Головач-3 (ЛП) - Ли Эдвард. Страница 21
- Тридцать три!
- Ммммм-уммммм. - Дора облизнула губы. - Совсем неплохо для городского засранца. Лучше, чем вино в коробках.
Брайс отошел в сторону, и просто стал дальше наблюдать это отвратительное представление. С еще большим отчаянием он увидел, что Оги и Кларк снова встали в очередь. Они ухмылялись друг другу, будто участники групповухи в одном из тех идиотских порнофильмов, ожидающие своей "порции". Они потянулись друг к другу и ударили по рукам.
Отсчет продолжался.
- Сорок восемь!
- Сорок девять!
У нескольких мужчин, похоже, был сильный бронхит, и они очень радовались большому количеству флегмы, которым сумели обеспечить вечеринку. Брайс был поражен тем, что они обходились без респираторов, при всей той гадости, которой были забиты их дыхательные пути. Текс продолжал отсчет, между делом вставляя более примечательные комментарии, типа:
- Пусть она лопнет, Крокер! Накати ей домашнего "грудного пудинга"!
А затем, обращаясь к мужчине, который выглядел, как Роберт Плант в 70-ом:
- А вот Джимми-Боб! Никто так не харкает "заварным кремом", как он!
Следом шел горбленный, со слезящимися глазами старик в шляпе с загнутыми кверху полями. Он наклонил голову влево и издал звук, похожий на гусиный крик, собирая из горла мокроту для орошения.
- Вот так, старина Олли, кинь ей в зоб свои "десять центов".
Это был нескончаемый поток мерзких, презренных и бесстыдных персонажей, невосприимчивых к неодобрительным взглядам Брайса (и его гримасам отвращения).
Через некоторое время притащился полный мужчина с морщинистым лицом. Он держал подмышкой бутыль с кислородом. На носу у него было приспособление с трубкой, подсоединенной к бутыли. Текс обратился к Брайсу напрямую:
- Смотри, сынок. Это - Милтон Уоллер. Он не пропустил еще ни одну харч-вечеринку. Обычно приезжает на своей коляске, но, похоже, сегодня, он выглядит бодрячком. Понимаешь, Милтон много лет проработал на угольных шахтах в Бетеле, и заработал "черные легкие" (пневмокониоз шахтеров - прим. пер.). - Затем он крикнул: - Готовься к харчу с песочком, Карли Энн! - А потом обратился к старику: - Давай, Милт! - Подари даме прелесть!
Брайс отвернулся на секунду позже, и успел увидеть, как черная флегма в виде толстой нити сперва свесилась с губ мужчины, а затем плюхнулась прямиком в рот Карли. Та поморщилась, какое-то время колебалась, удерживая ее во рту, затем крепко зажмурилась и...
гульк
... все проглотила.
В тупом отчаянии Брайс смотрел, как Оги и Кларк пошли на очередной круг, и, сделав дело, снова ударили по рукам. Потом Брайс заметил в очереди какую-то женщину, потасканного вида блондинку в привычном наряде из обрезанных шорт и топика. Она сплюнула Карли в рот довольно крупный харч и сказала:
- Как тебе вкус, сучка?!
Карли проглотила, и ее лицо исказилось яростью.
- Эй, это же не харч!
- Ты права, тварь, - усмехнулась блондинка. - Это - молофья твоего дружка, которому я только что отсосала. Это тебе за то, что трахалась с моим мужем! - затем она шлепнула Карли по голове.
- Я убью тебя, ей-богу! - завизжала Карли. - Убью нахрен!
Она снова собиралась, было встать, но Текс напомнил ей:
- Не надо, Карли. Встанешь - проиграешь. Досадно будет, если окажется, что ты глотала все эти харчки напрасно, не так ли?
- БЛИН! Тебе капец будет, когда я встану, грязная шлюха! - заорала Карли. Обуреваемая жаждой мщения, она запрокинула голову назад. - Давайте уже! Парни, можете харкать быстрее? В жизни не видела толпу таких сухоротых педиков!
Будь Карли чуть умнее, она бы воздержалась от последней фразы, поскольку та лишь простимулировала стоящих в очереди откашливаться еще усерднее и убедительней. Также некоторые мужчины, вместо того, чтобы отхаркивать, прикладывали большой палец к одной ноздре, и выдували чистую слизь из другой, прямиком в рот бедной Карли. Проглотив несколько раз, она рявкнула Тексу:
- Эй, это нечестно! Должен быть харч!
