Красные камзолы (СИ) - Ланков Иван. Страница 57

Ну а мы с Алешкой и Никитой продолжали осваивать плотницкое мастерство под мудрым руководством Ефима и там, куда Фомин пошлет. То есть по всей крепости. А она тут очень, очень большая. Я уже говорил, что Псков — город-крепость? Ну так вот за эту зиму я, наверное, облазил ее всю. Эдакий промышленный туризм получился. Сползать на историческую достопримечательность, постучать по ней молотком и получить за это что-нибудь хорошее для капральства или роты.

Стены и башни Пскова были без ухода несколько лет, так что работы у нас было много. Зато не было никаких проблем с питанием. То ли Ефим с кем-то договорился, то ли ротный каптернамус, но еду на все артели нашей роты теперь готовили женщины из местных. Видимо, это была какая-то договоренность нашего квартирмейстера с местным градоначальником. Так и пролетело время до самого Нового Года. Который я, к слову сказать, пропустил. Ну не праздновали его в полку. А вот Рождество — это да. Большой праздник. Только вот в полку его опять же не праздновали. Потому как гулял весь город, а солдаты полка были назначены на патрулирование улиц и поддержание порядка. Причем наша рота, как лучшая, охраняла дома, занятые полком. А остальные роты патрулировали город, потому все приключения достались им. Ну и ладно. Зато мы посмотрели пальбу пушкарей из первых рядов, так сказать. Потому как именно полковые артиллеристы делали салют для всех горожан.

А еще пускали фейерверки и ракеты. Да-да, самые настоящие сигнальные ракеты. Зеленого и красного цветов. Оказывается, в это время они были не только известны, но даже являлись штатным средством сигнализации в армии. Вот тебе и дикий восемнадцатый век!

После Рождества пошел вал чинопроизводств. Из Петербурга прибыл новый командир полка Вильгельм Лебель и привез с собой десяток своих офицеров, список нового штата полка по очередной реформе графа Шувалова и разрешение на кучу назначений по своему разумению.

— Аз, Георгий Серов, Иванов сын обещаюсь и клянуся Всемогущим Богом пред Святым Его Евангелием, что хощу и должен моей природной и истинной Всепресветлейшей, Державнейшей, Великой Государыне, Императрице Елисавете Петровне, Самодержице Всероссийской…

В Троицком соборе Псковского Крома собралось почти два десятка человек. И присягу у нас принимал лично настоятель храма, по совместительству главный священник города Пскова. Десять человек, включая меня, становились капралами. Ефим, Максим Годарев и еще четверо капралов других рот производились в ундер-офицеры. Мартин Карлович Ниронен из подпорутчика производился в полные порутчики, плюс еще один порутчик производился в капитаны. Какой-то незнакомый. Видимо, из тех, кого перевели к нам из Шлиссельбургского полка.

Полковник Вильгельм Лебель ожидал нас на Вечевой площади перед собором. Сам он со своей командой был приведен к присяге еще в Петербурге. Они, датчане — лютеранского вероисповедания, у них другие ритуалы. И в православный храм им то ли ходу нет, то ли просто неприлично заходить, но, в общем, иноверцы на церемонии не присутствовали. Хотя того же майора Стродса такие мелочи вроде не смущали и он спокойно заходил в православный монастырь…

Короткая приветственная речь ко всем произведенным в новый чин и нам дают сутки отдыха. На празднование.

— Чего не весел, Мартин Карлович? — заботливо спросил новоиспеченный ундер-офицер Годарев, — Или думаешь, Федька плохо баньку истопил?

— А я его знаю — вдруг сказал Ниронен после некоторой паузы. — Пятнадцать лет назад этот датчанин был у меня командиром роты. Еще там, в свейской армии.

— И какой он? — озабоченно спросил Максим Годарев.

Ниронен усмехнулся.

— Маневры любит. Так что, господа капралы, готовьте запасные башмаки всем нижним чинам. Если он за эти годы не поменялся — будут у нас марши с перестроениями с утра до ночи. Муштровать станет так, что вам и не снилось.

Новоявленные капралы и ундер-офицеры еще постояли немножко, покурили и начали расходиться. Пора и нам.

— Ну что, капрал Серов? Пошли? — ундер-офицер Ефим хлопнул меня по плечу и лукаво подмигнул — к Архипу заглянем, в кости сыграем да вина выпьем?

