Дар (СИ) - Макхейзер Маргарет. Страница 26

— Хм… — он резко встает и поворачивается так, что я не вижу его лица и других частей тела. — Будь готова через две минуты и жди меня у подножия лестницы.

Две минуты, неужели ему этого хватит?

Джуд шагает широко и быстро. Он хочет уйти как можно быстрее, но останавливается у двери. Не поворачивая головы, чтобы посмотреть на меня, он говорит глубоким и низким голосом:

— И, кстати, Лекси, я не гей.

Дверь захлопывается, и я остаюсь в недоумении.

Мне требуется целая минута, чтобы понять, что он имеет в виду. Когда я увидела вечернее платье, я сказала, что он, должно быть, гей, потому что у геев хорошее чувство стиля. Очевидно, он услышал меня. И это подтверждает то, что я думаю о нем: он извращенец, который слушает и наблюдает за мной.

Посмеиваясь, я беру остальную одежду в ванную и переодеваюсь там.

***

— Ты прекрасно выглядишь, — говорит он, когда я спускаюсь по лестнице.

— Спасибо, — отвечаю я как можно любезнее. Он пытается не быть похитителем, угрозой, которой на самом деле является. Наверное, я должна быть благодарна, что он не делает мне больно. Или еще хуже, не заставляет меня спать с ним.

— Куда ты меня ведешь?

— Завтрак.

— Так ты и сказал, — саркастически отвечаю я. — Но неплохо бы знать название.

Джуд смотрит на меня, разочарование мелькает на его лице.

— Разве это имеет значение, Лекси? Разве название места, куда я тебя везу, имеет какое-то значение?

Я пожимаю плечами и смотрю себе под ноги.

— Пожалуй, нет.

— Тогда просто наслаждайся этим. — Он делает шаг к входной двери, и парень, одетый во все черное, отступает в сторону, когда Джуд открывает дверь. Черный лимузин ждет нас.

Я делаю глубокий вдох, закрываю глаза и поднимаю голову к небу.

— Пахнет дождем, — шепчу я. — Я люблю запах дождя на свежескошенной траве. Именно такой запах.

Этот запах опьяняет. Это напоминает мне о летних дождях и папе, косящем газон, в то время как мама и я сидим на заднем крыльце, наблюдая за ним. Он напоминает мне холодный арбуз и домашний лимонад. Он напоминает мне о доме.

О месте, куда я больше никогда не попаду.

Печаль омрачает каждое прекрасное воспоминание. Моя шея деревенеет, по щекам текут слезы.

— Лекси, ты в порядке? — спрашивает Джуд, подходя ближе.

— Ты мне купил так много, а ты купил мне солнцезащитные очки?

Я держу голову опущенной, потому что не хочу, чтобы он видел, как я грущу из-за него.

— Нет.

— Купишь мне сегодня, — резко говорю я. Я быстро вытираю глаза, выпрямляю спину и поднимаю подбородок.

Он не сломает меня.

— Конечно, — отвечает Джуд. Его голос полон беспокойства.

— Это не просьба. — К черту. Мне нужны мои родители, мне не нужен он.

Водитель усмехается, и Джуд резко поворачивает голову, чтобы посмотреть на него. Он сжимает челюсти, его квадратный подбородок становится каменным.

— Садись в машину, Лекси. — Я проскальзываю внутрь, и он захлопывает дверь с такой силой, что машина вздрагивает.

Грусть, которую я пыталась сдержать, сменяется страхом. Джуд подходит к водителю, хватает его за шиворот и ударяет головой о капот, заставляя машину снова вибрировать.

— О боже! — визжу я от ужаса и прижимаю руку ко рту. Я просто не могу отвести взгляд. Джуд поднимает голову парня, вцепившись в его волосы; потом снова и снова бьет его лицом об капот.

— Джуд! — воплю я.

Он перестает бить парня и смотрит на меня через окно.

Все мое тело дрожит от страха и ужаса. Лицо Джуда смягчается, когда он видит мой страх. Избитый Джудом парень соскальзывает по капоту на землю, совсем как в кино, и Джуд отступает от него на шаг. Он поправляет свой сшитый на заказ пиджак и расправляет плечи, не сводя с меня глаз. Повернув голову, сплевывает на землю. Он тяжело дышит, смотрит на дверь, прерывая зрительный контакт со мной на долю секунды, и дает кому-то указания.

Он подходит к задней части машины, открывает дверь и проскальзывает внутрь.

