Вы красивая женщина (СИ) - Бондаренко Ольга. Страница 38

Выпроводив бывшую свекровь, Таня расплакалась. Все силы ушли на притворство, что ей всё равно, что она не верит. Друг маменька добилась первоначальной цели, о которой забыла, переживая за Наташу. Таня была выбита из колеи. Она села на пол в прихожей и жалобно, по-детски заплакала. Так она плакала один раз лишь, в больнице, когда потеряла своих так не рожденных девочек. Тогда Геля уснула, утомленная бессонной ночью, что провела возле Тани, и когда опасность отступила от женщины, она уснула. А Таня лежала, уткнувшись в подушку, тихо скулила, оплакивая и Павла, и малышек. Теперь Таня могла потерять Владимира. Стало жалко себя, обидно. Слезы и жалкие стоны помимо воли вылетели из горла.

Выскочил в прихожую Владимир. Он отдыхал в спальне, уснул и не слышал, как пришла мать Пашки, а когда проснулся, то специально не пошел в большую комнату: не хотелось слышать театрально-фальшивых интонаций Евдокии Станиславовны. Но вот она, слава Богу, ушла. Но что это? Таня расплакалась. Она никогда так не плакала. А тут! Господи! Неужели выкидыш?

-- Таня, ты что, Таня? Что-то с нашим ребеночком?

Таня отрицательно мотнула головой и опять тихонько взвыла.

-- Что она тебе сказала? Родная моя. Что случилось? - Владимир поднимал женщину, обнимал, целовал, пытаясь забрать то горе, что вызвало такие слезы. - Я понял. Это мать Павла что-то сказала! Чем тебя так расстроила Евдокия Станиславовна? Ну говори, не молчи! Что-нибудь с Лелей?

-- На-а-а-та-а-ша, - произнесла, всхлипывая, женщина только одно слово и отвернулась от него.

-- Какая Наташа? Что за Наташа? Пойдем в комнату. Не сиди на полу. Ты простудишься, а у тебя наш ребеночек под сердцем... Вставай, моя родная... Вставай. Вот так...

-- Ты Наташу помнишь? - она все-таки оттолкнула мужчину.

-- Какую? Я знаю несколько, - опешил Владимир.

-- Говори про всех!

-- Ну, в отделении есть медсестра. Наталья Николаевна, ты её знаешь. Нового врача зовут Натальей Владимировной. Соседка по старой квартире тоже Наташка, - успокоительным тоном говорил Владимир.

-- Горбатенькая? С глазами Девы Марии?

-- Да. Но при чем тут она?

-- Кто из них беременна?

-- Не знаю. Я сейчас не веду беременных, - все также непонимающе ответил муж. - Я же ушел к Моисею Прокопьевичу...

-- Какая Наташа от тебя беременна? - уточнила вопрос жена.

Мужчина сначала опешил, потом сообразил что к чему.

-- Вот что тебе насвистела в уши старая сплетница, - Владимир опять ласково обнял жену, несмотря на её сопротивление, прижал к себе. - Пойдем в комнату. Ты от меня беременна. Только ты... Не Наташа, а Таня от меня беременна. С того дня, как я тебя подвёз, у меня не было других женщин. Глупая моя дурочка. Ревнивая, к тому же. Ну, успокойся! Не плачь. Не расстраивай нашего мальчика. Будешь плакать, давление поднимется. Стасу скажу: пусть в больницу тебя кладет. Ну зачем мне какая-то Наташа, когда есть ты. Ты веришь мне? Ну хочешь, я тест на отцовство сделаю? Я только не знаю, с кем?

-- Ладно, - улыбнулась сквозь слезы жена. - Не надо.

Вроде бы убедил жену Владимир. Но чувствовал, что не до конца.

На другой день Таня отправилась в дом, где раньше жил Владимира. Решительно позвонила в соседнюю дверь. Чутьё её не подвело. Горбатенькая Наташа явно была в положении. Срок приблизительно такой же, как и у неё. Соседка почему-то совсем не удивилась приходу Тани, словно ждала её.

Обе женщины смотрели друг на друга.

-- Кто отец ребёнка? - спросила Таня, даже не поздоровавшись, не делая попыток войти в дом Наташи.