Пойдем, конечно. Чувствую я, в следующий раз возможность расслабиться мне выпадет нескоро. Да и пятьдесят рублей сами себя не проиграют.

Капрал Серов. А ничего так, звучит! Не так, как генерал Серов, но лиха беда начало!

Эпилог

— Осторожно, двери закрываются. Следующая станция — Синево!

Мерный гул набирающей ход электрички. Изморось на стекле, мелькание редких огней в ночи за окном.

Толстый мужик напротив сегодня выглядит нарядно. Синий пиджак, белая рубашка, красный галстук. Дубленка, бобровая шапка как в семидесятых. Прям модник, смотри-ка.

— Ну что, малец, отпразднуем? — и подмигивает так.

Ну надо же! Сегодня он первым разговор начал. Впрочем, я, наверное, рад его видеть. Потому поблагодарю, с меня не убудет.

— Спасибо, старый. За те два гудка большое тебе спасибо. Очень выручил!

Мужик в нарочитом смущении потупил глазки.

— Пустое. Давай, что ли, пивка хряпнем! — и вытащил из модной черной сумки пластиковую полторашку пива. И — это что-то новенькое! Два высоких стеклянных пивных бокала. В каком-то кабаке спер, что ли? — За твои капральские галуны сейчас набулькаем. И за наши будущие великие свершение. Великие ведь, а?.

Откручивает крышку, вспенившееся пиво под напором вылетает из бутылки и попадает ему на белую рубашку, пиджак и брюки.

Я рассмеялся:

— Стабильность — признак мастерства, старый?

Тот, ничуть не изменившись в лице, неловко пытается стряхнуть с рубашки пивную пену, а получается лишь размазать ладонью по всей груди. Потом машет рукой и все-таки разливает по бокалам.

— Давай, малец. Год прошел неплохо. Ты выжил, зацепился, укрепился. Да еще и очков мы с тобой немало заработали. Так что — со Старым Новым Годом тебя!

И протягивает кружку.

А я что? Не откажусь!

Ух, родные химикалии, как же я вас давно не пробовал! Куда как лучше "натурпродукта" с посторонними запахами, недоваренного либо прокисшего!

— А теперь-то хоть можешь объяснить, что это было, старый? — задаю я вопрос, наконец-то оторвавшись от бокала. — Зачем этот Юнас на ребенка охотился?

Мужик довольно ухмыльнулся.

— А, это такое модное течение у реваншистов. Мол, роль личности в истории. И если убрать личность — то история поменяется. В их реальности адмирал Александр Симанский уничтожил шведский десант на Кронштадт, а потом еще в двух сражениях разбил шведский флот. Они думают, будто Симанский — ключевая фигура, не позволившая шведам разбить Россию в войне 1788го года. Здорово, правда? — и заржал, паскудник.

— Странно. А я что-то не помню такого адмирала. Да и шведского десанта в Кронштадт тоже не помню. Не, я, конечно, не знаток, но уж такое-то событие должно было как-то в школьную программу поместиться?

Мужик хлебнул пива, вытер галстуком пену с седых усов и начал рассказывать, прямо-таки сияя от удовольствия.

— Помнишь, я тебе говорил, что на каждый ход соперники получает право на свой? Ну вот. Посланник того игрока уж очень много себе запросил. Очень много. Бронежилет, пистолет, гранаты, золото, подсказки… Хороший такой стартовый комплект. И сам он по подготовке не чета тебе, студенту-недоучке. Все-таки профессиональный военный, все дела. И вот такой пес войны пошел устранять то самое маленькое препятствие, которое не позволило шведам победить Россию. Будущего великого адмирала Сашеньку Симанского. А что сделал я? А? Догадаешься?

Я помотал головой.

— А я всего лишь чуть-чуть, самую капельку, повысил иммунитет одного из людей. Немножко. Причем даже не сам, а твоими руками. И знаешь чей иммунитет я повысил?

— Чей?

Мужик довольно заржал, радостно хлопая себя пухлыми ладонями по толстым ляжкам.

— Адмирал Чичагов не умер в 1756 м году от пневмонии! Его знакомая из Новгорода прислала ему письмо, что, мол, обычный пчелиный мед может поддерживать силы организма при простудах. Ну и кухарка Чичагова купила меду у одной богомольной бабки на рынке. А он-то, шведский игрок, и знать про такого не знал! Не было у них там такого! Ай да я! Адмирал Василий Чичагов — слышал это имя?