— Прошу прощения, что тебе пришлось это увидеть, — легко говорит он.

Я отодвигаюсь от него как можно дальше и прижимаюсь к противоположной двери. Я так близко, что почти вжимаюсь в нее.

— Ты избил его, — шепчу я потрясенно и испуганно.

— Да, — уверенно отвечает он.

— Из-за меня. Это была не его вина, Джуд, а моя. Тебе не следовало… — я больше ничего не говорю, только указываю вперед.

— Это не имеет к тебе никакого отношения. — Он вытирает руки о свои дизайнерские брюки и наклоняется к бутылке с янтарной жидкостью, наливая себе в бокал.

Трясущимися руками я выхватываю его и выпиваю, не дожидаясь, пока он что-нибудь скажет. Осушив бокал, я протягиваю его Джуду.

— Он рассмеялся, потому что я вела себя с тобой, как упрямая дура.

— Он сам напросился.

Он наливает еще бокал и предлагает мне, но в горле жжет — ведь вообще-то я не пью. Я качаю головой и смотрю в окно. Я слышу, как захлопывается водительская дверь, и смотрю вперед, замечая, что водитель — не тот парень с разбитым лицом.

— Что… с тем… — я сглатываю слезы и стараюсь держать себя в руках. — С ним все будет в порядке?

Я едва могу смотреть на Джуда, он показал мне ту свою сторону, от которой у меня бегут мурашки страха. Он пожимает плечами и одним движением опустошает бокал.

— Что бы с ним ни случилось, это не твоя вина, а его.

Я борюсь с чувствами, бушующими внутри. Я скучаю по своим родителям, я хочу уехать, и теперь при мне избили парня только за то, что я вела себя, как идиотка.

— Это неправильно, Джуд, все это ненормально, — рыдаю я, уткнувшись лицом в ладони. — Это слишком для меня, я не могу.

— Эй, — говорит он, обнимая меня и притягивая к себе, но стараясь не касаться моей голой кожи.

— Пожалуйста, не надо, — умоляю я. — У меня в голове полный хаос. Все это одна огромная куча дерьма.

— Ты знаешь, куда ехать, — говорит Джуд водителю. Он поднимает перегородку, а я продолжаю плакать.

Он обнимает меня еще крепче, и как бы я мне ни претила мысль о том, что он — единственный, кто может меня утешить, я нахожу утешение в его тепле. В тепле монстра.

— Джуд, я изо всех сил стараюсь все не испортить. Но ты не можешь делать такие вещи и не ожидать от меня реакции. — Я указываю назад, в сторону дома. — Это слишком. Мне только что исполнилось семнадцать, и я все еще не знаю, что со мной произошло. Пожалуйста, я не могу этого сделать, — рыдаю я у него на груди.

Он обнимает меня крепче и гладит мои волосы.

— Ты можешь. — Он целует меня в макушку.

— Я так тебя ненавижу.

— Я хотел бы верить тебе, но не верю, — он снова целует меня.

Мои слезы не прекращаются, и я хочу, чтобы он отпустил меня. И в этот момент я осознаю, что он никогда этого не сделает. Если я и выйду отсюда, то в мешке для трупов.

Рыдая у Джуда на груди, крепко зажмурившись, я от души жалею, что получила этот дурацкий дар, проклятие моего существования.

Я не знаю, как долго мы сидим в машине, но когда она наконец останавливается, я отстраняюсь от Джуда и смотрю в окно. Мы остановились на стороне самой оживленной улицы в городе. Водитель подходит, чтобы открыть мою дверь.

— Мэм, — говорит он, протягивая мне руку.

— Не трогай ее! — рявкает Джуд.

Я недовольно ворчу. Я начинаю уставать от того, как Джуд разговаривает со своими людьми. Но я одергиваю себя, когда понимаю, что водитель замечает мою реакцию. Я не хочу, чтобы кто-то еще пострадал.

Я жду Джуда на дорожке. Он встает рядом со мной, натягивая перчатки на руки. Потом наклоняется и хватает меня за руку.

— Сюда, — говорит он, когда мы входим в вестибюль престижного отеля.

Там нас ждет швейцар, одетый в цилиндр и светло-серый костюм.

— Сэр, мэм, — говорит он, когда мы входим. Я тепло улыбаюсь ему, затем опускаю глаза, зная, что они опухшие и красные.

— Что мы здесь делаем? — спрашиваю я.