Наташа молчала. Она предполагала, что может здесь увидеть жену Владимира. Но и ей ничего объяснять не собиралась. Наташа не пропадет. Да, она живет бедно, очень бедно. Это её выбор. Никто не знает и не должен знать, что у Наташи есть деньги. Достаточно много денег. Но она поклялась к ним не прикасаться. В тот момент, когда она решит их взять, её жизнь кончится. Как кончилась жизнь матери, согласившейся на богатую жизнь. Это проклятые деньги. Они отняли у Наташи младшего брата. Поэтому эти деньги всегда будут лежать мертвым капиталом. Даже ребенок не изменит решения Наташи. Он будет расти бедным и честным. Хотя бедность - это еще не гарантия честности... Из бедных тоже порой вырастают негодяи. Наташа это все знает... Как мать называла её. "Ты не только горбатая, ты еще блаженная!" - кричала она на неё. "Блаженная", - повторила про себя женщина. Вот такие мысли веером пронеслись в голове горбатой женщины, видевшей перед собой удивительно красивую и такую несчастливую женщину. Её счастье зависело от Наташи. От её дальнейших слов.

-- Владимир - отец ребёнка? - продолжала допытываться Таня, глядя в светлые глаза соседки.

Наташа молчала. Она ничего никому не собиралась говорить. И это молчание убедило Таню больше всех слов. Красивая женщина развернулась и ушла. Первым порывом было пойти, сказать Владимиру, что ей все известно, потом решила собрать вещи и уйти от Володи. Но в результате она поехала к Геле. И там всё выплакала.

-- Успокойся, - втолковывала рассудительная Геля. - Выслушай сначала Володю. Сплетни все это. Я точно знаю. Наговорила тебе мать Павла. Ну вспомни, как про тебя сплетничали. Вспомни: ты когда-то разыскивала и убеждала Дину. Поговори с мужем. Выслушай его.

-- Я его уже слушала.

-- Ну и что он говорит?

-- Отрицает все.

-- Значит, Володе верить не надо, он тебе муж. Сколько возился с тобой. Сама подумай, для чего? Чтобы бегать к горбатой женщине. Верь мужу, а не какой-то Наташе.

-- Да Наташа тоже ничего не сказала.

-- Откуда такие сведенья.

-- Я знаю, я чувствую, - ревела Татьяна.

-- Вот что, родственница, - сердито проговорила Геля. - Возьми себя в руки. Не изменял тебе Володька. Ты, главное, успокойся. Пойми, ты все это придумала. Повторяй за мной: " Я все придумала".

-- Придумала, - переставая плакать, повторила женщина.

Постепенно Таня успокоилась. Но домой не поехала.

-- Не могу я там находиться. Старухой все углы пахнут. Зло из щелей лезет! Плохо мне в той квартире. А Паша утверждал, что его мать - хорошая женщина.

-- А ты и не езжай, оставайтесь с Володей у нас. Переночуете во второй спальне. Мы с тобой сейчас шопинг по магазинам совершим, набег сделаем. Мужичкам нашим пивка на вечер купим. Себе тортик повкуснее. Ты хочешь тортика?

-- Хочу, - улыбнулась уже Таня. - Только я и так лишний вес набираю. Стас ругается.

-- А Володя?

-- А Володя говорит, чтобы ела понемножку. Но я так не могу. Я много хочу. Если торт, то весь сразу.

-- Ладно, мы маленький торт купим. И съедим напополам. А квартиру свою поменяйте на другую, поближе к нам, - предложила Геля. - Прямо в нашем доме. Танька, мы с тобой рядом будем. Знаешь, как хорошо!

-- А это хорошая идея, - обрадовалась Таня. - Только знаешь, я одна сегодня у вас останусь, а Володя пусть дома ночует. Нечего ему тут делать!

-- Ты опять за свое, - всплеснула руками Геля. - Вот погоди, придет Сережа, все расскажу. Он тебя быстро на путь истинный наставит.

Вечером состоялось объяснение между супругами. Таня не хотела видеть Владимира, но на неё прикрикнул Сергей и позвонил другу. Взволнованный, он примчался сразу. Когда услышал, что Таня была у Наташи и уверенна, что та беременна от него, даже лишился дара речи на несколько секунд.

-- Нет, - решительно сказал он, спустя некоторое время, - нет, нет и еще раз нет! Надо же такое придумать! Этот ребёнок не от меня. Не было ничего между нами с того момента, как я приехал из-за границы. Я тебя встретил на второй день после возвращения. Уже тогда я знал, что только ты мне нужна. Ну, хочешь, завтра вдвоём к Наташе поедем? Я попрошу её все рассказать, чтобы ты успокоилась.

-- Нет, - ответила немного успокоенная жена. - Не хочу её видеть, - и добавила задумчиво. - Жалко мне её. Да и не надо мучить женщину. Она ведь тоже ждёт ребёнка, а тут мы со своими... И живёт очень бедненько... Как растить будет?