Волшебная нить (СИ) - Тартынская Ольга. Страница 74

Катя вернулась иная. Что-то неуловимое, невыразимое словами казалось чужим. Левушке вспомнились его мучения при виде разбойничьего медальона и разорванной рубахи. Теперь муки были во сто крат горше. Катя видела государя, говорила с ним, подавала прошение! Красивейший и славнейший мужчина империи! И маленький правовед... Какой ценой куплена его свобода? Катя решительно умолчала что-то, он безошибочно чувствовал это.

Левушка просыпался ночами и отбивался от кошмарных видений: Катя в объятьях государя... Эти страдания вытесняли все иные впечатления. Левушка не мог даже порадоваться за отца и Марью Алексеевну, когда услышал об их решении скорее обвенчаться. По настоянию сына Сергей Львович согласился отсрочить венчание. Обе пары, по замыслу Левушки, должны были пожениться в один день, но ему следовало дождаться разрешения от директора Училища правоведения Семена Антоновича Пошмана.

Однажды отец, пытливо всматриваясь в лицо сына, спросил:

- Не пожалеешь ли о раннем браке? Готов ли ты стать мужем?

Левушка отвечал с решимостью:

- Да, да.

Сергей Львович понимал, что он правдив в своих чувствах. Но ведь слишком юн!

- Это поправимо, - шутил Левушка. - Мне уже девятнадцать, а там и до тридцати рукой подать!

Еще оставался срок для раздумий, но юноша не желал ни о чем более думать, когда все давно условлено. Оставалось одно: победить в себе темные помыслы, задавить ядовитую гадину, прогнать демона, что искушает его грязными сомнениям.

Разгоряченный греблей, Левушка скинул сюртук. Солнце припекало, захотелось нырнуть в прохладные воды озера, чтобы освежить и тело и рассудок.

- Не искупаться ли нам?, - предложил он Кате.

Девушка с улыбкой кивнула, и лодка понеслась к берегу. Они вышли возле купальни, где был срезан изрядный кусок плавучего мха и виднелся песчаный бережок. Катя сложила зонтик и, не глядя по сторонам, стала расстегивать платье.

- Помоги мне, - попросила она притихшего Левушку.

Непослушными руками он стал расшнуровывать платье. Освободившись от одежды, Катя предстала перед ним в своей девственной наготе. На шее ее блеснул опять этот проклятый золотой медальон, и в сердце юноши болезненно отозвалось его сияние... Но теперь иные чувства вытеснили все лишнее. Левушка дрогнул. Со всем пылом молодости он стиснул юную деву в объятьях и покрыл поцелуями обнаженные плечи, грудь, шею. Катя, смеясь, выскользнула из его рук и бросилась в воду. Хмельной от страсти, Левушка устремился было за ней, но тотчас, чертыхаясь, вернулся на берег, чтобы снять с себя одежду.

Он догнал свою ундину лишь на середине озера, но она вновь ускользнула от него, возвращаясь к берегу. Когда ноги Кати нащупали песчаное дно, она остановилась, поджидая своего резвого преследователя. Левушка встал рядом с ней, лицом к лицу, как тогда, когда они вырвались из плена. Сердце его бешено колотилось, он ждал...

Катя ласково провела ладонью по его лицу, убирая мокрые пряди волос. Левушка тихо застонал, страстно желая продолжения ласки.

- Не томись, сердце мое, - произнесла Катя как-то по-новому глубоко и нежно, и юноша затих, весь обратившись в зрение и слух. - Не терзай себя, любовь моя. Знаю, о чем ты думаешь: то Гришка, теперь государь...

Катя медленным движением сняла с себя золотой медальон, размахнулась и бросила его далеко в воду. Затем она приблизила свое лицо к его лицу и легкими, как летний ветерок, поцелуями покрыла его лоб и щеки.

- Никто, никогда, веришь? - шептала она прерывисто. - Только ты - навечно! Я чиста... "Катерина" - чистая...

Она не могла более говорить: требовательные, жадные уста закрыли ей рот страстным блаженным поцелуем.