонкий голосок Яны, которая привалившись к крыльцу, спрятала лицо в ладонях. Предательница, блин…

– Ну… ну… – пропищал одетый в платье. Шляпа с его головы упала, обнажив внушительную залысину. Он выгнул голову, и весьма похоже повторил: – «Ам!».

Веселье пошло на новый оборот.

– Блин, да кто вы такие-то? – взвыл я, сев прямо на влажную траву.

– Малый народ мы, – сказал Муфтик внушительно. Он уже вернулся на своё место и сейчас смотрел на меня почти с отеческим выражением. – Живём, значится тут.

– Где тут?

– Ну... – он поводил рукой вокруг себя, – там живём, вон там, на чердаке, и ещё в сарае тоже. Испокон веков жили, ждали.

– Чего ждали?

– Не «чего», а «кого»! Хранителей ждём. Тебя, и таких как ты, то есть.

– Я понимаю всё меньше и меньше, – пожаловался я.

– Это потому что ты всё неправильно делаешь! Назовись, да наши имена поспрошай.

– За стол пригласи, или гостинцами одари, коли подсел к нам, – поддержал одетый в платье.

Виденный мною на подоконнике, потыкал пальцем в маленькие бутылочки, стоящие на столе и указав на меня и девушку, опрокинул сложенный в символический стаканчик кулак себе в рот.

– Выпить с вами? – догадался я, и молчаливый закивал.

– Выпить за знакомство – тоже правильно. Порядок, будет, значится, – согласился Муфтик.

– Так у нас и нечего, чай разве только... – я оглянулся на Яну, и она кивнула подтверждая. – А магазины сейчас не работают уже – ночь.

– Как так нечего! – оскорблённо вскинул вверх руки мужичок. – Что-ж за хозяин ты, ежели сам не знаешь своего дома?

– А что там, в моём доме? – осторожно спросил я. – Заначка есть, что ли?

Гости переглянулись. Сейчас они мне напомнили трёх мушкетёров, которые смотрят друг на друга, голосуя: принимать Д’Артаньяна в свою компанию, или нет. Мне повезло. Не знаю, как они это решили, но молчаливый махнул рукой, призывая следовать за ним, и мы пошли в дом. Следом тащилась Яна, что-то в пол голоса бормоча – кажется она ругалась...

Искомое, обнаружилось в зале, под письменным столом. Под руководством мужичка, я его сдвинул в сторону и увидел утопленное в пол кольцо-ручку небольшого люка.

– У тебя тут и подпол есть? – тихо удивилась девушка из-за моей спины.

– Видимо да... Сейчас, я кажется припоминаю, что его раз или два открывал дедушка, когда я ещё совсем маленьким был.

Кольцо пришлось выковыривать из паза ножом, так как оно сильно приржавело и отказывалось поддеваться пальцами. Скрипнули петли, откинулась крышка, и мы с Яной дружно свесились над проёмом, подсвечивая себе двумя фонариками. Под люком стояли банки и бутылки. Я покрутил головой – подпол был удивительно большим и похоже расположился под всей площадью дома. До земли совсем близко, свесившись вниз, я мог потрогать крышку ближайшей «трёхлитровки». Мужичок потеребил меня за рукав и ткнул себя в грудь, а затем вниз. Поняв мои колебания, красноречиво схватил себя за шкирку и подёргал.

Взяв его за верхнюю часть одеяния, я осторожно поднял мужичка. Совсем не тяжёлый – килограмма три-четыре от силы. Перегнувшись вниз, я опустил его, поставил на ближайший потемневший жестяной кругляш крышки.

– Надо будет перебрать эти запасы, они же стухли наверно давным-давно, – вполголоса сказал я, глядя как юркая фигурка скользнула меж банок в темноту. Спросил вниз: – Может вам фонарик надо?

Ответом послужила бутылка, которую наш добытчик с кряхтением подтащил к люку. Вытащив их обоих наверх, я невольно присвистнул:

– Ты только посмотри, что он принёс... – щурясь, прочитал плохо различимые на потемневшей этикетке буквы: «Столичная. Минпищепром СССР»... Это же бутылка столичной, ещё советского разлива. Её что, до сих пор можно пить?

Мужичок посмотрел негодующе, запрыгал, размахивая руками, но всё в полной тишине – он явно был немым. Потом, просто ткнул пальцем в принесённую тару и резко кивнул. Поднял вверх большой палец.

– Ну если так, то конечно, – улыбнулся я и обернулся к девушке. – Ян, готовь закуску, будем пробовать этот привет из далёкого прошлого.

Мы наскоро нарезали сосиски и огурцы с помидорами, прихватили пару банок консервов и ложки с вилками. Яна предложила нашему гостю погреть суп для него и его друзей, а ещё лучше, перебраться в дом, но тот покачал головой и изобразил нечто странное, этого его жеста я так и не понял. Зато следующий, понял очень хорошо: задрав левый рукав, мужичок постучал по запястью, поторапливая. Часов у него, как я заметил, не было, видимо подсмотрел жест у людей. Напоследок, мы прихватили коробку сока, кружки, и наконец вышли на улицу.

Я учёл опыт первой встречи, а потому шёл к гостям, прокручивая в голове придуманное приветствие.

– Добрый вечер… или ночь, уважаемые, – ко мне повернулись заинтересованные лица, а их негромкий разговор тут же прекратился. – Я – Дима, это Яна, мы – хозяева этого дома и рады видеть вас у себя в гостях. Представьтесь, пока моя подруга накрывает на стол. Как говорится, чем богаты – тем и рады, угощайтесь.

– Мы – малый народ, – с достоинством кивнул уже знакомый нам мужичок, который кажется был среди них главным. Я – Муфтик, глава этой ветви.

Наш молчаливый провожатый занял место за столом, а Яна, заскочившая в дом, вынесла и расстелила на траве покрывало. Точно, об этом я почему-то и не подумал…

– Это Фультик – шепелявый привстал, здороваясь.

Я кивнул этому комично важному человечку и перевёл взгляд на следующих представляемых гостей.

– Это братья Буфтик и Бултик – ещё два безымянных персонажа обрели имена.

Первый – владелец широкополой шляпы, второй – странно не запоминающийся, какой-то бледный и блёклый, с носом-пуговкой.

– Ну и это – просто Малец. – Наш молчаливый провожатый кивнул. – он ещё совсем юн, даже говорить не умеет, а потому право носить взрослое имя ещё не заслужил.

Этот дедуля с седыми волосами на голове – юный? Сколько же остальным?

– Приятно познакомиться, – склонил я голову так же, как это только что делали они. – Может быть переберёмся в дом? Или же здесь будем?

Дедки сморщились, и я со вздохом начал устраиваться на покрывале, на которое Яна уже разложила принесённую еду. Недавно скошенная трава колола сквозь тонкую ткань, но надо – значит надо, будем пить на свежем воздухе.

– Не положено, – озвучил отказ Муфтик. – Не каждый день нам можно заходить в дом хранителя. Сегодня нельзя.

Ладно, нельзя – так нельзя, я понятливый...

– Так кто вы такие? Что значит «малый народ»?

– А что значит «люди»? – ответил вопросом на вопрос Муфтик. – Это соседи ваши, да ещё эти, которые из города приезжают.

– Некоторые, – уточнил Буфтик.

– Верно, некоторые, не все. Это – люди, они просто есть. Вот и мы тоже. Просто есть.

– Почему только «наши соседи»? – почувствовал себя обиженным я. – А нас с Яной почему не причисляете к числу людей?