Алька - любовь моя (СИ) - Бондаренко Ольга. Страница 68

-- Это нетрудно было, ты слушался меня, - улыбаясь, проговорила Аля. - Я помню только один момент, когда думала: не успокою тебя...

-- Это ты про Костина....

-- Да. Про него и Настю Краснову....Помнишь, как наша отчаянная Настька пообещала показать свою грудь, если Серега Костин штаны при всем классе снимет... А он потребовал, чтобы еще кто-нибудь расстегнул блузку. Не только одна Настя... Вот и поддержала я её, пообещала, что тоже расстегну...

-- Помню, - мрачно ответил Валентин. - Так хотелось убить Серегу... Чтобы на тебя пялился весь класс.... Но почему ты всегда помогала Настьке Красновой? Она вредная была, ехидная... Подумаешь, показала бы грудь Сереге... Да ей Артем бы не дал этого сделать...

-- Валь, Настя ко всем парням приставала, кроме тебя... Мне всегда казалось, что она твоя сестра, вы даже немного были похожи. Вот и поддержала её. Кстати, Артем все-таки женился на Анастасии... Тоже были два влюбленных дурака, все чего-то мучили друг друга... Как Костин и Астафьева. Те так и не поженились.

Много рассказывала Алька о своих детях. О серьезной, надежной Еленочке, о своенравной Ирине, да и о Николае она знала гораздо больше, чем сам отец. Валентин говорил о Жоре, мрачнел, вспоминая Катюшу. А Алька любила, когда он говорил о ней.

-- Я очень Кате благодарна, что она пыталась дать тебе счастье. Ты знаешь, я из А-ка, когда ты улетел после нашей первой встречи, написала, чтобы она тебе не отказала, когда ты попросишь её выйти за тебя замуж. Я умоляла её согласиться и сделать тебя счастливым.

-- Катюша сделала все, что могла. Её подружки обещали убить меня, если она несчастной будет, - грустно засмеялся Валентин.

-- Это, наверно, Настя Краснова так сказала?

-- Она и Аня Астафьева. Я первые годы, когда жил с Катей, порой чувствовал себя хорошо, спокойно, но проходило время, мне надо было увидеть тебя, я ехал, подсматривал, встречался с тобой, не получалось, прятался в своей берлоге... и все мое счастье пропадало, - говорил муж. - Плохо было Кате со мной. Так что нельзя мне попадаться на глаза её подругам. Катя была застенчивая, особенно ночью... Ты мне нужна была, Аля, ты незримо стояла между нами. Мы через месяц с Катей разошлись в разные спальни.... Не смог я в ней разбудить женщину.... Не хотел, наверное.... Катюша - это надежный друг. Она сохранила видимость нашей семьи. И она не дала Жорке возненавидеть меня. Жора очень сильно любил свою маму Катю. А вот тебя он, ты уж прости, все-таки недолюбливает. Он Катюшу считал матерью.

-- А теперь он выбрал Ирку. Трудно ему с ней будет. За такую жену еще меньше я ему буду нравиться.

-- Ты не знаешь Жору. Он у меня умница. Да и чем плоха Ирина? Она так на тебя похожа.

-- А глаза? Глаза у неё не мои, Валя.... Ты заметил это? И своенравная больно. Власти над собой не терпит.

-- Ты не знаешь Жору. Он - скала. Со всем согласится, и все по его будет. Твоя Ирина ещё будет утверждать, что сама все решила.

-- Дай Бог, дай Бог им счастья, - промолвила женщина, потом, что-то вспомнив, добавила: - Да! Учти, муженек, от меня из спальни ты не сбежишь! Не надейся. Не отпущу!

-- От тебя убежишь! Как же! - засмеялся Валентин. - Если только на четвереньках попытаюсь уползти. Сил не хватит.

Вечером, гуляя по кленовой аллее, любуясь опавшими багряными листьями, Валентин и Алина натолкнулись на жильца, похожего на Лодзинского. Он уныло сидел на скамейке под кленом, терявшим последние уже не багряные, а желтые листья. Женщина тут же пыталась уйти в сторону. Валентин не дал этого сделать. Он решительно обратился к Лодзинскому, крепко держа Альку под руку:

-- Скажите-ка мне, господин адвокат, почему вас боится моя жена? Вы вроде работали с её бывшим мужем - Дмитрием? Что вы такого сделали?

Лодзинский молчал, раздумывая над услышанным.

-- Ты его знаешь? - тихо спросила Алина мужа.

-- Да, он пытался ввести нас с Жорой в большой убыток, - громко произнес Валентин.