- Хватит ныть, девочка, - пожурил ее Текс. - Харч, сопли, все это - одно и то же. Странно, что ты воспринимаешь свое участие здесь, как нечто должное. Не у каждой девки есть возможность заработать такие легкие деньги. Если тебе не нравится... - Текс пожал плечами, - можешь признать поражение, и пусть выигрыш достанется Доре.
- Да, сдавайся, сосалка! - Дора издала хриплый смешок. - Сдавайся, как ты всегда делаешь в своей жалкой, соплежуйской, блядской жизни!
- Ты прыгала на половине бэктаунских членов, паршивая сучка, так что не строй из себя святошу!
Дора хохотнула.
- Я трахалась с теми, у которых хватило ума не "кидать палку" в твою гнойную, зассанную "дырку"!
Лицо у Карли Энн покраснело.
- Когда я отмудохаю ту шлюху, могу расплющить и твою мерзкую рожу!
- Что ж, может, я и испугалась бы до усрачки, если б думала, что ты будешь сидеть с разинутым ртом до победного конца, но не похоже, что мне здесь что-то угрожает!
Карли Энн открыла рот, чтобы сказать что-то, но осознала, что это лишь сыграет Доре на руку. Вместо этого она запрокинула голову назад, заорала:
- Давайте! - и снова широко разинула рот, приготовившись к очередной порции мокроты.
Отсчет продолжался:
- Шестьдесят шесть!
Хрррр-КХА!
- Шестьдесят семь!
Хрррр-КХА!
- Шестьдесят восемь!
Хрррр-КХА!
Брайс побрел к все еще стоящим в очереди Оги и Кларку.
- Я ухожу. Это выше моих сил.
- Где твое милосердие, Брайс? - сказал Оги с бесстрастным лицом.
- Милосердие?
- Ага. Мы даем этим бедным, подвергающимся дискриминации женщинам шанс выиграть немного денег в эти сложные для экономики времена.
- Вам, жлобам, должно быть стыдно за себя, - с отвращением произнес Брайс.
- Да, должно быть, - сказал Оги.
- Но нам не стыдно! - закончил за него Кларк. Снова раздался гиений смех.
Брайс бросил Оги ключи.
- Я возвращаюсь в отель пешком. А вы, два примерных горожанина, пока развлекайтесь.
В след удаляющемуся Брайсу несся смех.
- Мы всего лишь обращаемся к своему первобытному, лимбическому "я", Брайс! - крикнул Кларк.
- Не волнуйся! - добавил Оги. - Мы расскажем тебе, кто выиграл.
Брайс повернулся, чтобы показать им обоим средний палец, но так и не сделал это, поскольку на глаза ему попался кашляющий и задыхающийся Милтон Уоллер, который снова набрал полный рот зернистой черной флегмы и...
- Семьдесят!
... и уронил ее прямо Доре на язык.
- Лучший харч, который я проглотила за весь вечер! - воскликнула старуха. - По вкусу похоже на мясо! С дымком!
Брайс полубегом ретировался с ужасного заднего двора. Ему потребовалось некоторое время, чтобы оправиться от негодования и отвращения. Он едва видел бродящих вокруг него людей, ему несколько раз пришлось останавливаться, чтобы сориентироваться и убедиться, что он идет в правильном направлении. Ближе к концу "главной улицы" он прошел мимо шумного трейлера, где, очевидно, играли в покер. И услышал - или ему показалось - как веселый голос с деревенским акцентом произнес:
- Едрить-колотить, Фарлер! Если сейчас не проиграешь, придется нам устроить тебе "головач"!
Вслед за этим раздался хохот, и Брайс покосился на шаткое жилище. Неужели он только что сказал... Но потом, отогнав от себя эту мысль, понял, что ему все равно. Он просто хотел свалить отсюда.
Наконец, Брайс выбрался из официального периметра Бэктауна. Слава богу. Петляющая дорога, похоже, была неплохо освещена луной. И он знал, что возвращение в мотель не займет много времени. Но не успел он отправиться в путь, как...
Черт, ссать хочу, как скаковая лошадь.
Он не понимал, зачем ему нужно быть таким щепетильным. Я могу поссать где угодно. Весь этот ГОРОДОК - сплошной сортир. Но его гарвардская культура настаивала, чтобы он сделал это хотя бы не посреди дороги. Он сделал несколько шагов в лес и нашел подходящее дерево.