Алька - любовь моя (СИ) - Бондаренко Ольга. Страница 49

Вина перед матерью за те, брошенные в порыве отчаяния слова, жгла все-таки. И почему любимая бабуля Сонечка никогда не рассказывала о маленькой маме, о её школьной любви. Даже злая бабка Дарья ничего не упомянула, хотя от неё много сплетен узнала в свое время Ирина. Стоп.... Хотя, не о нем ли рассказывала маленькой Ирине баба Ира, веселая пьющая соседка бабули по даче. Точно, её сын Валька очень любил Иркину маму. Его звали Валентин Орлов. Все сходится. Колька тоже Орлов...

Ирина окончательно запуталась в мыслях.

Валентин догадался, что Ирина его не узнает, это неудивительно, они виделись много лет назад, Ирина была в то время озорным некрасивым подростком с непослушными кудрявыми волосами. А теперь такая красавица. Волосы хоть и свободно лежат, но чувствуется, на них много времени тратит молодая актриса. Как её удалось избавиться от кудрей? Может, с возрастом волосы перестали у неё виться или это заслуга парикмахера. Валентин вдруг почувствовал доверие к этой юной, яркой женщине-ночи, почувствовал, что по-прежнему испытывает теплое чувство к дочери своей Альки. У девушки все такое же доброе сердце, как когда-то, много лет назад, во время съемок реалити-шоу. Только теперь гадкий утенок стал красавицей-лебедушкой.

-- Не буду напоминать, что мы были уже знакомы, - решил мужчина. - Она, кажется, меня не узнает. Это и хорошо. Не надо, чтобы дочь плохо думала о своей матери.

Он сидел на ступеньках. Рядом с ним села молодая Алька. Только старшая была ласковая, сдержанная при людях, иногда озорная, и безрассудная с ним наедине, а эта, он чувствовал - огонь, порыв ветра. Эту люди не сумеют смутить.

-- Ночь, красавица ночь, огонь в ночи, молния, - подумал Валентин. - Надо же, как сильно могут меняться дети, становясь взрослыми. Только цвет глаз остался прежним, густо- коричневым. Дай ей Бог счастья, дай ей счастливой любви. Без мучений.

Он внимательно смотрел на красивое молодое лицо дочери Альки и сравнивал. Его Алька слегка подкрашивалась, эта сильно подводила и без того бездонные глаза. Волосы у неё были иссиня-черные, у Альки был теплый каштановый отлив, и они были волнистые, у этой модный прямой каскад. Но что-то родное было в этой девушке.

-- Алька, она была Лунной богиней, - вспомнив про кольца, вдруг словами легенды подумал Валентин, - а это уверенная красавица Ирена. Женщина, сама сковавшая свое счастье. Дай ей Бог сильного орла. Слабый такой не нужен.

И Валентин заговорил с Ириной о своих чувствах, он рассказал все или почти все, чтобы сохранить светлый облик Альки в глазах её дочери.

-- Я поняла, почему тетя Люда не любила мать, - вдруг непонятную фразу сказала Ира после рассказа.

-- Какая тетя Люда?

-- Мать Кольки.

-- Какого Кольки?

-- Да вашего Кольки, сына Гали.

-- Ты знаешь Кольку?

-- Знаю, это мой братик, - улыбнулась Ира. - Он муж моей старшей сестры Лены. Я теперь знаю, зачем Ленка вас искала, почему ругалась с Колькой. Она заставила его позвонить вам. Но какой-то Жора сказал, что вы исчезли. Потом через день этот Жора позвонил и договорился с Николаем, что встретятся здесь. И мне приказали сюда прибыть зачем-то. Ленка толком ничего не объяснила.

Валентин вытащил из портмоне две фотографии.

-- Вот эта маленькая девочка Елена. Она - жена Николая?

-- Ой, эта та самая фотография, что оставила вам мама? - взволнованно протянула Ира, с большим интересом глядя на черно-белый снимок старшей сестры. - Да, Коля стал мужем Лены.

-- А Але было известно, что Николай - мой сын?

-- Я не знаю. Лучше Лену спросить, они сейчас придут сюда. А откуда у вас моя фотография?

-- Это фото Аля дала мне при встрече нашего класса. А я тогда не понял, что она больна, что она приходила прощаться. Расскажи мне о маме, я прошу тебя.

-- Расскажу. Хорошо, - согласилась девушка. - Но я буду при этом без конца говорить о папе. Вам это не будет неприятно?

