Сама себе фея (СИ) - Гультрэ Икан Релавьевна. Страница 40

— Викис? — растерянно промолвила фея.

— А? — девушка вылезла наружу, широко улыбнулась и поспешила задать свой вопрос, покуда хозяйка не исчезла: — А кто у тебя в гостях был сегодня утром?

— Так кавалер же мой! — подивилась Мела недогадливости юной приятельницы. — Мы на гуляньях были, ну и он меня проводил…

— А потом он куда делся?

— Ну как… ушел. Обещал по дороге в стражу заглянуть, позвать коллег, потому что сегодня не его дежурство.

— Так он сам стражник, что ли?

— Ну да, — закивала головой Мела, — тоже из сыскного отдела.

На месте кондитерши Викис бы обиделась, что кавалер бросил ее одну в такой неприятной ситуации. За стражей сходить — это правильно, но мог бы и вернуться потом. Разумеется, вслух она этого говорить не стала, только полюбопытствовала:

— А как его зовут, этого твоего ухажера?

— Раус… Раус Хайде… Краса-а-авчик! — закатила глаза влюбчивая фея. — А какой обходительный!

Викис очень хотелось прокомментировать последнее высказывание, но она сдержалась. А Мела, спохватившись, что уж слишком много зрителей присутствуют при ее откровениях, смутилась и снова убежала на кухню, откуда вскоре поползли умопомрачительные запахи свежей выпечки. А Викис, конечно, вернулась под стол.

Ветер она не призывала, но этого и не требовалось: с тех пор как она пошла на единение со стихией, работа с воздухом стала даваться ей удивительно легко, поэтому представление о 'своей' части неведомого артефакта, побывавшего под столешницей и оставившего там магический след, сложилось у нее вполне отчетливое, словно она этот предмет своими глазами увидела. Не сам предмет, конечно, а наложенные на него воздушные чары.

Пока хозяйка накрывала на стол, Викис с Тернисом, пристроившись в уголочке, лихо набрасывали схему плетения артефакта. Оба были не слишком сильны в предметной магии, но знали достаточно, чтобы обнаружить, что некоторые элементы являются зеркальными отражениями защитного плетения дома.

По молчаливому соглашению решили вопросы расследования при хозяйке не обсуждать. Полакомились выпечкой, развлекли Мелу разговорами… К вечеру она заявила, что уже вполне оправилась от испуга и спокойно переночует в собственном доме. Она и впрямь выглядела изрядно повеселевшей. Казалось, будто ничего особенного и не случилось. Но на последок все-таки спросила у Викис:

— Ну как, додумались до чего-нибудь?

— Кое-что есть, — уклончиво ответила Викис, — нам еще поразмыслить стоит.

Надо думать, фея и не ждала от них ничего особенного, была благодарна уже за то, что проводили и посидели вместе с ней.

К обсуждению преступления боевики приступили уже в собственной гостиной. Да там, собственно, и обсуждать особо нечего было.

— Получается, — подытожил Лертин, — этот Хайде оставил артефакт у своей девушки, утром забрал его до прихода стражи — и все прекрасно, не подкопаешься. Будто ничего и не было. Защита дома вновь безупречна, сыскари недоумевают, госпожа Танри рыдает, а ухажер исчезает с ее горизонта — сразу или постепенно.

Звучало несколько цинично, но в целом ситуацию отражало достоверно, нельзя было не признать.

— Да, с этим как раз все ясно. А как быть с остальными кражами? — поинтересовался Грай. — Не думаю, что этот Хайде ухаживал за почтенным ювелиром или пожилым мясником. Тем более, что в тех случаях грабили не дома, а лавки.

— Как будто трудно подкинуть в лавку артефакт! Заходит покупатель перед самым закрытием… Минутное дело. Если владелец не маг, он и не заметит, что что-то не в порядке. Только я думаю, Хайде не сам это делал, а помощника какого-нибудь подсылал, чтобы не светиться. А вот изымал поутру собственноручно…

— А как? — подала голос Викис, которая до сего момента молча внимала мозговому штурму в исполнении умных мужчин.

