Небо на память (СИ) - Снегирева Ирина \"Ири.С\". Страница 53

— Сюда! — скомандовал Холгер, увлекая нас по одному ему ведомому пути.

Вообще Лейф сегодня поразил меня своей приспособленностью и нормальным восприятием совершенно незнакомого мира, его природы. Да, ирбисы живут в горах, но это не значит, что чужая планета станет понятной можно сказать с первого дня знакомства. На мой взгляд Хол это не просто шеатар, а оборотень с секретом. В последнем я всё чаще и чаще убеждаюсь.

Пропетляв между высоких каменных глыб, местами нависающих над нами с угрожающим наклоном, мы вышли к небольшому ручью, на берегу которого сидел Николай. Кивком указав на техника, Холгер буквально растворился среди местных красот, предварительно шепнув мне на ушко, что скоро будет.

— Юльчик! — радостно приветствовал меня Николай, попытавшись подняться. Я, было, дёрнулась к нему. Но на полпути остановилась, видя ногу Чёрного. Перевязана она была тканью, удивительно напоминавшую футболку самого техника. И если не считать бурых пятен, то выглядела перевязка вполне сносно.

— Больно? — посочувствовала я, присев рядом с Николаем. Первый порыв обнять мужчину угас, но, наверное, это было к лучшему.

— До свадьбы заживёт! — заявил неугомонный весельчак и балагур. И подмигнув, пояснил, — до моей свадьбы, детка!

В этот момент из расщелины, ведущей сюда, показалась одалиска, и Чёрный замолчал, сосредоточенно рассматривая появившуюся гостью.

— Знакомься, это Ровена, — представила я девушку Николаю, — мы вместе с ней сбежали из борделя.

Едва я сказала последние слова, как горячие руки шеатара легли на мои плечи. Предаваться грустным воспоминаниям было не время. Да и народ кругом, чего прилюдно лить слёзы и жалеть себя. А вот прикосновение, поддержка и успокоение, идущие от ладоней Хола, это самое то, чтобы снять напряжение.

— Не понял, — несколько резко отозвался Чёрный, попытавшись встать, опираясь на какую-то рогатину, словно на трость. Подняться у техника получилось, но было видно, что далось это ему совсем непросто. — Куда ты попала?

Пришлось рассказать, естественно, не вдаваясь в подробности. Если захочет, расспросит о том Ровену.

— Значит, вас будут искать, — со знанием дела заявил Николай. — Надо уходить отсюда и как можно скорее.

Мои бутерброды были съедены нами ещё в пути. А вот орехи Ровены разделили на всех. Получилось немного, но желудок забили. Холгер переоделся в свои вещи, а куртку Парка отдал одалиске. Та не уставала демонстрировать свои «достоинства» как шеатару, так и Чёрному, щеголяя в стянутой на талии и порванной в нужных местах футболке. Оно и понятно, вид в ней будет совершенно не тот. Но и вечерняя прохлада давала о себе знать. Бывшая служительница богини понимала, что одежда в пути не будет лишней.

Как выяснилось, Николай воспользовался одиночной капсулой для полётов и успел покинуть хвостовую часть до её соприкосновения с землёй. Но так как при подлёте к Северному Сколу его могли сбить регулярные войска, оставшиеся при императоре, то техник принял решение идти на снижение. А травмированная нога, это результат небольшого взрыва, раздавшегося на «Вихре» ещё до того, как корабль раскололся.

И мы пошли. Хол предложил взвалить Николая на плечи, но тот начал отказываться, едва не обидевшись. За что я почувствовала уважение к обоим мужчинам. Чёрный опирался на свою рогатину и стоически сдерживал стоны, если ему было действительно больно. К тому же как-то так получилось, что теперь рядом с техником шла Ровена. Девушка то давала мужчине пить (пригодились бутылочки, которые мы снова наполнили у ручья), то о чём-то с ним разговаривала. Кажется, темой беседы были интересные случаи на других планетах. Похоже, Николай нашёл благодарного слушателя, а одалиска своим любопытством отвлекала мужчину от боли.

И именно в один из таких моментов шеатар придержал меня за руку, давая им уйти вперед. А затем развернул к себе, заставляя остановиться.