-- Ты его жена? - Лодзинский, не отвечая Валентину, посмотрел на Алину.

-- Да, - кивнула та головой и вдруг разозлилась. - Да, жена! Мы обвенчались недавно. И я жива. И умирать не собираюсь. И не умру. Ты это понял, господин адвокат? Но ты опоздал со своими претензиями. Ты сам отказался от меня. Не забыл договор, который мы заключили? Хотя ты - бесчестный человек. Что тебе договор?

-- Что за договор? - нахмурился Валентин.

-- Он, Валя, - пояснила Алина, - настаивал на браке со мной, жениться хотел. Обещал вернуть деньги Димы. Не знаю только, зачем я ему нужна была. Ему мало было оставить нас нищими, нужно было унизить меня. Но он не знал о моих болезнях. Мы заключили договор, если господин адвокат сам откажется от меня, то моим девочкам ничего не грозит.

-- А ты смелый, господин Лодзинский, - Валентин в упор смотрел на адвоката. - Ты же знал, что я тебя могу в порошок стереть. И сотру.

-- Про Орлова я как раз не знал. Да и Алина сама обыграла меня. Я недооценил её. Это я уже в Москве понял, когда ваши юристы меня за бока взяли, - адвокат обратился к Алине. - Могла бы сказать, кто твой покровитель, не так уж ты мне и нужна была.

-- Зачем тогда требовал, чтобы я вышла замуж за тебя?

В ответ Лодзинский понес, с точки зрения Валентина и Алины, чепуху. Про акции обмолвился вскользь.

-- Вдова Королева Дмитрия была лакомым кусочком для многих. Умная, интеллигентная, красивая, в бизнесе понимает, надежный человек. Даже говорили, что умеет золото притягивать, колдунья она слегка. Примета существовала: кого любит Алина Королева, тому богатство в руки плывет. Я не особо верил, но сколько раз Дмитрий выплывал из трудных ситуаций. Да и поспорил я с одним человеком, что идеальная жена Королева вдовой долго не будет.... На крупную сумму поспорил. Да к тому же, Алина, ты наследница Павла Ильича.

Валентин хмыкнул, он был прав в своих предположениях. Им нужны были акции ученого. Лодзинский продолжал:

-- Я не забыл и твою пощечину, Алина. Не учел только, что любовник у тебя был. И не знал точно, кто он. Думал, с Серебровым опять ты встречаешься, как в А-ке. Поэтому и Дмитрий сквозь пальцы глядит. Потом слух прошел, что любовник тебя бросил. Но что это Орлов Валентин, я совсем не подумал. Зачем ты ему? У него и жена была редкостная умница и красавица, (я видел её как-то), и какая-то еще давняя любовь, что никогда он ни на кого не смотрел. Да к тому же он и так богат, мог любую молоденькую дурочку купить с его деньгами.

-- Я теперь не любовник, я муж, - обозлился Валентин, слушая не совсем ему понятный диалог. - А любовником я был у неё все годы, когда жив был Дмитрий.

-- И Серебров не возражал? - скептически проронил адвокат.

-- Да при чем тут Серебров? Я с ним не вел дела, - зло ответил мужчина.

-- А я никогда не спала с Серебровым, - промолвила ошеломленная Алька.

-- А вы не боитесь, что женились на ней, - задал странный вопрос адвокат, обращаясь к Валентину.

-- Нисколько, - ответил тот. - Чего тут бояться. Сам сказал, Алина богатство притягивает.

-- Зря, её надо бояться, - прокомментировал Лодзинский. - Она еще и ведьма, порчу насылать умеет, на себе испытал, она прокляла меня. После того, как я разорил магазин её детей, я заболел. Думал, простое недомогание. Не обратил внимания. Пытался, когда узнал, что она улетела на лечение, её младшей дочери организовать неприятности, но встретился с твоим Жорой вместо этого. Твоя дочь Ирина мне тоже по морде съездила, при всех, между прочим. Как и мамаша. За одни слова. Да Жорж врезал потом. Бок разболелся и уже не перестал болеть. Он и раньше побаливал. Рак у меня признали, запущенный рак. Метастазы, несовместимые с жизнью.

Алька ахнула.

-- Я никогда не трону твоих детей, Алина, - продолжал Лодзинский. - Отпусти только мою душу. Сними проклятие. Ты, на самом деле, ведьма. Дай пожить!

-- Да мне никогда не нужна была твоя душа и ты сам. А уж тем более, от меня не зависят никакие болезни,- ответила Алина. - Но почему ты прилетел именно сюда, где лечилась я? Прощения просить? Не верю. Ты не такой человек.