— Это, конечно, только предположения, но я думаю, нетрудно будет убедиться, что все кражи совершались накануне его дежурства, так что Хайде входил первым, будучи главным в группе, деактивировал и прятал артефакт, и только после этого впускал мага и своего помощника. Разумеется, маг обнаруживал защиту в безупречном состоянии.

— Все это выглядит весьма… стройно и логично, — включился в обсуждение Тернис, — только я все равно не могу понять, как работает артефакт.

— Ты просто водной составляющей не видел, — ответил Грай, разглядывая листок со схемой.

— А она была?

— Несомненно.

— Почему же мы не разглядели? — удивилась Викис. — Нет, я понимаю, что мы не могли увидеть ее след так же отчетливо, как свои стихии, но хоть что-то…

— Потому что водное зеркало, настроенное на копирование защиты, передает свою силу отражению, а само тает, исчезает. Это так называемые непроявленные чары, — Грай покачал головой. — Однако артефактор на эту шайку талантливый работает…

— Осталось только решить, что мы делаем со всем этим дальше, — озадачил собеседников Лертин. — Обращаемся в стражу?

— А поверят? — усомнился Ренмил. — Особенно с учетом того, что придется скрывать способности лесных…

— Собственно, это не такая уж великая тайна… — неуверенно начал Мирт.

— Магистр Нолеро! — эту идею Викис вынашивала в голове в течение всего разговора. — Он точно не станет задавать лишних вопросов, даже если о чем-то догадается.

— Неплохая мысль, — согласился Малко.

И Викис ухватилась за сережку, связываясь с наставником. Она уже успела прикинуть, что будет ему говорить, а о чем умолчит, поэтому пересказ событий получился четким и лаконичным.

…Вот чего они не предусмотрели, хотя могли бы и догадаться — что магистр явится на следующий день в школу не один, а в компании мага и следователя из сыскного отдела. Пришлось выкручиваться на ходу. Лертин экспромтом сочинил историю о том, как он уронил монетку в комнате госпожи Танри, наклонился, чтобы ее поднять, и… что-то почувствовал. Вот и решили проверить. К счастью, это был не допрос, беседовали со всеми вместе, так что 'расхождений в показаниях' не было.

Поверили? Было не понять. Но выслушали их очень внимательно, задали несколько вопросов — вроде бы совершенно не опасных для тайн братства, потом маг засел над схемой, изображенной Викис и Тернисом.

— Молодцы ребята, — похвалил он, — хорошо слепок сняли, четко.

— Так там свеженькое все было, — скромно потупив глазки, отозвалась Викис, — такой след, прямо бери — не хочу.

— Зеркало, значит, — пробормотал маг. — Вот ведь… Кому бы в голову пришло, что этот принцип можно использовать в таких целях! До сих пор его больше в защитных амулетах применяли… одноразовых.

— Ну что? — не выдержал следователь, который в магических делах явно ничего не смыслил и ждал приговора одаренного коллеги.

— Доказательств, конечно, никаких, — подытожил маг, — взять его прямо сейчас не с чем… Значит, будем присматривать за этим… дурхом и брать на горячем.

'Дурха' в устах мага Викис оценила: так назывались твари, которые, по слухам, умели менять облик, прикидываясь безобидными представителями фауны. Правда, этого никто никогда не видел, способности дурхов считались порождением людской фантазии, однако и опровергнуть эти фантазии никто не мог, да и любая легенда, как известно, имеет под собой реальную основу.

'Оборотень в погонах, — мысленно хихикнула Викис, — бывают же такие совпадения'.

О том, чем закончилась эта история, братство узнало от магистра Нолеро пару недель спустя.

Хайде, как и планировалось, взяли на горячем — на месте преступления с артефактом в руках. В шайку, кроме самого 'оборотня', входили двое самых обычных взломщиков и парнишка, задачей которого было подкидывать на место будущей кражи артефакт — за исключением случая с Мелой, когда все проделал сам Хайде. Парнишка в свободное от преступной деятельности время подвизался на театральных подмостках и потому виртуозно владел искусством смены облика, без всякой магии, являясь к будущим жертвам каждый раз под новой личиной. И следователи, неизменно расспрашивавшие пострадавших о последних посетителях накануне кражи, никаких общих закономерностей не обнаружили.