-- Нет. Мы были знакомы. Когда-то я дал ему обещание - не тревожить вашу семью... Я постепенно за эти годы привык к мысли, что Дмитрий - муж Али. Но теперь все изменилось. Я хочу все знать об Але, особенно о последнем годе её жизни.

Ирина начала рассказ. И, правда, получалось все больше об отце, как он верил в неё, как устроил в детскую театральную школу. Как гордился, когда Ирина начала сниматься ещё ребенком в каких-то эпизодах, как её пригласили в сказку на роль кошки Маркизы. Труднее всего было рассказывать о последних днях его жизни. Но и она тоже что-то пропустила - скандал с мамой, стыдно было.

-- Что стало с Алей после смерти Дмитрия? - спросил Валентин.

-- Мне казалось, что мама не захотела жить, - произнесла Ирина странную фразу. - Наверно, болела уже в те дни. Врач, дядя Андрей, сказал, что года два уже росла опухоль. Смерть папы ускорила процесс. Мама ничего нам не говорила, боли она терпела до последнего. И когда мы узнали, что у неё рак, то и тогда отказалась от лечения, она собиралась умирать. Когда я увидела маму после нескольких месяцев, создалось впечатление, что из неё душу вынули. Говорит, отвечает и не слышит ни себя, ни других. Отстраненная какая-то стала. Ей, конечно, нужна была помощь, но нашу она не приняла. Поставила невидимую преграду, она это умела.

-- Умела, - эхом отозвался Валентин. - Всегда умела, особенно в юности. На себя все брала, избавляла других от боли.

Ира оборвала рассказ. Сзади тихо подошли Николай и Елена. Валентин, оглушенный рассказом, не заметил их.

-- И я три месяца назад не понял, что Аля больна, повел себя как последний дурак. А ведь, она что-то хотела сказать, я не догадался. Она, наверно, впервые в жизни хотела у меня попросить помощи. Сама пришла, не я, как обычно бывало. Я не понял. И во время последней нашей встречи ничего не понял. А когда решил приехать к ней, то опять опоздал. Но почему я всегда опаздываю?

На лице мужчины было столько горя, что ни Ира, ни Николай, ни Елена не решались его прервать.

-- Я всю свою жизнь жил нашими короткими встречами, разговаривая с ней в мечтах, мыслях в те дни, когда не видел её. Жену не любил. Не разрешил поэтому рожать, не хотел детей от другой женщины, и что получил в результате. Нет Катюши, не стало Альки. Зачем мне жить? Эх, Алька, Алька, любовь моя...Я не хочу и не буду жить без тебя...

Он обхватил голову и застонал. Елена сердито толкнула в спину мужа. Скажи, мол, что-нибудь. Это все-таки твой отец.

-- Но... но... - повторял Николай.

Не ждал от него добрых слов Валентин. Он смотрел на сына почерневшими от горя глазами, не понимал, зачем он здесь, откуда взялся. Сказать Николаю не дала Ирина, она наклонилась, посмотрела своими бездонными глазами в самую душу мужчины и тихо, медленно произнесла:

-- А почему вы говорите о маме так, будто она уже умерла? Вы что... Ей еще не сделали операцию. Она перенесет её, не умрет.... Она сильная.... А после операции, если все хорошо будет, обещают года два жизни. Дядя Андрей так сказал, мамин врач... - Ира всхлипнула. - Может, её еще вылечат. Все бывает... За два года найдут лекарство от всех болезней, может быть...

Медленно поворачивался мужчина к молодому лицу темноглазой, а не зеленоглазой, поэтому другой, не его Альки. Он боялся верить услышанному, один раз судьба уже нанесла ему жестокий удар.... Вернула Альку, чтобы отдать её другому мужчине. А если это только в его воображении? Свет начал меркнуть в глазах Валентина. Последнее, что он услышал:

-- Мама жива, она в Америке...

Способность мыслить к Валентину вернулась быстро. Его поддерживал сын Николай. Ирина всхлипывала, обнимала, обмахивала какой-то веткой, по её щекам текли слезы. А невысокая красивая девушка, добрый белокурый ангел, его талисман, его дочка, что рождена была Алей от другого мужчины, говорила, почти что кричала:

-- Мама не умерла. Слышите! Она жива! Почему вы так подумали? Мы отправили её лечиться в Америку. Слышите, она не умерла! Не смейте говорить, что она умрет! Мы и так еле уговорили её поехать лечиться. Я не дам умереть маме!