— Что? — шёпотом поинтересовалась я, вопросительно глядя в его синие глаза, ставшие в последние дни моим личным наваждением. А Холгер решил не разводить разговоры, а показать на деле, что именно ему требовалось мне сообщить. Точнее сделать. Он склонился и впился своими губами в мои, одновременно поддерживая меня за плечи. Словно я снова могла куда-то деться или сбежать от него. И это была не прихоть моего мужчины, а осознанная необходимость, вызванная той ситуацией в лесу. Я в ответ обняла его за талию, чтобы стать ещё ближе, почувствовать себя защищённой. Все мы хорошо понимали, что задержись Холгер хотя бы несколько минут, для меня многое могло закончиться. Я не собиралась быть послушной овцой, раздвигающей ноги перед всеми ради того, чтобы выжить.

— Я обещаю тебе, что вернусь и убью каждого, кто остался в том доме, — твёрдым голосом, лишённым самолюбования и высокопарности, произнёс шеатар, стоило нам прервать этот поцелуй.

— Надеюсь, мы здесь надолго не задержимся, — напомнила я, смутно представляя, как Хол собрался воплощать эту месть. К тому же переживала за него, чего скрывать. Как не ловок этот мужчина, но территорию дома Мерлина охраняют не бабы в юбках. Но факт остаётся фактом, только благодаря ирбису нам удалось спастись и уйти.

Лейф ничего не ответил, видно уже разрабатывал стратегию. Или воспроизводил в памяти каждый миг, когда он увидел нас с Ровеной. Как бандиты поделили нас, решив позабавиться. А ещё выяснилось, что именно взгляд шеатара я чувствовала спиной в те неприятные моменты. Только Хол выжидал удобного момента, чтобы напасть. Так и получилось.

— Нам нужно идти, — с огромным сожалением заметил Холгер.

— Нужно, — согласилась я, нехотя выскальзывая из объятий ирбиса.

Подумала «любимого», но тут же решила не развивать эту тему для себя. Да, этот мужчина выбил почву из под моих ног ещё там, на корабле. Но вдруг последний вывод был навеян лишь чудесным спасением и вполне естественной благодарностью? А вот сердечко всё равно твердило, что Холгер Лейф прочно обосновался в нём, заняв там место. И для другого оно не предназначено. И вряд ли шеатар способен его кому-то уступить.

— Не могу оторваться, — хрипло призналась я и, приподнявшись на цыпочки, снова прижалась своими губами к губам оборотня. Поцелуй получился лёгким и коротким. Я с каким-то упоением заметила, что после него шеатар неохотно отстранился от меня. Вспомнились слова Вики о зове сердца оборотней. И я вдруг подумала, что не будь его, захотел бы спасти меня Лейф или нет? Хотя этим каверзным вопросом лучше даже не интересоваться, какой толк. Холгер сам подтвердил, что его сердце тянется к моему. Так зачем лишние сомнения и переживания.

Шли мы долго, стараясь избегать каких-либо встреч. Исключительно поэтому игнорировали более удобные для передвижения дороги. А ещё у меня создалось ощущение, что внутри снежного барса находится встроенный компас, который безошибочно вёл нас по заданному курсу. Впрочем, ориентироваться на любой местности должны уметь все члены экипажа.

— Как думаешь, нам долго ещё осталось? — поинтересовалась я у Холгера, едва мы сделали очередной привал.

Усталость давала о себе знать. И я не представляла, как шёл Николай. Хотя о чём это я. Последние часы он фактически висел на своей рогатине, опираясь на неё одной рукой, другой обхватив шеатара, подставившего своё плечо. А белоснежная вершина приближалась так нехотя, что мне уже стало казаться, что до неё мы никогда не дойдём. Особенно если учесть, что вывороченные камни постепенно сменялись большими каменными плитами, всё больше напоминающими стареющие горы, скрывающиеся под землёй. Кажется, Северный Скол вполне оправдывал своё название, раз раскинулся у подножия горы.

— Судя по всему, нам нужно сделать привал. Девчонки устали, — заметил шеатар, — как считаешь?

Слова были обращены не ко мне, а к Николаю. И я посчитала это правильным. Всё-таки мужчинам не свойственно жаловаться или виснуть на других. А техник очень переживал тот факт, что из-за него мы медленно передвигаемся. Свалить всё на нас с Ровеной в данной ситуации было весьма разумно. Поэтому Хол обратился в первую очередь к Чёрному.